Время палача
Шрифт:
— Нет, не доволен. Но ребят все равно было жалко. Посадить их, может, и не посадили бы, но нервишки потрепали бы изрядно. Здесь же совсем другое. Тот, кто побывал в этом здании, действовал по заранее намеченному плану. Наверняка знал расположение комнат, количество вооруженных людей. Осведомлен был и о наркотиках, и о лаборатории. А убивал либо из какого-то неизвестного оружия, либо…
— Что — либо?
Дымов пожал плечами.
— Либо это одно из его физических свойств.
— Разве такое возможно?
— В нашей жизни многое возможно. Еще Шекспир
— Хорошо, не слышат тебя наши начальники.
— Но я так понимаю, мы стараемся не для них?
— Точно, для себя. — Шматов фыркнул. — Нам ведь всегда больше других нужно.
— Не юродствуй, Потап. — Миронов поморщился. — Да, в каком-то смысле мы энтузиасты, а что в этом плохого?
— Все плохо. У энтузиастов, Сергунь, и дома вечный бардак, и денег всегда нехватка, и с карьерой облом.
— Ну, насчет карьеры — это как сказать. Думаю, лет этак в шестьдесят ты майора точно получишь. А то и подполковника.
— Вот спасибочки!
— Тихо! — Вадим вскинул руку, словно к чему-то прислушиваясь.
— Что такое? — шепнул Миронов.
— Шаги, — тем же шепотом отозвался Вадим.
Все трое замерли, напряженно внимая тишине. То есть, абсолютной тишины, разумеется, не было. Где-то далеко гудели машины, играла музыка, за окнами шумели ребячьи голоса.
— Здесь, совсем рядом… — рука Дымова описала медленный полукруг, указав сначала на стену, а потом вниз. — Он там.
— Кто?
— Он сейчас там, — шепнул Вадим.
— Да кто, черт подери! — Сергей невольно поглядел себе под ноги, и вдруг ощутил неприятный холодок. По встревоженному взгляду Потапа понял, что и тот почувствовал нечто похожее. Холодок был странный — поднимался от стоп к коленям, вязкой волной переходил в туловище, обволакивал внутренности, заставляя против воли дрожать.
— Он здесь, — глухо повторил Вадим, и Миронову стало по-настоящему страшно. Настолько страшно, что не будь рядом Дымова, он без стеснения предложил бы Потапу ретироваться.
— Что ему нужно тут? — в два присеста выдохнул Шматов.
Дымов неуверенно пожал плечами.
— Сейчас, пожалуй, и выясним.
— А стоит ли? — подал голос Миронов. — У меня лично и оружия с собой нет.
— Это даже лучше. Без оружия он не тронет.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
Шматов с Мироновым затравленно переглянулись. Они тоже чувствовали, но в отличие от Дымова совсем другое. Это было нечто похожее на то, что они испытали в ту чертову ночь. Внутренний беспричинный спазм и наплыв обморочного ужаса.
Дымов коснулся стены, сурово оглянулся на приятелей.
— Учтите, это шанс. Вы же сами хотели с ним встретиться. По крайней мере увидим наконец, что он из себя представляет.
— Что ж, увидим… — пересилив себя, Шматов шагнул к экстрасенсу.
— Единственное условие! — предупредил Вадим. — Никаких резких движений и никаких криков. Если что, говорить с ним буду я.
Как показалось, Миронову голос экстрасенса прозвучал необычно. Это был даже не приказ, а властная установка. Должно быть, именно
— Лучше, если вы будете держаться ко мне поближе.
И снова капитан шагнул к Дымову первым. Каждый свой шаг он сопровождал мысленным восклицанием, на чем свет стоит проклиная Вадима, себя и Серегу Миронова, столь опрометчиво втянувшего их в эту дремучую авантюру. С ним происходило что-то необычное. В детстве такие ощущения заставляют нырять под одеяло, вжимая голову в подушку, крепко-накрепко зажмуриваться. Увы, сейчас не было поблизости ни одеял, ни подушек. То есть, самое чудовищное в том и заключалось, что они по-идиотски продолжали глядеть в лицо надвигающегося ужаса, в равной степени понимая собственную обреченность и неизбежность надвигающегося. Холодная змея продолжала ворочаться в груди капитана. Пространство пьяно покачивалось перед глазами, нечто необъяснимое происходило со звуками. Собственное дыхание било в уши, сердце билось оглушительным барабаном. Хотелось присесть на корточки, стиснуть голову руками, по-собачьи тоненько заскулить.
Минуты пробегали в каком-то полузабытьи, пара тусклых ламп продолжала заливать подвал желтоватым могильным светом. Где-то на периферии сознания у Шматова робко шевельнулось недоуменная тень. Капитан мог бы побиться об заклад, что еще вчера подпольная лаборатория освещалась самым превосходным образом. Теперь что-то изменилось — и с ними, и со временем, и с пространством. Воздух стал вязким, царапая горло и легкие, сдавливая словно океаническая глубина. В напряженной позе Вадим стоял чуть впереди, внимательно вглядываясь в просвет между двумя длинными столами. Там возле поваленного шкафа тьма сгущалось еще больше, что нарушало все законы физики. Лампы, пусть и убогие, должны были высветить это место, но закуток оставался абсолютно черным. Крошево стекла убегало сверкающей дорожкой к могильной тьме и, перерезаемое ровной границей, враз исчезало.
— Душно, — Миронов помассировал грудь, мутными глазами оглядел подвал. — Вадим, он ведь уже воздействует на нас.
— Спокойно! — Дымов на мгновение повернулся, поднятой ладонью обвел спутников. — Нас всего лишь берут на испуг. На самом деле он добрый…
На милиционеров впрочем произвели впечатление не слова экстрасенса, а магическое действие его ладони. Все равно как в жаркой пустыне на лица повеяло освежающей прохладой, ужас отступил, дышать стало легче.
— Ты не хочешь с нами поговорить? — Вадим обращался все к той же пасмурной пустоте между столов. — Мы безоружны и не собираемся на тебя нападать.
Словно вздох пронесся по разрушенной лаборатории, и непонятно было что именно этим вздохом Палач намеревался им сообщить. Возможно, он отказывал, а, возможно, и угрожал.
— Если ты пришел сюда, тому есть причина, я прав? — Вадим говорил все тем же ровным голосом. — Может, ты что-нибудь потерял здесь?
И снова темнота вздохнула — на этот раз более раскатисто. Капитану показалось, что лампы под потолком мигнули.