Время перемен. Том 2
Шрифт:
— Пусть Медный лично мне скажет, — не унимался кабатчик.
— Вряд ли. Медному начхать. Он оставил мне эту проблему, и я её решу.
— Молокосос, дряной нищий, тебя на свете не было, когда я дела делал.
Гнильца перекосило от злобы, и он ринулся на молодого бандита, но не добежал — Олаф всадил ему нож в живот, прямо по рукоять. В какой момент моряк успел его достать, Тром не уловил. Но ему было ясно, что Олаф только этого и ждал.
Хозяин кабака согнулся и повалился на пол. Кровь так и хлестала — жизнь ушла из него так
— Да… Он всё равно был не жилец, — качнул головой Йон-под-картинкой, — Задолжать Медному за три месяца… Не, не жилец. Но что дальше?
— Сейчас расскажу, — улыбнулся Олаф.
Казалось, у этого человека найдётся ответ на любой вопрос.
— Ты, — сказал он шлюхе с разбитой губой, — Собери товарок, что сейчас тут, и веди их в эту комнату.
— Излагай, — насупился Йон.
С минуту он слушал, что ему говорит моряк, изредка кивая. В комнату начали входить шлюхи. Когда они видели труп Гнильца, большинство презрительно морщилось, остальные же смотрели равнодушно.
— Больше некому колотить вас почём зря, — начал Йон, — Вместо кабатчика поставим сюда Кривую Эльзу. Знаете её? Пусть сама решает, сколько с вас брать, лишь бы дань платила. Она из ваших, договоритесь как-нибудь.
— Если её выпнет, кто посильнее, и конец малине? — спросила одна девка.
— Тогда к нам идите. Вот пусть с Марком потягаются, или хоть с Тромом…
«Это он серпа прикончил», — прошелестел шёпот из толпы.
«Они с Йоном на прошлой неделе двадцать красных положили», — шепнул другой голос.
— Ну, так что?
Никто не возражал.
— Завтра пришлю Эльзу. И скажите тем, кто разбежался, что у нас теперь новые правила. И уберите это дерьмо, — бандит пнул в бок мёртвого уже Гнильца, отчего тот колыхнулся, точно студень, и остался лежать в собственной крови.
— Как мы всё-таки будем ловить тех, кто ушёл? — спросил Тром уже на лестнице.
— Они сами вернутся, когда узнают, что тут можно больше зарабатывать, — ответил Олаф, — Поверь, им тоже хочется монет.
Возле собственного кабака их ждал сюрприз. Трое людей, по виду, бандиты, направились в их сторону, лишь завидев их перста. Тром не стал дожидаться и сразу вынул топор из-за пояса.
— Ты Йон, да? — спросил один из них.
— Что с того?
— Нужны бойцы? Хотим примкнуть к твоей банде.
— Что умеете?
— Драться.
— Почему ко мне?
— Ходит слух, вы порезали Красных у русалки и не потеряли ни души.
— Так и есть.
— Нам бы такого перста…
— Что с вашим?
— Издох с утра.
— Кто такие?
— Из Нижних мы, с Медными краями, так что тёрок разных можешь не бояться.
— Говорят, Красные с Косынками точат на меня зуб. Три бойца ещё как могут пригодиться мне. Проверьте, что они могут, меня ждёт Медный.
…
Кроме тех троих, к банде Йона захотели присоединиться ещё двое. Горцы с Олафом
— Что это за три верёвки? — указал один из новеньких на пояс Трома.
— Жгуты. Если ранят в битве тебя, или товарища, ты можешь перетянуть ими руку или ногу, чтобы дожить до дома целителя.
— Как вы дерётесь во всём этом?
— Ты привыкнешь.
— Пока я не привык даже ходить…
— Для этого мы и встаём раньше остальных. Ослабь завязки на локтях, они тянут тебя.
Впятером они вышли из корчмы и зашагали к площадке на границе их района и леса, которую Марк приметил, когда решил, что хватит им уже сидеть без дела, и пора бы вернуться к упражнениям. Тром ещё не оправился от ран, и в учебных боях не участвовал, зато Марк проверил каждого. На удивление, новые бойцы были не так плохи в поединках, но быстро выдыхались и, когда у них заканчивались хитрости, впадали в ступор. Ещё им привычнее были длинные ножи, как и почти всем головорезам в городе. Поединщик понимал, что их придётся переучивать, и это было ещё одной проблемой при таком количестве смертельных стычек.
Но хуже всего дело обстояло, когда нужно было драться в строю. Олаф с двумя бандитами не понимали толком, чего от них хотят и как действовать слаженно. Тогда горцы объясняли, разбирали примеры, разыгрывая из себя нападавших, вспоминали, как их самих учили ещё детьми когда-то. И дело потихоньку пошло. С каждым днём у них получалось всё лучше. Конечно, до десяток Трома им было как до луны, но через две недели они уже напоминали бойцов, которые могут действовать заодно, а не бандитов с большой дороги.
Моряк после каждой тренировки уматывал в притон. Держать за вымя дойную корову, так он говорил. Но все знали, что он бегает туда скорее подержаться за упругие груди новой хозяйки — бывшей бабы старого хозяина-торчка, которого выгнали на улицу.
Тром с Марком всё чаще наведывались в Три Кабана. Йон сам велел им, чтоб не спускали глаз с этого трактира, а горцы тем более рады были лишний раз отведать стряпню Кривой Эльзы.
Вот и сейчас они сидели за столом, поглощая яичницу и запивая её душистым хвойным настоем, который готовили специально для них.
— Может, девочек? — как всегда, предложила бывшая кухарка, которая, к удивлению Трома, очень быстро освоилась на новом месте.
Но им было не до девочек — в доках пришвартовались два больших корабля, и Йон сказал всей ватаге быть на пристани, чтобы у капитанов не возникло желания качать права.
Тогда Эльза села к ним за стол, пригнулась и зашептала:
— Тут недавно случилось кой-чего…
Оба горца посмотрели на неё.
— Не знаю, может, ерунда. Двое работяг из «Русалки» прибежали ко мне проситься. Я их взяла, но допытаться, чего сбежали, так и не смогла. Боятся они чего-то.