Время огня
Шрифт:
Максим взглянул на приятеля. Интересно, он-то понимает, что сейчас произошло? Понимает, что Лера вот только что загубила всю свою карьеру и вообще — жизнь, чтобы спасти его тощую задницу? Понимает, что теперь и вышеупомянутое место и все прочие детали его организма, а заодно душа всецело принадлежат Лере как человеку, спасшему Лешего от неминуемой гибели?
«Хотя, тут вопрос, от неминуемой ли? — Максим вспомнил, какие трюки выполнял Леший, сражаясь против наци. — Но Лера-то не в курсе, каким серьезным бойцом может быть Леший, когда захочет. Как глупо получилось!».
— Лера! — позвал
— Уйди! — девушка бросила на сталкера гневный взгляд. — Забери оружие и уйди!
— Я понимаю, — Леший поднял руки и склонил голову. — Прости.
— Нет, стой! — вдруг сказала Лера. — Ты прости. Ты не виноват. Это было мое решение. Просто… вот этого парня я знала с пеленок. А с отцом этого дружил мой отец.
— Лера, они были наемниками, — сказал Хасан. — Смертельный риск часть их работы. Не ты, так кто-то другой…
— А если бы вы ушли или Хасан не остановил машину? — поддержал жженого Максим. — В первом случае они убили бы Лешего, и меня за компанию, а во втором… нас всех.
— Глазом не моргнули бы, — поддакнул Хасан. — Потом, конечно, попросили бы прощения… у твоего трупа. Но горевали бы недолго, лично я уверен.
— Ладно, проехали, — Лера спрятала «Страйки». — Дальше придется прорываться с боем.
— Надо же, новость! — проронил Леший.
— Ты не понял, Леший, — девушка строго посмотрела на сталкера. — Теперь это будет настоящий бой. В Зоне у нас не осталось никаких союзников, кроме личных друзей. Но встретиться с ними сейчас не более реально, чем найти метеорит. Теперь любой человек, в любой униформе или гражданской экипировке становится для нас потенциальным врагом.
— И биомехи никуда не делись, — добавил Хасан, качая головой. — Вах, встряли.
— Мы прорвемся, — уверенно проронила Лера.
— А куда, позвольте узнать? — морщась от колик в животе, спросил Максим. — Мне бы в поселке по одному адресочку заглянуть…
— Для начала надо очутиться на том берегу Брагинки. Как только начнется «тяжелая» зона, от нас временно отстанут.
— Ключевое слово «временно», — выдавив из себя улыбку, сказал Макс. — И что дальше?
— Скажу сразу за Барьером, — пообещала Лера. — К машине!
Поселок Гдень сохранился довольно неплохо. В прежние времена он находился на границе Чернобыльской зоны отчуждения, а потому считался жилым, хотя в последние годы перед Катастрофой и не страдал от перенаселенности. Практически все дома и постройки стояли на своих местах, разрушения коснулись только нескольких, да и то в этом были виноваты не подвижки земной коры, а неумолимое время. Дома превратились в руины исключительно от собственной ветхости, так сказать, в силу естественных причин.
Теперь поселок попал целиком в Барьер. Западная окраина, четко очерченная берегом Брагинки, располагалась в условной «зоне единицы». То есть на бетонном мостике через речку и в пределах трех сотен метров на север сила тяжести была в пределах нормы. Ближе к центру поселка гравитация постепенно усиливалась и примерно на уровне перекрестка шоссе, пронзающего поселок, с улочкой, ведущей к МТФ, сила тяжести достигала пика, то есть трех «g». Дальше на северо-восток гравитация так же постепенно слабела. На берегу канала Тарасица — практически
Понятно, что и перед мостиком через Брагинку, и сразу за мостом через Тарасицу располагались блокпосты военных, оборудованные по всем правилам фортификации. Кроме того, вояки имели в своем распоряжении предостаточное количество мощного оружия, и даже такие адские пушки, как широкоугольные ЭМИ-излучатели, способные вывести из строя любую технику на довольно протяженном по фронту участке. Но главная проблема заключалась все же не в пушках. Проблема была в том, что на обоих воротах поселка Гдень висели идентификационные сканеры, которые могли установить личность почти любого, кто приближался к Барьеру.
То есть, на первый взгляд, решение Леры спрятаться от военных в Гдене выглядело абсурдным. Но тут решающее значение имел фактор личных и товарно-денежных отношений. Поселок и его обитатели во многом зависели от перевалочных складов, расположенных в километре от юго-восточной окраины. Из-за Барьера на склады поступали приличные объемы продовольствия, а в обратном направлении шли поставки хабара. Военные закрывали на это глаза и получали свой бонус. И теперь внимание! Кому принадлежат эти продовольственные склады, тщательно упрятанные в развалинах Золотнеева хутора? Правильно, Лере. Так что весь небольшой гденьский гарнизон был у «северной хозяйки» на прикорме.
Максим не знал всего этого точно — знал только, что склады принадлежат Лере, — но он служил в Зоне уже достаточно давно, чтобы делать верные выводы даже из обрывочной информации.
Когда перед машиной распахнулись бронированные ворота и «Скат» преспокойно миновал все рогатки и досмотровые площадки блокпоста, Максим в очередной раз поздравил себя с правильным выбором попутчиков.
Правда, тут же получил ковшик ледяной воды за шиворот. Образно, конечно. В виде необходимости снова покинуть машину и дальше двигаться пешим порядком.
— Гидроботы днище все-таки пробили, правый движок кончается, — пояснил Хасан. — Трехкратную перегрузку боливар не выдержит, сядет посреди Барьера на брюхо, потом никаким краном не вытянешь.
Беглецов встретил лощеный и расслабленный от непыльной службы лейтенант. Он явно красовался перед Лерой, маскируя свой шкурный интерес к «северной хозяйке» под деловитость и якобы чисто официальную обходительность.
— В бокс загоняй, — офицер указал Хасану на приземистый гараж. — Могу механиков прислать.
— Нет! — Хасан поспешно вскинул руку. — Никаких народных умельцев, уважаемый! Вернусь, сам починю.
— Как скажешь, эфенди, — лейтенант пожал плечами и обернулся к Лере. — Дозор доложил, заварушка была?
— Не поняли друг друга, — спокойно ответила Лера.
— С гопниками?
— Хуже. С дикими гусями.
— Действительно хуже, — лейтенант озадаченно потер бритый затылок. — Могут и отомстить, люди злопамятные.
— Это мои проблемы, Ваня, — Лера холодно улыбнулась. — Не переживай. Лучше проследи за нашим тылом, пока в поле зрения будем, да предупреди Коваленко, что мы идем. Пусть, если что, хвосты отсекает. С его вышек территория хорошо простреливается.