Время новых листьев
Шрифт:
Мы пригляделись и увидели, что его ножки были зажаты зелеными клешнями.
— Нужно ему помочь, — я вскочила, но Мария оттащила меня.
— Что ты делаешь! А если тебя увидят?
— Тут никого нет.
— А вдруг появятся? Обычно тут рыбачат мальчишки.
Не стоило бежать голыми по пляжу, так что мы оделись и спустились с пригорка. Мы приближались, и стало видно краба. Он сжимал одной клешней ножки миноширо, а другой — его отростки. Он смотрел на жертву так, словно думал, как ее лучше съесть.
Я замерла. Хоть это был лишь краб, такие могли повалить взрослого
Я хотела молиться, чтобы кто-нибудь пришел на помощь. Если не Шун, так хоть Сатору…
— Что теперь? Будем бросать в него песком?
Я была на грани срыва, но Мария спокойно наблюдала за ситуацией.
— Погоди. Он отбивается.
Миноширо стал гладить щупальцами клешни краба, словно успокаивал его. Краб замер, пузыри вылетали изо рта.
Вдруг из спины миноширо выросли три щупальца и стали махать крабу. Щупальца упали на песок, извиваясь.
Тигровый краб не двигался, все еще сжимал миноширо, изо рта лилась пена.
Корчась от боли, миноширо поднял еще два щупальца, дергано помахал ими перед тигровым крабом, и они упали на песок.
Пять щупалец извивались там. Тигровый краб не реагировал, а миноширо застыл.
Полминуты спустя миноширо стал двигаться, но в этот раз был настроен враждебно.
Свободными отростками он начал бить по панцирю краба. Раз, два, три раза. На четвертый он поднял ядовитый отросток, наполнил его силой и отбросил. Он ударил по клешням краба, пока падал.
Тигровый краб ослабил хватку, и миноширо бросился к воде.
Игнорируя миноширо, краб схватил два щупальца с песка и стал их есть.
— Похоже, у него получилось, — сказала Мария.
Она улыбалась, но это напоминало гримасу. Мария не любила животных, и ей, скорее всего, не было дела до миноширо, но она изображала переживания ради меня.
— Он потерял шесть щупалец, бедняжка.
— Это дешевая плата за жизнь, да? Иначе его бы съели.
Когда миноширо не мог сбежать от краба, он отбрасывал свои щупальца как приманку, чтобы тигровый краб отпустил его и стал есть щупальца. Здесь происходил интересный феномен, какого не наблюдалось у других зверей: обмен. Сколько щупалец миноширо был готов отдать соперничало с тем, насколько голодным был краб.
Если переговоры проваливались, миноширо становился агрессивным и нападал отростками. Тигровый краб мог одолеть миноширо силой, но если отросток задевал бреши в панцире, была велика вероятность, что он умрет.
Рациональное поведение неразумных существ поражало. Но у краба, когда он отпускал миноширо, отбросившего щупальца, просто срабатывал здравый смысл.
Вернемся к летнему лагерю.
Следующим утром мы позавтракали и сделали онигири из припасов риса на обед. Мы убрали палатки, засыпали ямки от палок и убрали следы нашего пребывания. Убрав все в каноэ, мы отплыли.
Мы сплавлялись по реке в утреннем тумане, используя весла и проклятую силу. Слева часто было слышно высокие трели птиц.
Небо было мрачным все утро, что печалило, но свежий воздух прогнал всю мою сонливость.
Эта часть реки
Я вспоминала уроки географии из школы, где мы узнали о связи реки Тоно и озера Касумигаура.
Две тысячи лет назад озеро Касумигаура было большим морем, окруженным сушей, и оно соединяло реку Тоно и океан. Тогда река Тоно текла намного дальше на запад от Токийского залива.
Чтобы избежать частого разлива реки Тоно и увеличить площадь земли, пригодной для сельского хозяйства, Токугава Иэясу решил развернуть реку. Сотню лет спустя река была направлена к Инубосаки. Море уменьшили песком, пока оно не стало озером Касумигаура. (Меня заинтересовал Токугава Иэясу, когда я узнала, что он смог осуществить такой серьезный проект, но, к сожалению, в книгах истории и географии он упоминается только с этим случаем).
За тысячу лет после этого река и озеро стали такими, какими мы их знали. Многие притоки у Токио снова соединили с рекой Тоно. В Токио почти не было растений, так что в такой воде там не нуждались. Вода в реке поднималась, и, чтобы избежать затопления, построили канал, соединивший реку с озером Касумигаура. Из-за этого озеро стало почти прежнего размера. Оно превзошло озера Бива и стало самым большим озером Японии.
Низины реки проходили близко к Камису-66, и мы построили много каналов, чтобы использовать воду для транспорта. Потому подняться к самой реке впервые было так волнительно.
— Эй, давай быстрее, — сказал Сатору.
— Зачем? Ты не хочешь оглядеться?
— Я пас. И тут все равно нет зверей.
— Но мы почти на месте, куда должны добраться к ночлегу, да? — неуверенно сказал Мамору.
— О чем ты? Ты забыл истинную цель путешествия? Поиски злого миноширо и взрывопсов? Давайте скорее доплывем и высадимся.
— Эм, Солнечный принц сказал, что нам нельзя на дальнюю сторону. Если высадиться там…
В этот раз замешкалась даже Мария.
— Все будет хорошо. Мы быстро осмотримся и уйдем, — Сатору беспечно греб дальше.
— Как нам быть? — спросила я у задумчивого Шуна.
Я ожидала не такой ответ, как он дал.
— Будет плохо, если нас раскроют. Но я бы хотел посмотреть, ведь в будущем вряд ли появится такой шанс.
Все было решено. Сатору в голову пришла хитрая мысль: добраться до места, которое мы запланировали для ночлега, и оставить следы, будто мы провели ночь там.
— Тогда следующая команда поверит, что мы там были, да? — сказал он, довольный собой.
Я еще не видела его таким счастливым, он считал, что был достоин похвалы.
Мы поплыли быстрее по озеру. Крачка летела над нами, словно соревновалась, но Сакурамасу-2 за мгновения догнала ее. Птица развернулась и пропала из виду.
Я потянулась, ветерок ласкал тело. Я сняла шляпу, чтобы ее не унесло ветром, и мои волосы развевались за мной. Полотенце-пончо хлопало на мне.
Хоть я не видела ничего, кроме воды вокруг себя, я не уставала от вида. Солнце мелькало за облаками, блестело лучами на воде озера, и брызги от нашей лодки становились радугами в воздухе.