Время огня
Шрифт:
Патронов хватило на шесть минут сорок секунд вялой перестрелки.
— Все, я пустой! — Максим сполз с бруствера, бросил разрядившийся ИПП и достал «Страйк». — Хватит геройствовать! Да и пять минут твои закончились! Уходить отсюда надо, Леший! К тамбуру пробиваться!
— И дальше что? — Леший тоже чуть сполз вниз и мельком взглянул на счетчик боезапаса.
Судя по выражению лица сталкера, и у него патронов было негусто. Но это Лешего, похоже, не волновало. Он сохранял выдержку и смотрел на нервничающего Соколова снисходительно, как смотрит учитель физкультуры на чересчур
— Как что? — Максим постарался скрыть нервозность, но у него ничего не вышло. — Уйдем из локации, а там сориентируемся.
— Во-первых, тамбур сейчас практически недоступен. Видишь, какая дрянь вокруг него вьется? И химеры тебе, и чугунки, как мухи на дерьмо, слетаются. Во-вторых, Максимка, то, что ты задумал, называется дезертирством. Мне-то по барабану, а вот тебе цугундер за такое поведение светит.
— Мне и так трибунал светит, если вернусь!
— Да ну? — Леший качнул головой. — Это за ремцех? Круто.
— И я о том же.
— И куда ты намерен свалить? — Леший на миг выглянул из укрытия, оценил обстановку и вернулся в прежнее положение: сел на корточки, с импульсником на коленях, лицом к Максиму. — Подходят. Грамотно идут, в две линии, шахматным порядком. Так куда ты собрался? Я не расслышал. У меня маркеров нет, а у тебя?
— Тоже, но… — Максим помялся. — Может, повезет?
— И говорить не о чем, — Леший махнул рукой. — Ладно, если в теплое местечко забросит… ну ты понял, куда, это полбеды, а если вообще застрянем? Сколько народу пропало в тоннелях, если без маркеров туда совались, знаешь?
— То есть ты предлагаешь подыхать тут? — голос у Соколова сорвался. — Встать в полный рост и броситься в рукопашную?
— А что, это мысль, — Леший неожиданно вскочил на ноги, сделал три шага, забираясь на бруствер, и прыгнул высоко вверх и вперед.
У Максима отвисла челюсть. Леший выполнил отличное сальто, приземлился позади первой линии врагов и полоснул очередью из «Шторма» сначала по второй линии, а затем крутанулся волчком и продырявил спины авангарду.
Те, кто выжил, не рискнули стрелять в Лешего, чтобы не задеть своих, и бросились на отчаянного сталкера с явным намерением забить его прикладами и ножами, а затем втоптать в грязь.
Но не тут-то было. От показательного рукопашного боя, который Леший устроил в следующие три секунды, у Максима даже захватило дух.
На этот раз сталкер не применял никаких приемов из арсенала жженых-универсалов, то есть джиннов, а «Шторм» использовал исключительно как дубину — перезаряжать его было некогда, да и нечем — но имел все шансы выйти победителем из схватки с добрым десятком осатанелых и вооруженных до зубов егерей.
Леший постоянно перемещался, казалось бы, хаотично, наносил короткие, быстрые, порой неуловимые для взгляда удары, уходил с линии вражеской атаки, подсекал, заставлял противников сталкиваться друг с другом, проваливаться и напарываться на собственные ножи, и даже когда кто-то из егерей не выдержал и выстрелил из «Страйка» почти в упор, Леший остался целым и невредимым, поскольку в последний момент сумел уйти с линии огня. Вернее, не уйти, а буквально улететь.
Леший прыгнул рыбкой, крутнулся
— Вот как-то так, — поднимаясь с земли, сказал Леший. — И учтите, герры егеря, это был только Anschuss! [2]
Он даже почти не запыхался! Максим выбрался из укрытия и окинул растерянным взглядом место побоища, другого слова он подобрать не мог.
2
Пристрелка, пробный выстрел (нем.).
— Алло, Леший, что это было?
— А что? — сталкер пожал плечами и дунул в ствол «Страйка». — По немецкому у меня тройка была. Плохое произношение?
— Я про бой. Что это было?
— Эффект внезапности.
— Я только в кино такое видел, — Максим сдвинул шлем и потер лоб. — Ты что, каскадером работал?
— Ага, в Голливуде, — Леший рассмеялся и толкнул Соколова в плечо. — Не парься, человече. Лучше погнали отсюда, пока новые хистеровцы на шум не примчались.
— С такой подготовкой ты их всех можешь…
— Могу, наверное, — Леший подтолкнул Максима в направлении руин, тех самых, на которые сталкер уже давно и с любовью поглядывал, — но не хочу. Давай, вон туда, нечего на открытом месте отсвечивать… Что я, зверь какой? Прижали — подрался, а ходить и мочить всех подряд — это не мое.
— Интересно, — Соколов покосился на Лешего. — А почему ты раньше так не делал? Мог бы, наверное, и того, «мерцающего», в смысле — Трояна, порвать, как мойву.
— Магазины собери, — Леший усмехнулся. — И ходу, боец, ходу! А про «если бы, да кабы» будем в другом месте рассуждать, на хате какой-нибудь в Курчатнике. Если ты, конечно, не передумаешь дезертировать.
Максим вспомнил ухмылочку Кольцова, его слова про прямое подключение к импланту («толстой иглой прямо в мозг») и недобрый взгляд Канарейкина. А затем припомнил свои недавние размышления о «радужных» перспективах и, наконец, решился.
Дезертировать или пройти все круги ада и загреметь на десять лет в тюрьму? Или если и не в тюрьму, то — стараниями Кольцова — под нож подпольным ученым? Нет уж! Максим энергично мотнул головой.
— Не передумаю! — Макс торопливо изъял у егерей несколько магазинов и принялся хлопать по мелким кармашкам маскировочных комбинезонов.
— Что ты копаешься? — Леший оглянулся и прислушался.
Вдалеке слышался топот бегущей толпы. Вряд ли это чистильщики неслись на выручку двум заплутавшим бойцам. Скорее это спешили на шум новые люди Хистера.
— Маркеры ищу… — Максим на миг просиял, но в следующую секунду разочарованно вздохнул. — Два, но оба местные. Где же другие… Академовские хотя бы точно должны быть!
— Бери, что есть, и погнали! — Леший перезарядил «Шторм» и приготовился к новому бою. — Слышишь, несутся?