Время перемен
Шрифт:
– Mein Gott, что здесь происходит? В чем дело?
– Внутренние беспорядки, статья 10–16, – читаю я заглавие на отчете сердитого офицера.
Лицо Мутти проясняется: она поняла ситуацию.
– А, значит, дебош учинила мерзкая скотина, что сидит в полицейской машине. Он тебя ударил? Ну, тогда пусть помолится в последний раз, я из него все нутро вытряхну! И да поможет мне господь!
От изумления брови у обоих полицейских медленно ползут вверх.
– Успокойся, Мутти. Все в порядке,
Поджав губы, Мутти пристально следит за каждым моим движением. Убедившись, что я цела и невредима, она с облегчением вздыхает, и морщинки на лбу постепенно разглаживаются. Осенив себя крестным знамением, она садится на единственный свободный стул. Полицейские обмениваются многозначительными взглядами.
– Офицер Питт, офицер Юинг, – представляю я их. – А это моя мать Урсула Циммер.
– Рада знакомству, – любезно кивает Мутти.
– Взаимно, – неуверенно откликается Питт, отводя взгляд в сторону.
– Полагаю, с формальностями покончено? – осведомляюсь я. – Дело в том, что приехал транспорт для перевозки пони, и надо поскорее его поймать, пока он не сбежал.
– Думаю, мы все выяснили. Вероятно, придется связаться с вами по телефону. Полагаю, возражений нет? Уверен, будет также выдвинуто обвинение в жестоком обращении с животным.
– Хочется надеяться, что так и случится. Разумеется, звоните в любое время. – Я поднимаюсь с места и, морщась от боли, хватаюсь за ушибленную ногу.
– Так и знала! Этот негодяй тебя ударил! – взвизгивает Мутти. – Убью мерзавца!
– Тише, Мутти, – увещеваю я и свистящим шепотом пускаюсь в объяснения: – Я поскользнулась и упала в грязь еще на ферме у Дэна. – Стараюсь говорить убедительно и наблюдаю, как ее гнев потихоньку угасает. – Все именно так и было.
Некоторое время Мутти смотрит на меня с подозрением, но в конце концов решает, что я не вру, и, подбоченившись, встает со стула.
– Ну и где же лошадь?
– В данный момент это известно одному богу. Если удача на нашей стороне, пони еще не успел выбежать на большую дорогу.
– Он вон там, за домом, – сообщает офицер Юинг. – Норовистое животное, и к тому же презлющее.
– Верно. Если бы пожили в его шкуре пару дней, у вас тоже наверняка испортился бы характер, – мрачно заверяю я и, прихрамывая, выхожу из кухни.
Мутти идет следом, и я чувствую спиной ее пристальный взгляд. В гостиной я поворачиваюсь и умоляющим голосом шепчу:
– Мутти, ради бога, думай, что говоришь. Разве можно выкрикивать угрозы расправиться, пусть и с негодяем, в присутствии офицеров полиции?
– Уф-ф! – фыркает Мутти, с воинственным видом вздергивая подбородок, отчего он становится еще острее. В толк не возьму, как ей это удается!
Свернув
– Mein Gott, у него полно паразитов!
– Знаю. Животное действительно в ужасном состоянии.
– Ступай в машину, я сама его поймаю.
– Я помогу.
– С больной ногой? Говорю, иди в машину.
– Просто ушибла бедро. Пони сейчас страшно раздражен и зол и…
Мутти выбрасывает вперед руку и нацеливает указательный палец на машину.
– Немедленно в машину, Аннемари!
Я пробираюсь по двору, где собралось множество автомобилей. На крыльце полно народа.
Покорно усаживаюсь в машину, а Мутти марширует к грузовику, открывает дверцу пассажирской кабины и достает ведро, недоуздок и чембур. В следующее мгновение она исчезает за домом, но вскоре снова появляется уже с пони, который послушно трусит рядом, пытаясь достать носом ведро с зерном. Животное, не раздумывая, идет за Мутти в трейлер.
Чему тут удивляться? Все на свете подчиняется воле Мутти.
И вот мы уже в пути. Добравшись до «Рассвета», Мутти тормозит, открывает окно со своей стороны и подает мне знак рукой. Я пододвигаюсь и, открыв свое окно, наклоняюсь, чтобы видеть Мутти.
– Куда его поместим? – кричит она, перекрывая шум обоих двигателей. – В карантинную конюшню?
– Нет, там беременная.
– Кто?
– Мэйзи, жеребая кобыла. Отведи пони в дальний крытый загон. Нельзя подпускать его к другим лошадям, пока не осмотрит ветеринар. Пожалуй, надо позвать Уолтера.
– Нет необходимости. Он прекрасно дотерпит до утра. А ты иди в дом. – Мутти поднимает свое окно и проезжает мимо карантинной конюшни.
Вскоре Мутти приходит ко мне в трейлер Дэна, а я к этому времени уже нахожу большой пульт и любуюсь на сине-серое изображение спящей Мэйзи.
– Так, – задумчиво изрекает Мутти, – по крайней мере, здесь дела идут хорошо. А как твое бедро?
– Болит.
– А лед прикладывать пробовала?
– Нет, не думаю, что в хозяйстве у Дэна найдется лед.
Мутти направляется на кухню и открывает морозильную камеру. Слышу звон отбитых кусков льда, ударяющихся о внутренние стенки камеры. Вероятно, Мутти выиграла сражение, так как вскоре появляется с покрытым изморозью пакетом в руках, которым несколько раз сильно ударяет о раковину.
– Кто-то должен разморозить эту штуку, – заявляет она и подает мне пакет с мороженым горошком. – Здесь ничего не осталось, кроме снега.
– Может, займусь этим завтра. – Я переваливаюсь на бок и, развязав шнурок на спортивных брюках Дэна, прикладываю пакет к бедру.