Время освежающего дождя (Великий Моурави - 3)
Шрифт:
– А о девушках наших кто-нибудь подумал? С чем замуж выдавать? Кроме истоптанных чувяков, ничего не осталось!
– волновался дядя Матарса, имевший пять сыновей и шесть дочерей.
Даутбек отчужденно прислушивался к разговорам односельчан. Мир их маленьких дел ограничивался двумя реками и кольцом трех хребтов. Земля, скот, ну, еще шерстобитка... Неужели это он, Даутбек, видел резные столбы индусских храмов? Золоченые паланкины на белых слонах?.. Даутбек даже протер глаза:
– Говорите о более важном. Время сейчас наше, молодое. Может, новые дома надо строить из белого камня, вырезать красивые узоры? Полезно и крыши черепицей покрыть, дабы дождь вам на головы не лил.
– Э, Даутбек, лучше
– сокрушался Петре.
– Не успеем проснуться - персы идут!
– выкрикнул прадед Матарса.
– Не успеем за еду сесть - турки идут! Не успеем проглотить зерно - казахи идут! Поэтому, когда спать ложимся, вместо жены, копье держим.
– Ничего, мусульмане сейчас не такие торопливые, а копье хорошее дело, жена любит мужа с копьем...
– Иначе кто ее будет защищать от копья нечестивца перса?..
– под дружный хохот добавил Гиви.
– Всегда что-нибудь такое скажет, гладкий ишак! Хорошо - девушки далеко стоят!
И ностевцы еще сильнее загоготали, вторя раскатистому смеху Саакадзе. Ростом нахмурился, ему показалось, что "барсы" слишком вольничают, что Моурави слишком просто с народом держится, уваженье может потерять. И он преувеличенно громко сказал:
– Если персов так опасаетесь, то тем более должны о посеве думать. Ждете новую войну - надо увеличивать запасы. А по нижнему течению Ностури поля не засеяны, вчера мой конь свободно по дикой траве шагал.
– Э, дорогой, ты не туда коня гнал, - обидчиво заметил дед Димитрия, лучше бы по верхнему течению, там джонджоли растут, мой Димитрий от них поумнел.
Старики одобрительно поддакивали. Дато поторопился загладить неловкость:
– А сколько, дорогие соседи, коней вам не хватает?
– Как раз столько, сколько Георгий Саакадзе даст, - подмигнул старикам прадед Матарса.
– А овец - на два курдюка больше, - начал было пастух, теребя спутанные рыжеватые космы. На него зашикали, - говорил Саакадзе:
– Мои ностевцы, я думал о ваших нуждах, потому и приехал. Выберите пятерых, кому больше верите, во главе пятерых деда Димитрия советую поставить. Пусть сосчитают, сколько скота каждому семейству нужно, сколько мотыг, лопат - закажу амкарам. Скот у тушин закупим, уже сговорился с Анта Девдрис. Сто пар буйволов обещали на сукно обменять мтиульцы... А коней?.. Триста жеребят уже в дороге, сын купца Вардана вместе с табуном сюда прибудет, а с ними и товары. На троицу большой ностевский базар устроим... как когда-то!
– Переждав, пока смолкнет восторженный гул, он продолжал: Вы, почетные деды, правы: не надо искушать алчного врага, но иногда не богатство соблазняет, а беспомощность. Вот почему, думаю, прав и Даутбек. Красивые постройки нужны, чтобы знали нашу силу. И прежде всего - большой караван-сарай. Вижу, вы удивлены, но меняют русла не только реки, а и торговые пути. Старый путь тянулся через Шемаху к Ирану. Новый пройдет через земли Носте к Самцхе-Саатабаго и дальше - к Турции. Теперь купцы стали прихотливы - если нет удобного места для ночлега верблюдов, то в такие места не сворачивают даже для приятной беседы на мудром бревне. А если воздвигнем обширный караван-сарай, то в Носте начнется веселая торговая жизнь. Пошлины, которые будем взимать за право торговли и за постой в караван-сарае, пойдут на укрепление Носте, на вооружение, на устройство коврового промысла и на выделку красивых глиняных кувшинов по персидским образцам.
Ностевцы слушали, как зачарованные. Дед Димитрия вскочил, от волнения у него порозовели щеки и жадным блеском сверкнули глаза. Он пытался что-то сказать, но его перебили громкими пожеланиями:
– Да живет наш Георгий!
– Да прославится имя Великого Моурави!
–
– сердито вскрикнул дед Димитрия и, боясь, что его опять заглушат, неистово замахал палкой и взвизгнул не своим голосом: - Георгий, если сын мне, - помни: я первый базарный староста! Никто лучше меня купцов не знает...
– А может, и ишаков?
– вставил прадед Матарса.
Всегда добродушный дед вдруг вспылил. Он осыпал друга упреками: не время на солнце белую бороду сушить, когда рядом Саакадзе Георгий. Кто не может понять дел общества, пусть лучше не занимает места на бревне.
– Не все на бревне занимают место головой, - сощурился прадед Матарса.
Неизвестно, чем бы кончился разгорающийся поединок, если бы не треснула ветвь и, под гогот и смех, не посыпались бы сверху мальчишки. Элизбар, за спину которого уцепился кучерявый сорванец, схватил его за шиворот, как котенка, и подбросил обратно на дерево, где он тотчас и скрылся в густых ветвях. "Барсы" довольно ухмылялись, им вспомнилось детство. Хохотал и Георгий. Когда успокоились деды и внуки, вновь вскарабкавшиеся на ветви, Саакадзе задушевно сказал:
– Дорогой дед, я, с твоего разрешения, уже записал тебя в списки главным старостой... Процветайте, мои земляки! Чем богаче будет народ, тем больше будет городов и тем сильнее будет царская власть, а чем сильнее будет царь, тем слабее князья.
– Твоя правда, Георгий! Что кликнешь в винный кувшин, тем он тебе и отзовется, - вздохнул старый мельник, мечтавший избавиться от мучной пыли и стать виноделом.
– Большое дело для Носте задумал, Георгий!
– Э, большое дело не всегда только радость приносит, - возразил прадед Матарса, - с купцами тоже не мешает осторожность. Купцы тоже не ангелы хотят богатеть, а как такое можно, если чужую спину не согнешь? Я не жадный и не купец, а недавно рассердился и не по совести торговал. А как можно по совести, если князья поперек горла стоят?
– Чтобы князьям оса в ухо залетела!
– в сердцах пожелал дед Димитрия.
– Лучше ниже!
– прибавил прадед Матарса.
Снова зашумели старые и молодые.
– Ничего, деды, - сказал Саакадзе, - скоро погоните ваших буйволов по свободным дорогам. Рогатки будут сняты.
– Пусть благословят тебя триста шестьдесят пять святых Георгиев! Слыхали про такое и уже радовались. Но, говорят, князья не согласны.
– Не согласны, Петре, пока Моурави шашкой по шее не дал.
– Лучше ниже!
– снова крикнул повеселевший прадед Матарса.
– Как обещал, друзья, - рогатки будут уничтожены. Немного еще потерпите.
– Э-э, люди! Кто видел, чтобы Георгий даром слова бросал?
– старался перекричать восторженный гул дед Димитрия.
– Еще не родился такой!
– Георгий! Наш Георгий!
– Ждите, друзья, скоро купцы сюда прибудут.
– Георгий, пока купцы прибудут, ты бы о нас подумал!
– Подумал, дорогая бабо, - Саакадзе улыбнулся дряхлой Кетеван, некогда дружившей с его бабо Зара.
– У амкаров заказал для женщин кисею и миткаль для летней одежды. Выберите пять женщин, пусть сосчитают, сколько невест в Носте, обычай не изменим, всем приданое сделаем, а осенью свадьбы отпразднуем. И еще - пусть выборные от парней сосчитают, сколько коней и клинков им нужно. Советую Арчила-верный глаз во главе поставить. А для мальчиков отдельный список необходим. Поручу моему сыну Иораму и Бежану Горгаслани... Тут кто-то о старике Горгаслане вспомнил, - внук его тоже неплохим растет... И еще, мои друзья, надо дома чинить, сады возрождать, поля как можно больше засевать. Сейчас в этом ваше богатство. Я здесь проживу еще пятнадцать дней, все вырешить успеем, а что не успеем - буду приезжать. Мой замок знаете. Двери на замке никогда не держал от народа...