Время перемен. Часть 2
Шрифт:
Я протянула руку и помогла Арайе подняться с колен.
Пора уже идти спать. Камиша как ребенок: всегда ждет, чтобы я сказала ей «спокойной ночи».
И завтра, и впереди еще много дел. Как и прежде в Синих Ключах, звуки, запахи и цвета мешались между собой. Истлевающий лунный свет звучал свирелью и щекочуще пах свежим холодным навозом.
Глава 17,
в которой
– Максимушка, соколик, скушай щичек свеженьких, зелененьких, из щавеля да крапивки. С яичком, со сметаночкой, с укропчиком, все, как ты любишь…
Фаина, дряхлая служанка Лиховцевых, с молодости была глуховата, а нынче к тому почти ослепла. Впрочем, держали ее в доме не только из жалости. Из старой крепостной дворни, Фаина девчонкой прислуживала еще бабушке Софьи Александровны, подавала ей нюхательную соль и корзину с рукоделием; много после, зная все закоулки и тайны старого дома, была первой наперсницей маленькой Сони, потом играла в бирюльки с Максимилианом и учила его вязать на спицах – словом, служила живым воплощением традиций… Сейчас, не зная, что предпринять, Софья Александровна кинулась к старой служанке за помощью и поддержкой.
– Что ж это деется-то, соколик, третий день не кушаешь ничего! Возьми хоть пирожок яблочный, медовый – мать сама, своими рученьками белыми, для тебя испекла! Не пугай мать-то! Не гневи Бога!
– Фаина, не кричи, уйди! – попросил Максимилиан, обхватывая голову одной рукой, а другой осторожно подталкивая темную, свернутую, как высохший лист, старушку к дверям. – У меня голова болит.
Как многие глуховатые люди, Фаина была громкоголоса, ее надтреснутый визгливый дискант резал уши.
– Пирожки я, как хочешь, вот туточки оставляю! – вызывающе крикнула Фаина. – Грех это – от материных рук не отведать!
– Ладно, ладно… Иди уже! – пробормотал Максимилиан, ничком валясь на тахту, укрытую потертой оленьей шкурой.
– Оставила, барыня, да только станет ли есть – бог весть, – отчиталась Фаина перед Софьей Александровной.
– Но как он тебе показался, Фаина? Что с ним? Болен? От врача отказался наотрез…
– Лихорадки вроде нет, я его за руку брала. С лица бледный весь, только глазищи огнем горят. Чистый ведьмак!.. Кстати, к Липе бы черемошинской сходить, пусть на травки пошепчет да отвар сделает. Вреда-то не станет…
– Сходи, – деловито кивнула Софья Александровна. – Сама сходи или, если тяжело, кухарку пошли. Я тебе денег дам. Пусть она там по-своему поколдует.
– Сама схожу. – Фаина затрясла головой. – Вот сейчас прилягу на чуток, а после сразу и отправлюсь. Сама нашу надобность объясню и дождусь, пока потребное приготовит… Пирожков бы только медовых не забыть, Липа их уважает.
– Антон, ну надо же что-то делать! – воскликнула Софья Александровна, ломая пальцы. – Он третий день не ест и не выходит из своей комнаты. Речь идет о здоровье нашего сына! Послать служанку к колдунье – это все-таки не решение для начала
– Да, Сонечка, ты совершенно права. Положительно необходимо предпринять что-то еще.
– Но что? Мы ведь так и не знаем, что послужило причиной. Он вернулся сам не свой из Синих Ключей и… Поссорился с Алексом? Но они ссорились и мирились уже не раз… Я думаю, что все дело в этой цыганской девчонке! Максим сам косвенно подтвердил: когда он только приехал и бегал по комнате, как загнанный зверь, я слышала, как он в отчаянии крикнул: «Ну не мог же я согласиться с ее предложением!!! Что она ему предложила?»
– Я думаю, ты правильно говоришь. Все дело в чудесным образом воскресшей Любови Николаевне. Она ведь теперь еще и замуж собирается…
– Что? Замуж? Но за кого?!
– За Алекса Кантакузина.
– Сумасшедший дом! Но откуда ты знаешь?
– Я был по делам в конторе в Торбееве, продлевал договор аренды на Соколий луг. Потом заезжал в Торбеевку. Мне по секрету рассказал отец Даниил: к нему верхом, в сопровождении молодого крестьянского парня, без седла, прискакала барышня из Синих Ключей договариваться о венчании. В отсутствие жениха! Как вам это понравится? Священник, конечно, был шокирован. А я просто не успел тебе рассказать…
– Понятно. – Софья Александровна, как и ее сын, забегала по комнате. – Теперь понятно. Наверняка нашего Максима вывело из равновесия именно известие об этой нелепой женитьбе. Ведь он такой чувствительный. Но что ему эта девица? И что же Алекс – он согласен жениться на неизвестно откуда вынырнувшей сумасшедшей, лишь бы сохранить за собой Синие Ключи?.. Но как… Антон! Я понимаю, что нас никто не приглашал и никто там не ждет. Поэтому мы не можем поехать вдвоем. Но из интересов нашего сына я думаю, что ты должен теперь отправиться в Синие Ключи и все там из первых рук разузнать. Что, в конце концов, замышляет эта девица? И какая в этом роль нашего Максима?
– Да, конечно, ты совершенно права, Сонечка. Успокойся сейчас, мой друг, присядь, у тебя голова закружится – ты же и сама, считай, не обедала. А я при первой же возможности съезжу и узнаю, что смогу.
– Что же? Ты ее видел? Это действительно она? Или какое-то надувательство?
Юлия смотрела в окно. За окном люди шли или ехали по своим делам. Голуби клевали навоз. Дворник в длинном фартуке усмехнулся и замахнулся на них метлой. Голуби взлетели в разные стороны, как ладоши. Малыш, которого нянька вела гулять в пышно расцветший садик, засмеялся и запрыгал на месте.
«Неужели Макс Лиховцев прав и действительно скоро будет революция?» – невпопад подумала Юлия и продолжала смотреть в окно.
Смотреть на Александра было неприятно – за несколько дней из уверенного в себе, тихо светящегося изнутри счастьем человека он сделался похож на смятый лист грязной бумаги.
– К сожалению, именно она, – глухо сказал Александр. – Без всяких надувательств. Узнать ее в нынешнем обличье не легко, но вполне возможно.
– Как же она спаслась? И где была все это время?