Время огня
Шрифт:
Пламенная речь Хистера внезапно прервалась. Каспер с трудом поднял голову и взглянул на голопроекцию. Объемное изображение исчезло. Напротив посредника была только серая стена. Что бы это значило, Каспер даже не догадывался. Возмущение тамбура окончательно заглушило эфир? Или сломался голопроектор? Или его кто-то вырубил?
За спиной Каспера послышалась какая-то возня, тяжелые шаги, до слуха донеслись несколько хлестких звуков, словно кто-то отвешивал конвоирам подзатыльники, затем все стихло.
— Совсем совесть потеряли, — неожиданно пробасил кто-то
Посредник почувствовал, как запястья освобождаются от наручников и как неведомая сила сгребает его в охапку, поднимает на высоту среднего человеческого роста и, легонько подбросив, переводит в положение ребенка, лежащего на руках у взрослого.
Каспер пошарил взглядом вокруг. Сначала вид из горизонтального положения никак не укладывался в привычные рамки восприятия, но вскоре Каспер к нему привык.
Первое, что бросилось в глаза (вернее, в свободный от отека глаз), так это позы и поведение егерей. Надменные и тренированные наци стояли, не прикасаясь к оружию, и, опустив головы, глядели в пол. Ни дать ни взять, хулиганы-восьмиклассники в кабинете у директора школы.
Будто бы для полноты картины, один егерь потирал затылок, другой красное ухо, а еще у двоих алели отметины на щеках. Похоже, что человек, пришедший на выручку Касперу, действительно надавал грозным егерям оплеух, как нашкодившим сыновьям! Это было просто невероятно!
Впрочем…
Каспер перевел взгляд на спасителя.
Если принять во внимание личность хмурого бородатого субъекта, ничего невероятного в поведении егерей, пожалуй, не было. Нет, они не принадлежали к числу отпрысков этого бородатого дядьки и не испугались какого-то оружия, спрятанного у него за пазухой. Ничего подобного. Просто бородач умел усмирять и людей, и биомехов одной только силой внушения. В первом случае это называлось массовым гипнозом, во втором — мнемотехникой высшего уровня.
Каспер с облегчением выдохнул и закрыл глаза. Теперь у него, пожалуй, снова появился шанс. Да не «пожалуй», а точно. Этот человек не пришел бы за Каспером просто так, не имея в отношении посредника четких планов. Этот человек вообще ничего не делал просто так. Даже его абсурдные, с точки зрения простых людей, поступки, вроде починки безнадежно испорченных биомехов, не были развлечением от скуки.
Во всех поступках Механика всегда имелся скрытый смысл. Во всех и всегда.
Прежде чем потерять сознание, Каспер ощутил на воспаленной коже дыхание ветерка и свежесть от мелких капель чистой дождевой воды. Это было приятно. Почти так же приятно, как мерное покачивание в такт шагам Механика. Но приятнее всего было осознавать, что он в очередной раз выкрутился. Пусть волею случая, пусть теперь сильно обязан Механику — хорошему человеку задолжать не страшно, — но главное, что выкрутился. Как всегда.
«А иначе какой из меня суперпосредник? — Каспер мысленно усмехнулся. — Ох уж эта гордыня! Прижилась, как жженый имплантат. И никакими пытками ее уже не выбьешь».
Глава 9
Зона,
«Знал бы я раньше, что так умею! — подумал Леший, вспомнив удивленное лицо Максима. — Да и умел ли? Что-то мне подсказывает, что не умел. Когда и где научился? А кто его знает! Может быть, там же, где меня заштопали и оплавили мой имплант? Да не может быть, а наверняка. Какие еще варианты? Правильно, никаких. Как и во всех предыдущих случаях».
Пробираться по завалам было нетрудно, поскольку плазменная зачистка не коснулась этих руин. Остатки домов стали почти холодными, расплавленное железо за воротник не капало, а лужи горячего пластика не хлюпали под ногами и не липли к подошвам. Одна беда — дым застилал руины точно так же, как и прожаренное пространство.
Леший хорошо знал эти места, поэтому шел уверенно, легко и снова почти бесшумно. Сталкер мог бы даже бежать, не будь за спиной Максима, но этот «прицеп» серьезно замедлял продвижение, поскольку постоянно притормаживал, то и дело натыкаясь на острые углы и торчащие отовсюду ветки автонов.
Когда Максим в очередной раз влепился в остатки стены и уронил несколько кирпичей, Леший не выдержал и остановился, поджидая чистильщика.
— Ты руки вперед выставляй, что ли, — наклонившись к Максиму, пробурчал он. — Кругом чугунки, услышат — конец нам придет.
— Я понимаю, — Макс виновато втянул голову в плечи, — только… сам не знаю, что происходит. Будто бы спазмы какие-то во всем организме. Иду, вроде бы нормально, а потом как скрутит! И голова кругом. Если не опереться на что-нибудь, рухнуть можно. Может, маска барахлит, газом надышался?
— Тогда дыши через раз, — строго посоветовал Леший. — Сейчас из развалин выйдем, придется поднажать. Отстанешь, ждать не буду. Понял?
— Да, Леший, не жди, если что, — Максим обреченно вздохнул. — Я сам за тобой увязался, сам и должен стараться.
— Хорошо, что понимаешь, — Леший развернулся и пошагал вперед.
Максим больше не отставал, хотя, судя по рваному ритму шагов, непонятные спазмы посещали чистильщика еще не раз и не два. Более-менее ровно Макс начал топать лишь, когда беглецы миновали развалины музыкальной школы, выбрались на открытую местность — бывшую улицу Набережную — и почти побежали в северо-западном направлении.
Для спринта между руинами оставалось не так уж много места — узкая тропа длиной метров в двести, но заканчивался этот комфортный участок пути как раз напротив пункта назначения, развалин типового для семидесятых годов прошлого века кафе «Олимпия».
Именно под этим строением, как предполагал Леший, и находился искомый Объект. Вернее, так предполагал его имплант, но сталкер был полностью с ним согласен. Про какой-то старый бункер под «Олимпией» Леший слышал давно, только не помнил, от кого. Не от Эдика, точно. Наверное, рассказывал кто-то из завсегдатаев «Пикника» или трепались ходоки в Курчатнике.