Время огня

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Макс представил себе, как выглядит со стороны: серое лицо, мутные, навыкате глаза, голова втянута в плечи, а движения тяжелые, неуклюжие, словно у водолаза на суше. Портрет маслом.

Заметив, что товарищ притормаживает, Леший ухватил Макса под руку и буквально потащил, принимая на себя и свои усилители часть ходовой нагрузки.

— Тяжело, — на одном выдохе прохрипел Максим.

— Терпи, — таким же образом ответил сталкер. — Скоро. Кончится. Не возвращаться же.

Леший преувеличивал. Впереди ходоков ждала еще зона трешки, самое тяжелое

место Барьера, но возвращаться было бы действительно глупо. В этом сталкер был прав. Вот еще найти бы силы, чтобы вынести перегрузку и не отключиться, как это частенько случалось с новичками или ранеными.

Максим сосредоточился на ощущениях, чтобы не пропустить момент, когда сознание начнет сворачиваться в мизерную белую точку на черном фоне, и взбодрить себя серией мысленных команд. Этому приему обучали любого бойца-чистильщика еще в первые дни службы.

«Контролируешь свое сознание, значит, побеждаешь», — так говорили инструкторы. И, надо признать, говорили они дело. Вот только все равно каждый второй новобранец при пробном прохождении Барьера грохался в обморок. Чужие слова и личный опыт все-таки разные вещи.

Но Максим проходил сквозь Барьер уже далеко не впервые, поэтому слова инструкторов для него теперь имели особый смысл. Он не просто понимал, о чем толковали сержанты в учебке, но и знал, как контролировать сознание с максимальной эффективностью, даже будучи раненым или больным.

Трехкратная перегрузка навалилась невыносимой тяжестью, в глазах окончательно потемнело, но Максим успел уловить критический момент и не позволил себе отключиться.

«Еще шаг! Еще! Еще! В глазах уже проясняется! Не спать! Напряги пресс, верни кровь к голове! Шаг! Левой! Левой! Держать голову! Плевать, что занемела шея! Голову выше! Левой! Открыть глаза! Шире! Шаг, еще шаг!».

В глазах действительно начало проясняться и, как оказалось, весьма своевременно.

В каком-то метре от Максима и полуметре от Лешего из земли вдруг выпрыгнули несколько странных скоргов. Небольших, похожих на земляные комья. Макс удивленно проводил взглядом скоргов и вдруг понял, что это вовсе не механические твари, а самые настоящие комья земли.

Чуть правее образовались еще несколько земляных фонтанчиков, и до Максима, наконец, дошло, что землю рыхлят никакие не скорги, а пули.

— Пригнись! — приказал Леший и присел сам. — Наемники. Там.

Сталкер с трудом поднял «Шторм» к плечу и прицелился в одну из десятка фигур, которые медленно шли по улочке, примыкающей к шоссе слева.

— Не связываться! — глухо крикнула Лера. — Идите!

— Мы на ладони! — ответил Леший. — Десять шагов. И кранты. Прикрою!

Сталкер имел в виду, что наемникам оставалось пройти не больше десятка, от силы двух десятков метров до того места, где они смогут открыть огонь от бедра. То есть где смогут не поднимать оружие слишком высоко, но гарантированно попасть в ходоков.

Максим был совершено согласен с приятелем. Уйти по шоссе, открытому всем ветрам, в том числе свинцовым, нереально. Оставалось принять бой.

Максим

сосредоточился, собрался с силами, заставил себя вдохнуть полной грудью… и вдруг с нереальной легкостью вскинул (да-да, не поднял, а мгновенно вскинул) руку с армганом и дал прицельную очередь по наемникам.

Четыре из десяти фигур разнесло в клочья, и их горящие останки разлетелись в стороны. Не так далеко, как могли бы разлететься в условиях нормальной гравитации, но достаточно, чтобы произвести впечатление на соратников. Оставшиеся в живых наемники открыли беспорядочный огонь и попятились.

Максим, сам не зная, отчего, расплылся в улыбке, снова прицелился и вдруг быстро двинулся в направлении наемников.

Видимо, зрелище было не для слабонервных. Максим шел легко, будто бы не по улице поселка Гдень, а по Крещатику, ни на секунду не опуская руку с лазерником, который здесь весил втрое больше нормы, и безжалостно расстреливая «диких гусей». Наемники уже и рады были бы ретироваться, но Максим двигался быстрее и целился точнее. За считаные секунды он уничтожил их всех…

После чего бессильно уронил руку с армганом, покачался пару мгновений, будто ковыль на ветру, да и рухнул навзничь, все-таки пропустив критический момент и позволив сознанию свернуться в белую точку на бархатном фоне забытья.

Глава 11

Зона, локация ЧАЭС. 01.06.2057 г.

Леший опустил «Шторм» и удивленно вытаращился на Максима. То, что творил этот больной, не поддавалось описанию. В довесок к восьмидесяти килограммам живого веса и двадцати кило оружия с экипировкой на плечи бойцу навалились еще двести, но Максим шел как ни в чем не бывало, почти подпрыгивая, будто бы сила тяжести в центре поселка была не увеличена, а втрое уменьшена. Никакие ходовые усилители не могли обеспечить человеку такую легкость передвижения.

А как он стрелял! Серия лазерных импульсов навскидку — и ни одного промаха. Понятно, что система наведения армгана на порядок совершеннее аналога в «Шторме», понятно, что это оружие легче и имеет систему стабилизации… Все понятно. Однако Леший точно знал, что в Барьере ничто из этого не спасало от промаха. Слишком уж тяжело тут было. Даже самые опытные стрелки не могли правильно дозировать усилие и дергали спусковой крючок. Или вот, как наемники, с трудом удерживали горизонталь, а потому рыхлили землю, вместо того чтобы поражать мишени.

Но в случае Максимки ничего такого не происходило. Он легко и уверенно шел в наступление и выигрывал!

Чистильщик сделал последний выстрел и бессильно уронил руку. Его плечи поднялись, резко опустились, будто бы он глубоко вдохнул-выдохнул, затем боец закачался, как манекен из боксерского зала, и рухнул в нокаут.

— Твою мать! — Леший неуклюже поднялся с колена и поковылял к упавшему товарищу.

Справа в том же направлении двинулся Хасан.

— Утащим? — с сомнением спросил жженый.