Время покинуть дом, Хейли Джей

Время покинуть дом

на обложку

Хейли Джей

Шрифт:

Когда-то считалось, что психотерапия должна проводиться обязательно регулярно, через равные промежутки времени. Однако этот подобный часам механизм нередко приводит к неудачам: члены патологических семей способны быстро научиться использовать эту регулярность для стабилизации существующего положения. Они учатся у психотерапевта вовремя говорить правильные слова в соответствии с его теоретическими воззрениями. Часто регулярные встречи в установленное время с дежурным началом: «Ну-с, как обстояли ваши дела на прошедшей неделе?» ведут не к изменениям, а к консервации сложившейся ситуации.

Первые встречи с семьёй я рекомендую проводить достаточно единообразно, однако по завершении

первого сеанса тактика работы на каждом конкретном последующем сеансе может изрядно отличаться. Возможно, далее психотерапевт посчитает целесообразным продолжить работу со всей семьёй, а, может – встретиться только с родителями, или только с братьями и сестрами, или вообще в каком угодно сочетании. Эти неожиданные ходы способны разбалансировать патологическое семейное равновесие. Удивлённое состояние членов семьи позволяет лучше достучаться до их мозгов с новой информацией и создать в семье какие-то новые коалиции.

Работая с патологическими семьями, надо понимать, что ты сталкиваешься с высокоструктурированной организацией, задача которой – снова и снова повторять одни и те же действия. Для того, чтобы разорвать и изменить эту последовательность, полезно регулярно менять методы своей работы. Иногда поработать два дня подряд может быть полезнее, чем строго соблюдать режим встреч раз в неделю, а иногда стоит сменить устоявшиеся день или время встречи. Конечно, эти перемены могут вызывать затруднения, нарушая установившееся расписание работы психотерапевта, но ведь вылечить человека – вещь более важная, чем ваше удобство.

Психотерапевтируя семьи тяжёлых пациентов, надо всегда держать в голове дату их предстоящей выписки из стационара или освобождения из тюрьмы. Очень важно, чтобы очередной сеанс после этого происходил не позднее недели, максимум – двух. Здесь регулярность и предварительное планирование работы очень важно. Также необходимо, чтобы в случае возникновения острого кризиса, угрожающего очередным возвращением больного в стены стационара, для того, чтобы семья смогла успешно этим кризисом справиться и благодаря этому выйти на новый, более эффективный уровень функционирования, могла быть оперативно организована внеплановая встреча с психотерапевтом.

Общий принцип семейной психотерапии в тяжёлых случаях состоит в максимально активной работе в начале с эффективной трансформацией внутрисемейного взаимодействия, после чего от семьи стоит побыстрее отдалиться, перейдя на встречи с частотой 1-2 раза в месяц. При этом семья не должна чувствовать себя брошенной – просто необходимые изменения продолжаются в ней по-прежнему при меньшей частоте встреч. Вообще изменения в семье нередко протекают более эффективно, когда влияние психотерапевта оказывается незаметно. Когда семья знает, что при необходимости она всегда может обратиться за помощью, то более редкие встречи помогают ей обрести самостоятельность от психотерапевта и начать без внешней помощи действовать более эффективно.

Вместе с тем, если семья привыкает обращаться к психотерапевту за помощью только в кризисные моменты, то сам психотерапевт может стать частью патологической семейной цикличности. В семье создаётся миф о том, что семейные проблемы не могут решаться без помощи мудрого психотерапевта, и в трудные моменты членам семьи надо не общаться напрямую между собой, принимая в итоге на себя решение и ответственность за него, а бежать за помощью к специалисту. Эта проблема может решаться, например, тем, что встречи с семьёй назначаются не только в кризисные моменты, но и когда всё протекает гладко – эти встречи совершенно точно не являются частью патологической цикличности. Несколько рискованным, но порой эффективным является и внезапный отказ психотерапевта встречаться с семьёй в кризисной ситуации, сопровождаемый предложением решить всё самостоятельно, твёрдым выражением уверенности в том, что благодаря ранее полученным навыкам теперь членам семьи это по силам и просьбой сообщить ему, как именно им удалось справиться самостоятельно. Психотерапевт в этом случае из семейной подпорки превращается в заинтересованного наблюдателя. Это несёт в себе риск продолжения исходного цикла в виде очередной госпитализации в стационар, но в случае успеха может существенно продвинуть дело к победе.

Как указывалось выше, целями психотерапии в реабилитационном процессе являются помочь молодому человеку научиться жить нормальной жизнью, а его родителям – нормально функционировать после его ухода из семьи. Обычно в ходе психотерапевтического процесса внимание, вначале

сфокусированное на проблемном молодом человеке, постепенно по мере продолжения работы переносится на сложности его родителей. Иногда это перемещение даётся легко, но во многих случаях это может сопровождаться значительными трудностями. Родители должны быть уверены, что психотерапевт сможет справиться и с их проблемами, иначе они по-прежнему будут зациклены на своём отпрыске.

Начинать переключать внимание на проблемы старшего поколения целесообразно, когда психическое состояние молодого человека стабилизируется. При этом, как правило, на первый план в семейной жизни начинают выходить родительские проблемы, и психотерапевт может заявить, что придётся в плановом порядке решать и эти темы – иначе, подобно гнойнику, накопившиеся сложности могут прорваться самопроизвольно в любой момент, отравляя всё вокруг, в том числе и психическое состояние их ребёнка, и тогда всё будет только сложнее.

В предлагаемом нами прямом подходе к решению сложных психиатрических проблем не рекомендуется в беседе с членами семьи увлекаться рассказом метафор и суждениями по аналогии. Однако на этапе переключения внимания с проблем молодого человека на сложности старшего поколения проведение аналогий может принести некоторую пользу. Например, если мать на сеансе рассказывает, что сын начал угрожать уйти из семьи, если родители будут претворять в жизнь установленные ими правила, то стоит задуматься: не являются ли на самом деле эти слова замаскированным рассказом о тревоге матери по поводу того, что её муж хочет уйти из семьи, не соглашаясь далее подчиняться её диктату? То есть слова «сын угрожает» могут на самом деле иметь значение «члены семьи угрожают». Точно так же, слова отца о том, что дочь не может ничего начатого довести до логического завершения на самом деле могут оказаться характеристикой соответствующего поведения матери. Если психотерапевт не станет заниматься осторожным исследованием истинного значения слов членов семьи, то они могут и дальше увязать в стереотипном повторении одних и тех же действий в общении друг с другом. Иногда психотерапевту полезно, не говоря это прямо, дать понять родителям, что он в курсе того, что слова о проблемном ребёнке характеризуют не только одного ребёнка. Например, если мать жалуется на то, что её сын стал упрямым и не слушается её, то психотерапевт иногда может ответить: «Так в этой жизни бывает, что мужчины не слушаются женщин и не делают того, чего женщины хотят». Таким образом психотерапевт с помощью расширения понятия – от сына к мужчинам вообще, даёт знать, что он понимает, что описанное касается не только взаимоотношений женщины с сыном, но и с мужем. Таким образом женщина сможет узнать, что её здесь хорошо понимают и, если психотерапевт далее будет относиться к ней уважительно и не будет при всех членах семьи выставлять напоказ заподозренную им проблему, ей будет намного проще позже более откровенно рассказать о тех проблемах с мужем, на которые она намекнула своими словами о сыне. А отец из вышеприведённого примера сможет сначала поговорить об отношении своей дочери к мужчинам, а потом перейти к описанию того, как жена, с его точки зрения, ведёт себя с ним. Декларируемой темой сообщения отца вроде бы является поведение дочери, но на самом деле всё это вполне может быть попыткой завуалировано описать отношение к нему его жены. Несмотря на то, что на ранних стадиях психотерапевтического процесса такой стиль взаимодействия с клиентами нецелесообразен, на более поздних этапах, по мере укрепления доверия между специалистом и членами семьи, это может эффективно способствовать перенесению фокуса внимания с проблем больного ребёнка на проблемы его микросоциального окружения.

Психотерапевт, занимающийся проблемами межличностных отношений родителей психически больного ребёнка, должен помнить, что в его задачи совершенно необязательно входит сделать их брак счастливым. Будет неплохо, если в результате проведённой психотерапии родители смогут договориться о новых, более счастливых отношениях, но, если проблемы молодого человека были лишь прикрытием явно неудачного брака, то вполне достаточным результатом может быть сепарация отпрыска и отправление его в самостоятельную жизнь на зарабатываемые им самим деньги. Иногда психотерапевт оказывается вовлечён в процесс супружеской терапии, которая может оказаться бесконечной, и в таких случаях он должен быть уверен, что приняты все меры для того, чтобы сепарировавшийся от родителей молодой человек при возникновении очередных сложностей между его родителями не вернулся к ним. Одним из способов решения данной проблемы для психотерапевта может быть стать самому вместо ребёнка тем передаточным звеном, с помощью которого в дисфункциональной семье общаются родители. Поэтому психотерапевт после завершения семейной психотерапии обязан в течение ряда месяцев поддерживать связь с семьёй, следя за тем, чтобы её члены не вернулись к прошлому и освободившийся молодой человек снова не стал подпоркой в патологических триангулярных отношениях его родителей.