Время перемен
Шрифт:
2
– Денис Федорович? Можно автограф? Незнакомец вздрогнул и обернулся к Надежде: - Простите? - Ну, вы ведь тот самый... - Простите, вы меня, наверное, с кем-то спутали, - голос твердый, уверенный. Ошибки быть не может. Сидит себе человек, никого не трогает, и вдруг его принимают за кого-то другого. Что же, ничего страшного. Надюша пожала плечами и уже собиралась отступить, но тут вмешался отец, сперва решивший понаблюдать за "старым знакомым" издалека. - Погоди, Денис, не торопись. Тебя спутаешь! - Мы разве знакомы? - Конец девяностых. Стаячы Камень. Ну, вспомнил? Незнакомец сдвинул очки на кончик носа, стали видны его прищуренные глаза. - Макс?
– неуверенно произнес он.
– Журский? - А ты говоришь "спутали"!
– довольно хмыкнул Максим.
– Ну, здравствуй, "писатель"! Они обменялись ритуальным рукопожатием и похлопыванием друг друга по плечу. - Я, между прочим, за твоей творческой судьбиной внимательно слежу, признался Журский. - И что скажешь? - Уровень держишь, молодец! Слушай, я ж тебя с дочкой не познакомил. Надежда. Денис Федорович. Вмешивается "громкоговорительный" голос, который сообщает об отправке со станции: "просим пассажиров занять места" и все такое. - Надюш, ты не против, если я тебя сменяю на Дениса Федоровича? До Прудков недолго, так что... Доча - умница, она кивает: - Конечно, пап. Взрослые пересаживаются на места Журских, Надежда занимает сидение Резниковича. - В Камень?
– спрашивает Максим. - А куда ж еще?! - Ну... Я слышал, ты бабкин дом продал. - Не совсем. После смерти родителей он к брату отошел. Кстати, хорошо что ты спросил. У тебя можно будет пожить немного, всего пару дней? - Конечно. Слушай, Денис Федорыч, я, может, не в свое дело лезу, но странно мне... - Зачем я еду? - Ну да. - Непонятная история...
– Резникович заметил, как напрягся его старинный приятель и поспешил успокоить: - Нет, к тому, что случилось когда-то, это не имеет отношения. Во всяком случае, я не представляю, каким образом... - А что за история? - Да вот, пришло мне по e-mail`у сообщение, что, мол, появился в Камене откуда-то тип, который меня ищет. - Может, автограф хочет взять? - Да непохоже. И вообще, мол, срочно я ему нужен и все такое. Приезжайте, а то человек места себе не находит. - Ладно, а... откуда он взялся, кто такой, на кой ты ему понадобился?.. Резникович развел руками: - Не говорит! Но утверждает, что, во-первых, мы каким-то образом с ним связаны, родственники, что ли... А во-вторых, есть у меня еще одна причина... Не буду покамест говорить, на месте разберемся. Ну а как ты? Слышал, таки добился своего - собственный зоопарк открыл. - Открыл, - мечтательно улыбнулся Максим.
– Расширяю помаленьку. Не одним же буржуям зверей спасать, как считаешь? Услышав архаичное "буржуи", Резникович развеселился: - Эт точно!.. А вообще как жизнь? Сложилась? - Жена, дочь, любимое дело. Жаль только в отпуск выбираюсь редко, да и то либо я, либо Машка. Она сейчас на хозяйстве осталась, за главную. - Дома? - В Центре... это то, что ты зоопарком называешь. - Ясно. Часто в Камене отдыхаете? - По-разному. Раньше и за кордон выбирались, но там для меня не отдых, а работа, - признался, смеясь, Максим.
– Все время за какими-нибудь зверюгами начинаю охотиться, чтоб потом под полой через таможню сюда протащить. Ну и моя в конце концов вынесла приговор: никаких загранотдыхов, не хватало только, чтоб мужа в контрабандисты определили! - Забавно... - Не веришь? Зря. Ну помешан я на этом, что поделаешь... - Ты и тогда был такой, - протянул Резникович.
– Мне другое странно. Я, например, после того лета не представлял, что когда-нибудь смогу вернуться в Камень. - Я тоже не представлял. Надюша уболтала: возьми и возьми, хочу в деревню! Она не то, чтоб избалованная... просто, знаешь, ребенок с детства по заграницам, экспедициям - а в деревне никогда не была. - Представь, а я так и не решился. Поэтому, наверное, и дом тот брату отдал. - Он там сейчас живет? - Кажется, нет. Но и не продал его, хотя собирался. Максим скептически хмыкнул: - Кому ж он нужен, дом? Кстати, а почему ты не можешь остановиться там, ведь это твой брат и... - Замнем для ясности, - отмахнулся Денис.
– У него со мной "холодная война". Считает себя неудачником ну и... - Понял. О, а вот и Прудки, если не ошибаюсь. - Та-ак, тут где-то должен быть человек, который мне письмо писал. Обещал встретить. ...Но на остановке они никого не обнаружили и вынуждены были добираться до Каменя своим ходом.
3
Навстречу мчался рыцарь. Рыцарь был пеший, но при полном обмундировании. Он выблескивал на солнце кольчугой, словно свежепойманная рыбина-переросток, и так же активно хватал ртом воздух. А вы попробуйте пробежаться по лесной дороге, напялив на себя доспех, да еще со щитом на спине, да с мечом в ножнах, да плюс поножи, наручи и прочая рыцарская атрибутика! Оно сначала ничего, а потом с непривычки и начнете задыхаться... даже если и щит, и меч, и остальные причиндалы не настоящие, а "игрушечные". - Это, что ли, твой встречающий?
– кивнул Максим в сторону рассекающего воздух рыцаря. Надежда прыснула в кулачок. - Наверное, - мрачно согласился Резникович. Приблизившись, рыцарь оглядел честную компанию, вздохнул с облегчением и начал стягивать с себя шлем. При этом он повернулся так, что стало видно поле щита - с трезубцем в форме фонтана и мрачным девизом "Мочить!". Наконец шлем был сдернут; под ним обнаружилась довольно симпатичная голова молодого человека, скорее всего, Надюшкиного сверстника. Голова сморгнула, еще раз оглядела путников и обратилась к Резниковичу: - Простите... Вы - Денис Федорович? - Я. - Здорово! Вы извините, что так получилось. Не успел я вас встретить... - Да ничего, все в порядке. - Ну и отлично...
– Он протянул руку, представляясь: - Александр... Александр Сергеевич. Надюша снова хихикнула. Журский показал ей за спиной кулак, мол, и так парень сконфужен, не нагнетай. Резникович же пожал латную перчатку и поинтересовался, не Александр ли Сергеевич писал ему то письмо. Оказалось, именно он. - Пойдемте, он вас давно уже ждет. Знаете, как обрадовался, когда я сказал, что вы все-таки приедете!
– рыцарь сделал неуклюжую попытку отобрать у кого-нибудь из прибывших вещи, но путники не позволили. Во-первых, ничего тяжелого в сумках не было, а во-вторых, молодому человеку и так несладко приходилось в своей броне. О последнем,
– постыдила его Надежда.
– Ты что, никогда про "игрушки" не слыхал? Ну, ролевые игры... - Слыхал, слыхал, - отмахнулся Максим.
– Я просто не понимаю, откуда в Прудках ролевики? - Не в городе же им играть, им лес нужен. Вот собираются и едут куда-нибудь в глубинку. - Хотел бы я знать, каким боком это связано с моим таинственным "знакомцем", - вмешался Резникович. - Я же объясняю!
– это рыцарь опять снял шлем.
– Он, оказывается, кучу интересных вещей знает! Делать ему все равно нечего, так он нам помогает. Мы даже хотели его в "мастера" записать, да отказался. - Не повезло, - туманно подытожил Денис, не уточняя, кого имеет в виду: ролевиков, неизвестного или же себя самого. - Может, вы его уговорите? - Александр... Сергеевич, а, скажите, где он сейчас? - На "игрушке", в лагере. Не беспокойтесь, я вас в Камень доставлю, а потом за ним схожу. - Не стоит особо торопиться. Сперва расскажите-ка мне еще раз про этого человека. Как его зовут-то? Анатолий вы говорили? - Давайте я начну по порядку, - предложил рыцарь. И начал.
всплеск памяти
– Вот это прикид!
– прошептали за спиной у Сашки.
– Ни в одном каталоге такого не видел! Гарматник Александр Сергеевич, семнадцати лет от роду, среди друзей и со-игрушечников известный как Мочитель, вздрогнул и потянулся протереть глаза. Он полностью соглашался с Гэнди - конечно, Сашка не настолько досконально знал каталоги, но... Видно же и распоследнему слепому костюм, который на незнакомце, сделан вручную! И это при том, что лет двадцать как никто самоделками не занимается! Зачем?
– существуют же специальные магазины, которые торгуют всем необходимым для ролёвки: залазишь в Интернет, заказываешь и через пару деньков - изволь, хоть викингом, хоть папуасом наряжайся и вперед. Ладно, допустим, есть еще такие сумасшедшие, которые предпочитают самолично изготавливать прикиды. Как говорится, не перевелись на Руси умельцы... но качество, други, качество! Все-таки самоделка она и есть самоделка, как ни крути. А здесь!.. - Здравствуйте, - произнес незнакомец. Он разглядывал ребят, и в глазах его одновременно читались изумление и восторг.
– Здравствуйте. "А голос, кстати, с легким акцентом. Только не поймешь, с каким. Прибалтика, что ли?" - Сашка поздоровался, с трудом заставляя себя не пялиться на прикидец чудачины. Особенно Мочителя потрясли сапоги. Настоящие, кожаные, явно шитые под заказ, с вычурным ветвистым узором, сбегающим к носку, а потом поворачивающим к каблуку. Класс! Более того, ради внешнего вида явно не был принесен в жертву фактор комфортности. Сапоги, сразу видно, носились чудаком не первый день. В их голенища были заправлены не менее прикольные штаны, перехваченные обалденнейшим поясом с диковинной пряжкой в виде раскрытой книги. Плюс рубаха из тонкой, но явно прочной ткани. Плюс куртка, тоже выдающаяся. Кстати, у левого бока она подозрительно топорщилась, намекая на сокрытые под ней ножны с каким-нибудь кинжалом. И честное слово, Сашка бы не удивился, если б оказалось, что кинжалец - настоящий, с острой заточкой, какие на "игрушки", в принципе, брать не полагается. Однако ж на решившего покрасоваться богатенького фраера незнакомец вроде не смахивал. Казалось, ему вообще не могла бы прийти в голову подобная мысль, как бомжу никогда не придет на ум, что неплохо было бы узнать побольше о эльфах, не сказочных, а истинных, о которых говорится в скандинавских балладах. Кстати, именно эльфа чудак чем-то напоминал. Аристократичность, кажется, так это называется. Была в нем некая утонченность, но не изнеженность "голубого", а скорее изящность артиста. "Может, тут рядом какое-нибудь кино снимают?" - мелькнула у Сашки догадка. - А вы, простите, откуда?
– Гэнди тем временем не зевал. Гарматник ни секунды не сомневался, что следующим вопросом приятеля будет: "А где вы взяли такой прикид?" Еще Гарматник не сомневался, что ответ Гэнди не порадует. - Это не важно, - спокойно произнес незнакомец.
– Скажите... мне нужно найти одного... знакомого... куда я мог бы обратиться? - Он ролевик? - Что?
– не понял чудак. Сашка же догадался: незнакомец и не слыхивал ни о каких ролевиках. - Ну...
– начал Гэнди, перекладывая из руки в руку книжицу, которую таскал с собой. Неожиданно чудак потянулся за ней, почти выхватил томик у мальчика и показал на фотку, что красовалась на обложке. - Вот так совпадение! Это он! - Вы знаете Резниковича? Дениса Резниковича?!
– опешил Гэнди.
– Честно?! - Как я могу его найти?
– настаивал незнакомец, игнорируя вопросы паренька.
– Мне очень нужно с ним встретиться. Ребята переглянулись: псих? или все-таки не псих?.. - В принципе, - подал голос Сашка, - можем по Инету найти его "мыло" и отправить запрос. Только вряд ли он вам ответит, он, знаете, не то, чтоб отшельником живет, но... - Пошлите запрос, - в голосе незнакомца внезапно появились властные нотки, словно чудак привык повелевать... там, откуда он явился.
– Я продиктую. Он наверняка ответит, я уверен. - Раз так... пойдемте с нами на почту, сразу и послание отправим, нашелся Гэнди. Видать, очень ему не хотелось отпускать этого дядьку, не выяснив, где тот раздобыл свой прикид. Сашка тоже был не против прогулки до Адзинцов. Сегодня все равно день пустой, ничего толкового не будет: народ еще не съехался, а те, кто подтянулись, ставят палатки и всякой фигней страдают. Обойдутся и без них двоих. - Хорошо, пойдемте, - после небольшой паузы согласился незнакомец. Они зашагали по дороге к райцентру. За все время, пока шли, Гэнди удалось выдавить из чудака такой минимум информации, что впору было вспомнить допотопные фильмы про доверчивых детишек и пользующихся их наивностью заграничных шпионов. Впрочем, кое-что незнакомец все-таки сообщил им: свое имя и то, что не местный. Причем Сашка так и не был уверен, что они правильно разобрали сказанное, ибо на вопрос об имени незнакомец пробурчал нечто невразумительное, а уж Гэнди сам истолковал сие как "Анатолий". На почте, кроме работавших здесь двух дородных тетечек, никого не оказалось. Устроившись за компьютером (вот они, преимущества 21-го века!), Сашка "вошел" в Интернет, загрузил поисковый сайт и отправил запрос на "Резникович+Денис". Среди списка сайтов, где присутствовало в самых разных вариантах сочетание этих двух слов, он выбрал тот, где скорее всего можно было найти e-mail писателя - и не ошибся. Создав бланк письма, он повернулся к Анатолию: - Ну, говорите, что мне ему писать. Тот продиктовал. Сашка лихо отплясал пальцами текст послания, перечитал вслух - нету ли ошибки?
– добавил пару предваряющих слов от себя и адрес, на который следовало переслать ответ, ежели таковой будет, - и отправил эпистолу фантасту. - Всё?
– поинтересовался Анатолий. - Всё. - А когда будут результаты. - А когда угодно, - небрежно отозвался Мочитель, увлекая чудака прочь от компьютера. Они расплатились с одной из тетечек и вышли на улицу. - Вы где, кстати, остановились?
– вклинился Гэнди. - То есть? - Ну, когда ответ придет - вас где искать? Анатолий растерянно пожал плечами: - Признаться, я нигде еще не останавливался. Здесь есть где-нибудь гостиница или...
– он о чем-то вспомнил и запнулся. "Без денег", - решил Сашка. Он так и думал. Вообще-то после продиктованного впору было записывать чудака в умалишенные: "Срочно нужна ваша помощь. Приезжайте как можно скорее. Это связано с Нисом. Это действительно серьезно. Пожалуйста, поторопитесь, иначе может быть поздно!". Ну дурдом!.. Однако почему-то Анатолий не казался Сашке психом. Вот, даже денег, оказывается, у него нет, а все равно... Есть в нем что-то такое. - А что значит "когда угодно"? Конечно, об Интернете он тоже ничего не знает. Странно было бы, если б знал. - Все зависит от того, прочитает ли ваш Резникович письмо сразу или сутки спустя. Тут мы ничего сделать не можем. И потом, неизвестно, захочет ли он приехать. - Захочет, - уверенности Анатолию было не занимать. - Даже если так, - продолжал Сашка.
– Вдруг у него срочные дела или еще что-нибудь. Ответ-то он, если решит, сразу пошлет, но в остальном... - А где я могу подождать... ответа? Гэнди шанса не упустил и предложил чудаку место в палатке, в их лагере. Если, конечно, его не смутят такие малокомфортные условия. Было видно, что условия-то смутят, но отказываться Анатолий не намерен. Они отвели его в лагерь, накормили пшенкой с овощами и колбасой. Ничего, нормально, умял за милую душу. Особо расспрашивать его не стали. Чего человека зазря пытать, если сам он к разговору не расположен. Захочет - расскажет. Анатолий же покамест больше старался не говорить, а слушать и смотреть. Сашка, в свою очередь, наблюдал за ним, пытаясь для самого себя решить эту ходячую задачку. Потом чудак неожиданно заинтересовался кой-какими деталями "игрушечной" жизни, даже высказался пару раз, причем дельно. Поскольку на эту тему Анатолий не отмалчивался, вскоре выяснилось, что он классно разбирается в холодном оружии и некоторых других вещах. Народ его чуть на клочья не растащил. Все к Мочильнику с Гэндальфом приставали, мол, где вы такое чудо выискали? Те отмалчивались и другим велели "чудо" вопросами не донимать. Ну, свербели языки у многих, но тайны чужие уважать ребята приучены потому молчали. Хотя один прикид его... а-а, да что там говорить, душу лишний раз теребить! А Гэнди, вопреки Сашкиным опасениям, тоже от Анатолия отстал, не пытался что-нибудь из прикида выцыганивать. Сделать сие было бы проще простого, потому как во многих вопросах Анатолий казался беспомощным, аки дитя малое. Именно поэтому, если б Гэнди от чудака не отцепился, Сашка, наверное, крепко рассорился бы с другом. Но обошлось.
4
– Похоже, тут здорово все переменилось, - пробормотал Денис при виде улицы, на которой стояли друг напротив друга дома его брата и Журских. Пробормотал, потому что оба этих подворья резко контрастировали со всей остальной деревней. - Да уж, - откликнулся Максим.
– Честно говоря, мне следовало давно продать этот дом и купить дачу где-нибудь поближе, да никак руки не доходили, времени не было и все такое. Память, опять же, о бабушке. Вот этого Резникович понять не мог. Воспоминания, связанные с Каменем, у них обоих были, мягко говоря, не очень приятные. Темнит чего-то Макс! Ладно, это его право. - Так это вы здесь живете!
– довольно хмыкнул рыцарь Саша.
– А у нас, представьте, даже спорили насчет вас. Ну, видели пару раз и думали, кто это такой. - Да не могли меня здесь видеть!..
– Денис запнулся, с запозданием сообразив, что слова были адресованы не ему. - Я на самом деле заглядывал сюда, - кивнул Журский.
– Забрать кое-какие книги и вещи... Ну, милости прошу в дом! Резникович поневоле оглянулся на соседние здания - вот те и в самом деле можно было назвать домами! Каменные, почти все в два этажа, они имели достаточно модерный вид, чтобы на этом фоне деревянные хаты его брата и Журских выглядели допотопными. "Динозавры-с!" Внутри - то же самое. Запустение, отобразившееся на всем, напоминало о конце прошлого, двадцатого века, - тех годах, когда Макс и Дениска, два школьника, впервые познакомились, приехав как-то на каникулы к бабушкам в деревню. С тех лет, похоже, здесь бывали не часто. И все-таки кое-что, некоторые детали подсказывают - бывали! "Тогда непонятно... по словам Макса - он здесь с дочкой впервые, раньше ездил "по заграницам". Да и сам, если я правильно понял, он сюда редко наведывался. Или?.." - Ну, я пойду, - кашлянул Александр Сергеевич.
– Знаете, Анатолий очень вас ждет, так что лучше я его приведу, ладно? Он получил добро и удалился, звякая доспехами. - Забавный субъект, - Журский покачал головой и повернулся к оставшимся: Ну, давайте-ка располагаться. И не перекусить ли нам? - Перекусить!
– поддержал Резникович. Свои вопросы он решил оставить на потом. В конце концов, любопытство любопытством, но голод сильнее. Уже после импровизированного обеда Надюша не удержалась: - Пап, кстати, а вы откуда друг друга знаете? Ты мне никогда не рассказывал... Взрослые переглянулись. - Наверное, Денис Федорович лучше справится с этим заданием: пересказать "дела давно минувших дней". А я буду рядом, так что если он начнет совсем уж завираться, исправлю, устыжу и приструню. Заодно хоть порядок в доме какой-нибудь наведу, а то никак руки...
– Журский осекся.
– Словом, приступайте, господин сочинитель. - Да история, в общем-то, обычная. Двое мальчишек на каникулах. Я здесь бывал и раньше - Максим, насколько помню, приехал тогда впервые. Так что я вызвался быть его гидом по деревне и окрестностям, показать местные достопримечательности и так далее. От скуки и озорства мы соорудили на здешнем поле круги, какие бывают от НЛО - вы, наверное, не раз читали о них в газетах. Ну а потом неожиданно появились настоящие круги, которых мы не рисовали. Вместе с кругами - странные существа, похожие на громадных, размером с тигра, черных кошек... - Теперь понятно, - прервала его девушка.
– Понятно, почему папа дом до сих пор не продал. Ты что, надеешься этих кошек поймать, да? - Что-то вроде того, - смутился Журский. - Вот так, сударь!
– Надежда явно торжествовала.
– Так кто из нас великий сыщик? - Я разве когда-нибудь спорил? - То-то же! Так чем там закончилась ваша история? - Собственно, ничем особенным. Круги и кошки исчезли, мы разъехались по домам. Но беда в том, что кошки эти, до того как исчезнуть, убили двух человек и нескольких собак. Так что можете себе представить, какие воспоминания у нас о Камене. Тем более, с одним из покойных я был хорошо знаком... Он замолчал, вспоминая. Да, события того лета впечатались в душу накрепко, и дело даже не в Толяне Белом, предводителе местной ребятни, чья смерть, конечно, была тем еще потрясением!.. Однако же дело не в нем... не в нем... - Что-то долго нету нашего рыцаря...
– начал было Максим. Как раз в это время стукнула калитка, послышались голоса - и в комнату вошли Саша и... - Вот, - сказал рыцарь.
– Привел, как и обещал. Знакомьтесь - Анатолий. - Элаторх, - машинально поправил его Денис.
– Элаторх. Он почувствовал на себе удивленные взгляды Журских и смущенно пояснил: - Во всяком случае, очень похож... на одного моего персонажа. Именно таким я его себе и представлял. - Я и есть Элаторх, - тихо отозвался гость.
– И я пришел сюда, Создатель, чтобы сообщить: мир, сотворенный тобою, в беде.
Киллах1 о ярости
Вначале не было ничего, лишь воды простирались беспредельно, удерживая в себе Ничто, покоившееся без движения, словно в глубоком сне; ибо воды возникли прежде иных творений. Однако постепенно воды наполняли и питали собою Ничто, сливаясь с Ним и таким образом превращая Его в Нечто. Они породили в Нем огонь. Великой силой тепла в них рождено было Яйцо. Во всяком случае, именно тогда, когда мощь тепла достигла своего апогея, Он впервые осознал, что находится в Яйце (так назывался Его мир). Тогда еще не было времени, ибо некому было отмерять время - и лишь позже Он заметил, что, плавая в питательных теплых водах своего мира, иногда оказывается в волнах более или менее прохладных - а на своде, обозначавшем границы Его мира, в это время тьма и свет сменяли друг друга. Так появилось время. И впитывая в себя воды, тепло и время Он изменялся, замечая, что мир Его становится все меньше и меньше. Наконец настал момент, когда воды почти исчезли - тогда Он, повинуясь некоему неосознанному порыву, пожелал развернуться. И для этого вынужден был разрушить свой мир. Это оказалось нелегко, и Он долго бил головой о твердый свод - и наконец мир треснул и раскололся. И Он выбрался вовне. Здесь тоже было тепло, но еще, как оказалось, - множество других вещей, зримых и незримых, которые, впрочем, все до одной были действительно существующими, ибо издавали запахи. А тепло, не издававшее запахов, излучало свет. Он вдохнул воздух и открыл глаза. Вокруг простирался мир, несравненно больший, нежели предыдущий, но Он знал, что рано или поздно, впитывая в себя тепло и время (а возможно, что-либо еще, что заменит Ему пропавшие воды), Он в конце концов вырастет и из этого мира - и тогда разрушит его, чтобы попасть в следующий. И так будет до бесконечности, пока существует тепло и время. Осознав это, Он закричал, ибо не в силах был сдерживать накопившийся в груди сгусток торжества и силы. Однако тотчас откуда-то сбоку Ему ответили криком не менее мощным. Ну да, теперь-то, когда этот звук привлек Его внимание, Он заметил и запах, исходивший оттуда же. Запах соперника, слишком похожий на Его собственный - а двое таких существ, это ведь ясно, не смогут ужиться в одном мире - ибо тот, как знал Он из предыдущего опыта, способен лишь одного насытить водами, теплом и временем до тех пределов, чтобы взращенный смог разрушить мир. И если двоим здесь не место, то... К тому же, подумал Он, удивляясь, как быстро мысли сменяют одна другую, к тому же, если вод поблизости нет, то не исключено, именно соперник и есть их заменитель, то, чем необходимо питаться, чтобы вырасти до пределов мира. Теперь, когда запах и звук слились в одно и ассоциировались у Него с одним-единственным объектом, оказалось, что пользу можно извлечь и из глаз. Ибо они еще и показывали объект. Вообще-то они показывали все вокруг, все, что издавало запахи, а также излучало свет. Сложность состояла в том, что раньше, в прежнем мире, всего было не слишком много и в глазах особой потребности не было, разве что дабы наблюдать за движением времени. Теперь ситуация поменялась. Он изучил (носом, ушами, глазами) ближайший участок мира. Как и предыдущее мироздание, нижняя его часть представляла собой поверхность, которая, закругляясь, поднималась кверху. А вот верхней части не было или, если точнее, находилась она далеко вверху и совсем не походила на нижнюю, ибо оказалась светло-голубой, с редкими прожилками белесых облаков. Нечто, что Он мог бы назвать красотой, наполняло это зрелище покоем и стремлением к созерцанию, но еще один крик откуда-то справа вынудил Его отвлечься. Еще в нижней части мира находился мир предыдущий, разломанный на куски. Рядом же лежало несколько мирков, похожих на этот, сломанный - но большая их часть оказалась целой. Тот же, из которого доносился крик, был надтреснутый, и нечто непонятное шевелилось по ту сторону, в щели. Он захотел оказаться поближе к источнику звука - и тело само, словно откликаясь на желание действием, повлекло своего обладателя к надтреснутому мирку. На несколько мгновений, изумленный таким поворотом событий, Он даже остановился и как следует оглядел самого себя, обнаружив, что является хозяином четырех отростков, которые и несут Его тело в любом выбранном направлении; пятый же отросток уравновешивал голову и помогал во время движения сохранять устойчивость. Он подивился, сколь совершенным творением является, но, опять-таки, был отвлечен от размышлений на данную тему криком. Следовало положить этому конец! И Он направился к надломанному мирку. Соперник не разбрасывался временем впустую - и теперь почти выбрался наружу, во всяком случае, его уродливая голова, не имеющая ничего общего с красотой, способная вызывать лишь отвращение, уже высунулась в мир внешний. Мир, который принадлежал Ему, а вовсе не этому уродцу с едким запахом и раздражающими звуками! На что еще может сгодиться такое беспомощное существо, как не для пропитания столь гармоничного во всех отношениях создания! Однако когда Он приблизился к уродцу, тот яростно зашипел и задергался изо всех сил (надо отметить, весьма ограниченных), чтобы поскорее выбраться наружу и, вероятно, что-либо предпринять. Не успел. Он распахнул рот и схватил уродца за нос, чтобы тот прежде всего перестал воспринимать запахи - ибо зачем такому беспомощному существу они нужны? Тот взвыл. Упершись передними лапами в плененного противника, Он резко мотнул головой, вырывая из жертвы кусок. Воды, совершенно другие по вкусу и запаху, наполнили Его рот - и Он глотнул, наслаждаясь насыщением! А потом отрывал все новые и новые куски, проглатывая их с жадностью и удовольствием оттого, что в мире больше не существует этого уродца, что тот наконец-то будет использован по назначению (то есть, для насыщения Его брюха). Разумеется, сразу съесть все Он не смог. Более того, Он почувствовал легкую усталость, ибо насытился до предела. Ему захотелось наполнить тело теплом, он уже даже удобно устроился рядом с останками своей жертвы, когда неподалеку раздался еще один крик. О, этот крик разительно отличался от того, который издал мертвый уродец! Нынешний был воплем торжества. Поглядев в сторону, откуда доносились столь возмутительные звуки, он увидел еще одного чужака. Однако на сей раз он не был уродцем или немощным. И он, этот чужак, очень ловко выбрался из своего предыдущего мирка - а теперь спешил со всех ног к своему убитому и менее удачливому предшественнику. И ведь явно не затем, чтобы точно так же погибнуть. И хотя Ему очень хотелось погреться на солнышке, приближающийся чужак излучал слишком явную угрозу, чтобы пренебрегать ею. Пока атакующий был еще слишком далеко, но с каждым мгновением приближался - и тогда Он отступил. Где-то там, позади, Он помнил, темнело несколько отверстий, которые, вероятно, вели в другие миры. Или, как минимум, забравшись в одно из них, можно было спрятаться от воинственного чужака. Пахло из отверстий привлекательно, не опасностью, а жильем. Он заполз в ближайшее, сперва как следует прислушавшись к звукам, что доносились оттуда, и еще раз проверив, нет ли там какого-нибудь враждебного запаха. Потом проник внутрь. Недлинный тоннель заканчивался круглой пещеркой, где можно было развернуться головой ко входу. Он так и сделал - и даже немного выполз наружу, чтобы поглядеть, что там творится. Чужак насыщался, отвратительно чавкая и проглатывая сразу большие куски. При этом он хищно поглядывал по сторонам - и едва заметил еще одного незнакомца, норовившего выбраться из собственного мирка во внешний (а таких чужаков становилось все больше), оставил добычу и ринулся в атаку. Его противник оказался достаточно сильным и ловким, чтобы успеть выскочить наружу и дать отпор. Они сцепились - зубы, лапы, хвосты, все вперемешку и покатились по земле. А вокруг выбирались из своих мирков другие чужаки: кто-то тоже кидался на ближайшего соседа или того, кто показался слишком слабым, кто-то - спешил к останкам уродца, чтобы побыстрее насытиться, пока остальные не заметили. Везде кипела жизнь, полная запахов, звуков, красок и движения. Очень скоро Ему наскучило наблюдать за тем, что творилось снаружи. Раз уж теплом насытиться не удалось, неплохо бы насытиться хотя бы временем. И Он вернулся в пещерку, улегся там поудобнее, мордой ко входу - и заснул под шум и вопли, доносившиеся снаружи. В любой другой день Он с удовольствием принял бы участие в потасовках (и примет еще не раз), но сегодня Он устал и поэтому отдал предпочтение сну. Впрочем, как следует насытиться временем Ему тоже не дали. Внезапно Он проснулся, почувствовав опасность. Опасность приближалась откуда-то снаружи, сейчас она ползла по коридору и вот-вот должна была оказаться в пещере. Он зашипел, приподнимаясь и вглядываясь во тьму (как ни странно, глаза теперь казались Ему почти такими же важными, как нос и уши). Где-то совсем рядом шевелилось нечто - мгновение спустя Он сообразил, что это один из чужаков, проломавших собственные мирки там, наверху - и теперь спустившийся сюда, чтобы... Впрочем, какая бы причина ни двигала вторженцем, сейчас чужак замер и принюхивался/прислушивался, пытаясь, видимо, решить, насколько рискованно продолжать нападение. Чтобы помочь в принятии этого решения, Он накинулся на чужака и успел ухватить его зубами за нос. Последовала небольшая потасовка; в конце концов вторженец вырвался и, поскуливая, убежал наверх. Но вот звуки затихли. Тогда Он поднялся с пола (Он прилег, немного утомленный схваткой с чужаком) и тоже выбрался наверх. Кажется, Он понял, почему вторженец посмел сунуться сюда. Хоть тот и обладал трусливым характером (о чем свидетельствует столь скорое бегство), но не был уверен, что в этой пещере кто-нибудь есть. Дабы на будущее обезопасить себя от подобных визитов, Он помочился неподалеку от входа в пещерку, тем самым ставя запаховую метку: "Здесь живу я!" После этого Он вернулся к себе домой и проспал там до самого утра - лишь первые лучи солнца, пробравшиеся внутрь сквозь небольшой тоннель, да громкие звуки очередной потасовки разбудили Его. Выйдя наружу неторопливо, хотя эта неторопливость стоила Ему большого напряжения, - Он огляделся. Видимо, Его величественное появление почти не произвело впечатления на окружающих - они по-прежнему выли и набрасывались друг на друга, а кое-кто уже пировал останками своих или чужих жертв, от которых доносился неприятный запашок подпорченной солнцем падали. И в это время откуда-то сверху появились сперва звуки, а потом и запахи новые, страшные и вместе с тем манящие. - Ну, - сказал чей-то голос.
– Покормим-ка наших малышей. (Разумеется, для Него, как и для остальных "малышей", голос произнес всего лишь ничего не значащий набор звуков, но... Но что-то такое уже тогда всколыхнулось в Его сознании. И потом, постепенно, день за днем, Он начинал понимать слова, их значение - и это длилось до тех пор, пока Он не заболел, - о чем будет сказано в свое время). Голос пугал и очаровывал прежде всего гармонией звуков, которые издавал. Но был еще и запах - запах добычи, крови, недавней смерти! Все, кто находился сейчас внизу, - сражались ли они или же пожирали тухлятину, или вообще только сейчас выползли из своих нор - все, как один, вытянулись в струнку и подняли головы вверх, к этому запаху. Они жаждали насыщения, жаждали отыскать то, что так притягательно пахло. Вдруг к ним скользнуло нечто темное и плоское - стелясь по земле, оно рванулось в том числе и к нему. Но Он не побежал: темное и плоское не имело ни запаха, ни звука, оно было сродни теплу, которое лишь грело и светило - и больше ничего. Зато вслед за плоским и темным сюда упал кусок мяса. Тотчас все кинулись к нему - а сверху падали другие куски, обладавшие притягательным запахом смерти, невообразимо вкусные!.. И голос, расхохотавшись, заключил: - Хор-роши, стервецы! Гляди, как накинулись. С них явно будет толк. Сильные бойцы. А другой голос добавил: - Не только. Есть среди них парочка детенышей и посообразительней, - и темное, плоское снова зашевелилось, потянувшись к Нему. Но Он тогда не обратил внимания, всецело поглощенный борьбой за кусок мяса да наблюдением за соседями (некоторые были особо озлобленны и могли напасть). Наконец мясо закончилось. Кое-кому досталось меньше, чем они хотели, и несколько голов поднялось, выжидающе глядя наверх. Но плоское и темное судорожно задергалось, а голос издал некий сиплый однотонный вскрик, так непохожий на предыдущие его звуки, и лишь потом добавил: - Вот уморы! Они проморгали свою долю и надеются, что им дадут еще! - Так бывает всегда, - безразлично заметил другой голос.
– Всегда найдется пара-тройка слабаков - и вот увидишь, они никогда отсюда не выйдут. И хотя Он тогда еще не понимал слов, Он вскоре увидел. Те, кто остался без мяса, не все были слабаками - некоторые просто слишком уж увлеченно сражались друг с другом, когда сверху начали бросать пищу, и поэтому они поздновато сообразили что к чему. Такие (а их было большинство) в следующий раз не зевали, хотя оставались не менее агрессивными, чем прежде. Их Он не понимал. Ясно ведь и так, что всех сразу не сожрешь, тем более, если не будешь расти. А Он хотел вырасти до пределов этого мира - и вот тогда-то, а может, намного раньше, Он расправится со всеми своими конкурентами. Разумеется, Он не собирается оставлять их в живых, просто попозже с ними будет проще разобраться. Другие соперники и впрямь быстро сдались. Они оказались слабаками, слишком медлительными, слишком тугодумными, чтобы выжить здесь. Они явно поторопились разломать свои предыдущие мирки. Одного такого слабака Он сам как-то разорвал на клочья - не потому что хотелось есть, но просто из-за очередного приступа ярости. Обычно они, приступы, накатывали на Него, но не очень часто - и тогда Он расправлялся с кусками древесины, раскиданными по всему котловану, или же рыл. Последнее занятие оказалось еще и полезным. Во-первых, норы, которые заняли Он и Его соседи отличались по размерам. Он занял одну из небольших - но Он и сам тогда был небольшим, и в те дни размеры норы Его успокаивали. Однако теперь Он рос - и рос, следует заметить, намного быстрее своих сверстников. Очень скоро нора стала слишком маленькой, Он еле протискивался сквозь короткий тоннель в пещеру. Существовало два выхода: отобрать более подходящую нору у соперника (и нор, и соперников вокруг было предостаточно) либо же расширить свою. После неудачной попытки выселить соседа, что жил слева (того самого, который в первую же ночь напал на Него), Он отдал предпочтение рытью. И очень скоро Его нора уже не казалась слишком маленькой или неудобной. Во-вторых же, запахи от испражнений. Чтобы пометить собственные владения достаточно было струйки мочи, но вот фекалии следовало закапывать в землю, иначе они мешали воспринимать остальные запахи окрест, и даже маленькие жучки, слетавшиеся в котлован и понемногу превращавшие фекалии в шарики, чтобы укатить их прочь, - даже жучки не спасали положения. В-третьих, воды хватало не всегда. В котловане имелось несколько бассейнов, куда в засушливые дни по специально опущенным желобам наливали воду, - но ее было, опять-таки, мало, и на всех не доставало. Тогда Он догадался выкопать неподалеку от своей норы небольшую ямку - и после дождя получал небольшой запас, который с удовольствием выпивал; нужно было только следить, чтобы никто из соперников не подкрался к ямке, когда Он спал, и не вылакал воду. Пришлось пару раз серьезно поцапаться с особо наглыми типами, после чего большинство в котловане принялось за сооружение собственных ямок, а не норовило выпить воду из чужой. В отличие от воды, мясо сюда сбрасывали без задержек, поэтому все обитатели котлована росли быстро. С таким же неизменным постоянством сюда поступало тепло, которое они вместе с мясом и временем
– Колючек мне под хвост! Так обычно ругался один из тех, кто жил наверху, за краем котлована. Но тот ни разу не произносил это так, с такими интонациями. И тембр того голоса был другой. И ни разу до сегодняшнего дня тот не угадывал Его мысли. - Гляди-ка, - а вот этот голос был Ему знаком.
– Один из маленьких стервецов уже научился говорить! Вот уж не думал!.. - К тому же он поднабрался от тебя всякой ерунды!
– хохотнул второй. - Ну что тут, - произнес третий, совсем чужой, - есть подходящие? - Да, парочка в самый раз. Сейчас организуем. Чьи-то лапы подхватили Его и впихнули в мирок, ограниченный деревянными прутьями. Мирок закачался - Его куда-то несли. - Смотрите, осторожнее. Еще слишком слабые, - сказал второй голос. - Жаль будет, если эти маленькие стервецы загнутся, - подхватил первый. - Я не маленький стервец!
– прошептал Он.
– Я не маленький стервец!.. Голоса захохотали. - Да, определенно удачная генерация, - произнес третий.
– Господин Миссинец будет доволен.
* * *
Ночь. Костер. Темные силуэты вокруг пламени. Один из них сидит, ритмично покачиваясь и наигрывая на шестиструнном инструменте - но не издавая при этом ни звука. - Эй, килларг2, да что ж ты все молчишь?!
– не выдерживает кто-то из сидящих.
– Нет, ведь пообещал-то киллах исполнить, а только и знает, что бренькать на этой своей... тьфу! Кхарг поднимается и, ворча, уходит куда-то во тьму. Остальные слушатели не спешат покидать нагретые места возле костра, но тоже недовольно фыркают и змеят хвостами по земле. Лишь один из них молчит, полуприкрыв веками глаза. Кажется, под эту музыку он вспоминал о чем-то своем, очень дальнем, очень давнем. - Ну что, - спрашивает килларг, - я угодил тебе, Избавитель? - Да...
– хрипло шепчет тот, с полуприкрытыми глазами.
– Но ты говорил, что расскажешь киллах. - Расскажу, - смеется повествователь.
– А как же! И не один!..
Глава вторая. В ответе за тех, кого сотворил
1
Вот так, ни много, ни мало - "мир, сотворенный тобою, в беде"! Ребята подобрали где-то беглого психа, теперь не оберешься хлопот! Максим покосился на дочь. Та, кажется, не перепугалась, ее даже забавляло происходящее. Это хорошо. Это облегчает задачу. Ладно, сейчас надо решить, как избавиться от психа. Отправлять его обратно к ребятам в лагерь нельзя, но и оставлять здесь, заснуть в одном доме с ним... нет, это тоже не выход. Что ж, нужно будет с Денисом посоветоваться. Он, правда, растерялся не на шутку. Наверное, и впрямь гость похож на того персонажа, каким его Резникович представлял. - Хорошо, - Максим похлопал приятеля по плечу и, так как тот явно не знал, что и сказать, взял инициативу в свои руки.
– Тогда, уважаемый... простите, не расслышал, как вас зовут? - Элаторх. - ...Да, так вот, Элаторх, не могли бы вы поподробнее рассказать о том, из-за чего вы, собственно, искали Дениса Федоровича? Наверное, тогда нам всем будет легче сориентироваться в происходящем и решить, чем же мы можем вам помочь. - Вы мне не верите, - в отчаянии констатирует гость. И потом почти мгновенно переключается на гневное: - Да как вы смеете!.. - Посудите сами, любезный...
– Максим запнулся, не зная, по правде говоря, какие доводы использовать. И так ведь... ну-у, ясно ведь и так, что Резникович, хоть и наваял целый ворох миров и миришек, один другого занятнее, делал все это исключительно в компьютере да на бумаге. И появиться такому вот "прынцу заморскому" попросту неоткуда. Кроме как из упомянутой психушки. Костюм? Да, костюм у молодого человека знатный! (Кстати, вот вопрос еще, сколько визитеру лет, ибо выглядит он примерно на тридцатник, но вместе с тем во взгляде замечаешь что-то такое...) Так вот, рассказывая о костюме, рыцарь Сашка не преувеличивал. Даже наоборот, не смог передать всей "крутизны" оного. И что? Мало ли откуда такие костюмы берутся?! - Подожди, Макс, - Резникович, кажется, вышел из ступора.
– Господа, я очень прошу вас - дайте нам с... с Элаторхом поговорить наедине. Максим открыл дверь в соседнюю комнату: - Конечно, если ты хочешь, - пожалуйста. А мы здесь подождем, пока вы придете к какому-нибудь решению. Он бессознательно подчеркнул последнее слово. Нет, а к какому "решению" вообще можно здесь прийти?! "Ладно, старина Элаторх, веди нас в свой мир, до ужина еще пару часов, как раз успеем спасти твое мироздание, в котором порвалась связь времен"? Так что ли?!.. "А ты когда-то был другим", - раздался в голове Журского голос. Максим вздрогнул, чувствуя, как по спине проходит волна страха, зарождаясь где-то у основания позвоночника и ледяной волной взбегая к шее, расплескиваясь по спине. Наверное, каждый человек время от времени мысленно вступает сам с собой в диалог, подтрунивает над собственными поступками и прочее, прочее, прочее. Но это - сам с собой! А когда в вашем сознании появляется чужой голос!.. Так ведь и мысленным заикой можно стать, черт возьми! Впрочем, "чужой" не значило "незнакомый". Хотя последний раз он звучал в сознании Журского в то далекое лето середины девяностых, когда события в Стаячем Камене приняли угрожающий оборот - когда Дениска, Макс, его дядя и еще несколько человек попали в "промежуточный" мир, куда обычно на некоторое время отправляются души умерших. "Вот именно!
– укоризненно произнес голос.
– Тогда тебе было легче поверить в существование некоторых вещей, которые сейчас кажутся тебе невероятными". - Папа!
– прошептала Надюша.
– Папа, кто это?! Дочка указывала на входную дверь, которая минуту назад открылась, впуская в дом некую низкорослую и лохматую сущность, более всего походившую на черта. Существо это, размером со вставшего на задние лапы зайца, плотно сбитое, передвигалось на мощных задних лапах. Длинные передние, с широкими, лопатоподобными ладонями, оно держало у пояса, не опираясь на них при ходьбе. Задние же лапы более всего напоминали мощные поршни, заканчивающиеся роговыми наростами, похожими на копыта. На голове гостя, круглой, тоже покрытой густым черным мехом, прежде всего привлекали внимание рога - два расширяющихся к основанию клина - на вид оружие очень серьезное. Но не рога, а глаза существа, огромные, неожиданно мудрые, впечатляли больше всего. "Здравствуйте, - вежливо поклонился вошедший, "транслируя" свои мысли уже для всех троих, в том числе и для рыцаря.
– К сожалению, я вынужден вмешаться, потому что обстоятельства не потерпят промедления". - Какие обстоятельства? Черт не успел ответить - распахнулась дверь из другой комнаты и сюда ввалился обалдевший Резникович: - Что?!... Он узрел очередного визитера и судорожно сглотнул, потянувшись за носовым платком. Вытерев взмокший лоб, Денис перевел взгляд на Журского: - Откуда?.. "Сядьте пожалуйста, я все объясню. И пригласите сюда Элаторха". Когда аудитория, порядком взбудораженная, уселась наконец на диванчике и стульях, черт начал "лекцию".
2
Происходило что-то невероятное! Сашка Мочитель следил за развитием событий с замиранием сердца. Он вполне предчувствовал, что в первый момент Анатолию (теперь уже Элаторху) не поверят, что бы тот ни сказал. Ну а когда чудак высказался насчет мира, который нужно спасти... понятное дело, что взрослые скорчили постные мины и начали прогружать всякую ерунду. Небось, еще и за психа Элаторха приняли. Если бы кто-нибудь спросил сейчас Сашку, а почему он, здравомыслящий в общем-то парень, думает иначе, Сашка ничего бы не смог ответить вопрошавшему. И объяснить ничего не смог бы. То, что он с самого детства увлекался книжками в жанре "фэнтэзи", компьютерными игрушками с подобным же уклоном и в конце концов прибился к многочисленной армии ролевиков, еще ни о чем не говорило. В конце концов, он ведь отлично понимал, в каком мире живет, и знал, что никаких троллей, драконов и эльфов не существует. Равно как не существует Деда Мороза, Снегурочки, Фредди Крюгера и Супермена. Это истина, которая даже не требует доказательств. Об этом знают все. Однако за то время, пока он общался с Элаторхом, Сашка понял одно: в странном человеке, которому они с Гэнди помогали, не было ни капли лжи или фальши - но не было и одержимости, как у психов. Более того, Элаторх казался личностью весьма цельной, с ясными представлениями о каких-то общечеловеческих принципах, добре, зле и прочих подобных дефинициях. Да, он плохо ориентировался кое в каких повседневных делах - и что с того? Есть много известных писателей, художников, кинорежиссеров, которые ведут себя, как будто не от мира сего. Их мысли заняты другим, не обыденным, а высоким. Наверное, Элаторх из таких. Можно было принимать или не принимать такой подход к жизни - но Сашка верил этому человеку. Верил всему, что он говорил, и знал, что сказанное правда. ...И вот теперь: "спасти мир"! Сашка было засомневался... но тут явился черт и начал все расставлять по своим местам. Хотя нет, сперва он рассадил всех, а уж потом пустился в объяснения. Внешне черт был похож на малыша, напялившего новогодний костюм и решившего сыграть в обитателя пекла. Рожки, копыта, густой мех - все как положено. И невероятно мудрые глаза, как у Сашкиного учителя по языку и литературе. Или даже еще мудрее, хотя это сложно представить. Главное же и найневероятнейшее - черт "думал" прямо в их головы. Про телепатов Сашка много читал, даже помнил, что в каком-то журнале писали, мол, каждый, в принципе, обладает телепатическими способностями, только их развивать надо. На что Гэнди когда-то, хмыкнув, заметил: на гитаре, в принципе, тоже почти каждый может играть, только учиться надо. А каждый ли играет? Вот если бы сразу, безо всяких тренировок...
– вот как сейчас, когда мысли черта звучали в Сашкиной голове. "Ваша цивилизация давно уже доросла до идеи множественности миров, поэтому не стану вдаваться в излишние объяснения. Тем более, что они занимают время, которого у нас крайне мало. И хотя многие люди не верят в существование так называемых "параллельных миров" (термин, кстати, не совсем точный), - таковые тем не менее существуют. О происхождении некоторых из них мало что известно, зарождение других же напрямую связано с тем или иным событием. Да и вообще все миры так или иначе соединены между собой. Связи между мирами прочны, в отличие от проходов между ними. Некоторые открываются раз в несколько столетий или же в результате определенных событий, которые происходят еще реже. И если момент упущен..." Элаторх вздрогнул и испуганно посмотрел на черта. Остальные, судя по всему, тоже догадались, к чему тот клонит. "Да, вы правильно поняли. Ваш гость - из другого мира. Это же видно с первого взгляда! К сожалению, ваше сознание слишком зашорено, чтобы непредвзято воспринимать поступающую извне информацию. Поэтому вы пытались дать происходящему объяснение с точки зрения так называемого "здравого смысла". Это могло бы привести к печальным результатам - поэтому нам пришлось вмешаться". - А где же вы раньше были?!
– взорвался Максим Семенович. Если честно, Сашка и не ожидал от этого спокойного с виду дядьки такого накала страстей.
– Я же искал вас, приезжал специально, звал... где вы были тогда?! "Пожалуй, мне необходимо кое-что уточнить, - бесстрастно отозвался черт. То, что в нашем мире открылся проход, мы смогли почувствовать сразу слишком уж сильные полевые колебания были вызваны этим событием. Что же касается вашего зова... боюсь, он оказался очень уж слабым, чтобы быть нами услышанным". Сашка подумал, что черт врет, но сделал это осторожно, дабы тот не "услышал". "Но давайте вернемся к проходу, который открылся в мир вашего гостя, продолжал черт.
– Он, проход, очень хрупок и недолговечен. И насколько я понимаю, Элаторх явился сюда за одним из вас". Денис Федорович вздрогнул и хотел было что-то сказать, но в последний момент сдержался. "И уж во всяком случае самому Элаторху необходимо вернуться в свой мир до того, как проход закроется. Поэтому настоятельно прошу вас: не затягивайте с решением и не тратьте время на пустые разговоры. Мои собратья пытаются по мере сил удерживать проход, но долго это не продлится, особенно если вы станете сомневаться в реальности происходящего. Взгляните сердцем на то, что вызывает в вас недоверие, - и увидите правду. А теперь я вынужден покинуть вас. В вашем распоряжении чуть меньше суток, больше удерживать проход мы не сможем. С этой стороны его не открыть, хотя кое-кто из вас в принципе способен на такое. С той же, возможно, не окажется никого подходящего. И еще одно - соотнесенность по времени. Обычно наши миры "плывут" по временному потоку с разными скоростями, и Нис - скорее, чем мы. Однако теперь, ввиду появления устойчивого прохода, их движение синхронизировалось. Поэтому вам не нужно беспокоиться о том, что, перейдя в Нис, вы окажетесь в далеком будущем от того момента, когда Элаторх перешел сюда. Да и возвращаться вам будет проще, здесь не пройдет много времени, и почти никто не заметит вашего отсутствия и не станет по этому поводу переживать. Кажется, это все, что мне следовало вам сообщить". И черт, не прощаясь, вышел за дверь - а не испарился и не провалился сквозь землю, как подсознательно ожидал Сашка.
3
– А так хотелось отдохнуть на природе, - шутя, высказал сожаление Максим. - Ты о чем?
– уставился на него Резникович. - Как будто ты не догадался! Но ладно, об этом позже. Приняв за рабочую версию о том, что Нис существует, я хотел бы побольше узнать - а) о том, что за беда там случилась, б) что это за мир такой. Подозреваю, что оба пункта связаны между собой, поэтому можешь отвечать не в строгой последовательности. Однако главное - я хотел бы знать, в какое пекло мы с тобой сунем головы. - "Мы с тобой"? - Перестань, Денис Федорыч! Ну не отпущу же я тебя туда одного! Я слишком любопытен для этого. Ты вот тут удивлялся, зачем я наезжал в Камень... удивлялся, удивлялся, не спорь! Виду не показывал, конечно, мол, мало ли... Так вот, никаких тайных свиданий и злоковарных планов. Я просто пытался установить контакт с этими...
– Журский кивнул в сторону двери, за которой скрылся черт.
– Ты же, наверное, знаешь: что дома Амосов, что Стояна-чертячника, что покойной Варвары Мироновны, - все сгорели. Не знал? Ну так вот, сгорели. Еще до того, как бабушка моя умерла... давненько это было... В общем, я не о том. Помнишь, в избушке Варвары Амос погреб был ну, из которого они меня тогда и вынесли наверх. - Пап, ты о чем?
– вмешалась Надюша. - О том же, доча. О тех событиях в Камене, про которые тебе Денис Федорович рассказывал. - Кажется, это была сокращенная версия, - холодно сказала она3. - Так ведь события нескольких недель в пару предложений сложно втиснуть, заступился за приятеля Журский.
– Короче говоря, дело в том, что черт этот (то есть, не именно он, а похожий на него) тоже принимал участие в тех событиях. Живут подобные ему глубоко под землей, и однажды мне довелось побывать там... С тех пор я не оставлял надежды повстречаться с ними еще раз, так сказать, установить контакт. Ну и когда у меня появился Центр и соответствующие возможности, я решил попробовать "достучаться" до них. Специально пару раз приезжал в Стаячы Камень - но безрезультатно. Оказывается, они меня "не слышали"!..
– против его воли в голосе Максима отчетливо проступила горечь обиды.
– Ладно, Денис, давай, рассказывай нам про свой мир. - Только постарайтесь - без купюр, - добавила Надюша. - Без купюр? Без купюр, наверное, не получится. А то мы тут не одну неделю просидим, а ведь у нас нет столько времени. Так что, уж простите меня, Надежда, расскажу лишь о самом главном. С чего же начать? Наверное, с лестницы? Как-то в детстве я забрался на лестницу, но очень испугался высоты и упал. В результате пришлось отлежать в гипсе положенное количество времени. К тому же я словно в бреду каком-то пребывал, такое случается, когда у человека очень сильная температура: и не спишь, и не бодрствуешь, а так... на грани находишься. Вот на такой грани находился и я, - Резникович замолчал, задумчиво постукивая костяшками пальцев по столу. Он оглядел остальных: притихшую на диванчике рядом с отцом Надежду, Журского, который внимал ему с серьезностью и пониманием; расположившегося на табуретке, словно на боевом коне, и блестевшего глазами рыцаря Александра Сергеевича; наконец Элаторха, который сидел на стуле рядом с вешалкой и чей взгляд умолял не затягивать с рассказом и главное поверить ему, чужаку и незнакомцу, который, по сути, не был для Резниковича ни тем, ни другим.
– В детстве я, как и большинство мальчишек, увлекался "вечно модной" фантастикой, в основном - фэнтэзи. Но ко всему прочему зачитывал до дыр собрания мифов и легенд. А уж классического "Властелина колец" знал едва ли не на память (причем не какое-нибудь там популярное издание, а академический трехтомный перевод из "Литпамятников")! И вся эта горючая смесь из прочитанного, дофантазированного и такого, что вообще существовало в одном лишь моем подсознании и никогда до того момента не выбиралось на поверхность, - вся эта смесь породила некий мир, который я назвал Нисом. Почему именно "Нис"? Только не смейтесь! Это аббревиатура от "Наука и Сказка". Журский стиснул руку Надюши, но дочка, похоже, и не собиралась хмыкать. Хотя такой вариант расшифровки ее явно позабавил. - А дело в том, - продолжал Денис, - что мир этот на самом деле составлен из двух половинок, которые на первый взгляд могут показаться несовместимыми. - Неужели ты про технологию и магию? Если так, то вынужден тебя огорчить... Резникович отмахнулся: - Погоди, Макс. Я не о том. В детстве же, кроме романтики мечей и колдунов, я испытал на себе влияние еще и романтики доисторических животных. Ты, наверное, поймешь меня, небось, и сам увлекался динозаврами и прочими мамонтами, а? - Было такое. - То-то же! Я - не исключение в этом смысле. Вот мне и захотелось (а может, мой разум в бреду "выдал" такую установку), чтобы природа того мира - моего мира!
– вмещала в себя флору и фауну Палеозоя. - Почему именно Палеозоя? - Спроси у того мальчика, который, подчеркиваю, в бреду все это выдумал! И не отвлекай меня своими вопросами, я и так скоро запутаюсь! О чем бишь... - Природа Палеозоя, - подсказал сэр Мочитель. - Да, спасибо. Вот и получилось, что наука плюс сказка. К слову, на самом-то деле от науки там не слишком много. Мне хотелось, чтобы мир был поинтереснее, и я со всей безответственностью впихнул туда еще и коней (ну, чтоб было на ком скакать!), коров... - ...чтоб было кого доить!
– не выдержала Надежда, и все захохотали, даже напряженный Элаторх. Но Резникович не обиделся. - Вот именно!
– подтвердил он.
– Ну, еще цветочков, чтобы было что дарить прекрасным дамам... и так далее4. Даже те животные, которых я стянул у палеонтологов, иногда претерпевали сильнейшие изменения. Например, меганевры (это такие стрекозы, на Земле размах их крыльев достигал метра) - так вот, меганевры у меня такие, что на них может летать взрослый человек или даже два человека. Каково? - Круто!
– совершенно искренне отозвался Максим.
– И сразу чувствуется, что создатель находился в бреду. - Ага, вот теперь, похоже, ты начинаешь меня понимать! Но вернемся к моей больничной койке. Сперва я просто продумывал, как бы это могло быть, а потом.... потом начал играть взаправду. Как будто до того момента репетировал фрагменты спектакля и вот наконец выступил с премьерой. Или нет, даже не это - а словно собирал материал перед тем, как сесть и писать новый роман. В общем, вы понимаете? Аудитория послушно закивала, хотя Элаторх, судя по всему, мало что понял. Он вообще выглядел так, будто мир вокруг него летел в тартарары. - Так вот, потом началось представление. Мне сложно пересказать вам все, происходившее тогда. В конце концов, я был всего лишь захворавшим мальчиком... Однако был я им только в больнице - а где-то в другом месте я представлял из себя совсем другую сущность, демиурга, творца миров. И силой своего воображения я разыграл спектакль, в котором был сперва и сценаристом, и режиссером, и актером. - Но потом актеров прибавилось, - заметил Журский, взглянув на Элаторха. - Да, совершенно верно. Потому что созданные моим воображением существа ожили. Они стали самостоятельными! Их бытие не зависело уже от меня, от моей воли и моих желаний!.. Я продолжал обустраивать тот мир, но у меня появились помощники, с которыми я общался на равных... почти на равных. Резникович замолчал, снова выстукивая костяшками какую-то мелодию. Максиму показалось - траурный марш. - Ну а потом я вынужден был уйти. Вернуться в собственную жизнь и собственное тело. Меня "спасли". Хотя нет, ироничный тон здесь неуместен, меня на самом деле спасли. Они же не знали, что со мной происходило. Я и сам-то толком не знал... Одно точно - после больницы никаких снов про свой мир я не видел. Вообще ничего похожего. Чтобы сохранить хоть какую-нибудь память о Нисе, я начал записывать то, что еще помнил; начертил карту... Денис махнул рукой: - Пустое! Все равно я в конце концов позабыл, воспоминания ушли, словно песок сквозь пальцы.
– Он сжал и разжал кулак: Вот так. Будто ничего и не было, один бред. Он перевел взгляд на Элаторха и смущенно прошептал: - Прости. - Ну что ты, Создатель!.. - Я должен был, должен был... поверить своему сердцу! Прислушаться к нему. - Извини, Денис Федорыч, - вмешался Журский, - но мне кажется, твое самобичевание несколько не ко времени. О связи между тобой и Нисом я более-менее представление получил. Теперь давай перейдем к тому, что стряслось. Элаторх, просветите нас, пожалуйста, в чем там дело? ...И кстати, если уж на то пошло, Денис, ты нам так и не представил своего гостя. - Да, конечно. Это Элаторх, наследный принц, сын эльфийского правителя Бурин-дора. - Вот, совсем другое дело! Так что там у вас произошло, ваше высочество? - Прошу, давайте без титулов, - устало вымолвил принц.
– "Произошло"? Скорее уж - "происходит". И мы сами до конца не разобрались в этом. Вот почему нам понадобилась помощь Создателя, - он почтительно поклонился Резниковичу.
– Мне, господа, кажется, что объяснить ситуацию лучше смог бы мой учитель, Мэрком Буринский. Он давно наблюдает за происходящим по всему миру - собственно, именно он и подал идею с Кругами Эльфов. - А что с Кругами?
– спросил Денис. - Я ведь через них прошел... Но давайте об этом позже поговорим. Если тот... вы его чертом называете?
– если черт прав... - Но что в мире-то вашем творится?!
– настаивал Журский. - Не знаю. И кажется, никто не знает. Происходит что-то невероятное. А началось это лет четыреста назад, когда впервые созвездия переменились. - Так. Это всё? - Нет, я же говорю, "началось"!
– голос принца раздраженно зазвенел.
– Но, повторяю, вряд ли стоит сейчас тратить время на пересказ событий - он займет не один час. А ведь черт сказал, что время у нас течет быстрее, чем здесь. - Он прав, - кивнул Резникович.
– Прервемся пока. Нам нужно кое о чем переговорить с Максимом Семеновичем. Простите нас, - и писатель увлек своего давнего друга на улицу. - Так вы и вправду эльфийский принц?
– недоверчиво вздохнул Сашка. - Что, не похож? - В том-то и дело, что похожи! Но ведь не может быть...
– он осекся и только качал головой, не спуская глаз с "чуда".
4
– Насыщенный денек, - буркнул Журский, когда они с Денисом устроились на лавочке возле дома.
– Как говорится, все страньше и страньше. Чем порадуешь? - Хотел с тобой посоветоваться. - Мне бы кто посоветовал... Ладно, давай без экивоков. Мохнатику я верю. Ты же помнишь, я был у них тогда - они врать не станут. Да и незачем... Хотя, конечно, поверить в такое трудно. - Я о другом. Понимаешь, Макс... Отложим в сторону "может быть", "не может быть" - это уже произошло. Вот он, - кивок в сторону дома, - явился за помощью. Ко мне - за помощью. А чем я им могу помочь? Журский пожал плечами: - Вопрос, конечно. Но такое надо на месте решать, он ведь нам толком так ничего и не объяснил. - А в принципе - ну чем?! Подумай, я ж не Рэмбо какой-нибудь, чтобы там пулемет наперевес и в атаку. И не академик, не Нобелевский лауреат, не махатма. Я всего лишь писатель, который, если честно, не обладает никакими выдающимися способностями: ни в физическом, ни в умственном плане. Понимаешь? Чего бы от меня там ни ждали, я этого не смогу им дать. - Ты их Создатель, - неожиданно серьезно произнес Максим.
– Ты их, дружище, сотворил. И это - самый сильный довод, практически, неоспоримый. "Ты в ответе за тех, кого сотворил". - У Экзюпери было по-другому. - "Приручил" - частный случай от "сотворил". Давай не будем тянуть время. Мне еще ужин сегодня готовить. Если мохнатик не соврал, мы при самом плохом раскладе успеем до вечера вернуться сюда. Надюшку я оставлю на попечение этого рыцаря... или рыцаря на Надюшкино попечение... Короче, думаю, до нашего возвращения они тут ничего криминального попросту не успеют сотворить, она у меня дама строгая. Приберут в доме и дождутся нас с тобой, спасателей миров и героев галактик. Мне еще нужно пару строк черкнуть... на всякий случай, а ты тем временем собери вещички, которые могут пригодиться. Только не очень жадничай, консервы детям оставь думаю, твой эльфийский принц как-нибудь уж нас прокормит. - По-твоему, то, что нам предстоит, так забавно? - Ну а что мне, закусить губу и цедить слова сквозь зубы? Или, думаешь, я не помню, с какими сложностями мы столкнулись, когда попали в тот аналог Чистилища двадцать с лишним лет назад? Помню. Но закусывать губу не намерен, и слова цедить - тоже! И тебе не советую, ибо бессмысленно это. - Может, ты и прав, - тихо согласился Резникович. В комнате они обнаружили маленькую пресс-конференцию в самом разгаре. Надюша и Александр Сергеевич бомбардировали Элаторха вопросами, а тот вяло защищался, рассеянно отвечая и с растущим беспокойством поглядывая на дверь. И лишь когда в дом вернулись Резникович с Журским, дети наконец оставили эльфа в покое. Максим перехватил взгляд Надежды и укоризненно покачал головой, в то время как его приятель объяснял Элаторху, что еще немного и они отправятся в путь. Потом они принялись укладывать вещи, а Журский одновременно еще и инструктировал молодых людей, как себя следует вести во время их с "Денис Федорычем" отсутствия. Были написаны и запечатаны в плотные конверты два послания "на всякий случай". Впрочем, добавил Максим, скорее всего никаких случаев быть не должно. Наконец сборы закончились. Присев "на дорожку", как то велит обычай, все пятеро вышли на улицу, где и надлежало расстаться. - Кстати, а где проход-то?
– небрежным тоном поинтересовался у Элаторха Журский. Тот кашлянул и гордо блеснул глазами: - Я помню дорогу, но для этого, боюсь, нам придется попетлять. - Я могу довести вас до того места, где мы встретились с ним, - подал голос рыцарь Сашка. Максим подумал и резюмировал: - Годится. Но ты, Надежда... - Папа! Я уже не маленькая! И лучше прогуляться по лесу, чем сидеть одной в пустом и старом доме. - И мне одному не так страшно будет возвращаться, - признался, покраснев, сэр Мочитель. И поглядел на быстро темнеющее небо. - Ну что с вами делать... Взрослые подхватили дорожные сумки, в которые они сложили предметы первой необходимости, одежду и прочее, и зашагали по улице. Рыцарь Александр Сергеевич быстро выбрался вперед и вел их, бряцая так и не снятыми доспехами. Зрелище, вероятно, получилось то еще, ибо сидевшие на скамеечках местные жители только головами качали, а детвора аж с ума сходила, крутясь вокруг Мочителя. Они явно видели его и раньше, но блестящие доспехи не могли не вызывать у ребятни искреннего восхищения. Элаторх и Надежда чуть приотстали, и дочка Журского о чем-то тихо спрашивала эльфа, а тот так же тихо отвечал ей. Что же до взрослых, то они шли сейчас, захваченные в плен воспоминаниями двадцатипятилетней давности, и мало внимания обращали на окружающее. Стайки детворы в конце концов распались и исчезли. Сообразив, что чудные незнакомцы направляются к мосту через Струйную и дальше, в лес, местные предпочли возвратиться по домам: приезжие, вероятно, собрались в Адзинцы, что за лесом лежат, но нам-то туда ни к чему. В лесу рыцарь Александр Сергеевич неожиданно свернул с дороги и зашагал по какой-то тропке в самую чащобу. Судя по всему, здешние заросли были знакомы ему как свои пять пальцев, так что сэр Мочитель уверенно вел всю честную компанию в ему одному известном направлении. - Не переживайте, - бросил он, заметив встревоженный взгляд Журского, скоро будем на месте. Однако когда рыцарь наконец остановился и повернулся к Элаторху, тот ничего не сказал. Было слишком темно, выражение лица принца скрывали многочисленные тени, но Журский догадался, что эльф растерян. - Мы тогда нашли вас здесь. - Да, - кивнул рыцарю Элаторх.
– Но... - Но то было днем, а сейчас ночь, - подсказал Резникович, доставая карманный фонарик.
– И все-таки предлагаю осмотреться. Желтый, болезненный луч света полоснул по черным ветвям деревьям, зацепил лица людей и наконец... - Кажется, я знаю, куда идти, - мрачно заметил Журский.