Время Полицая
Шрифт:
– Вадик, - решилась пролепетать Настя.
– А?
– Все же хорошо. Ты что? Сколько можно стращать меня этой штукой? Я все понимаю.
– Да?
– Зайдем ко мне?
– предложила она, пробуя улыбнуться: - Отдохнем, посидим…
– Не… Я свое отдохнул, любовь моя, я семнадцать дней отдыхал в Таллинне, а ты говоришь «отдохнем». Я выспался. Теперь я хочу жить, понимаешь? Я хочу на свое место. Я больше не шакал, ясно? Вот, доиграем, и все будет хорошо.
– Господи, кто тебя так?
– Настя, наконец, увидела, во что превратилась башка ее
– Не стильно выгляжу, да? Вот, меня так. Кто-то еще не согласен с моими убеждениями. Кто-то еще не врубился, с кем имеет дело, кто-то еще ухо мне норовит откусить, морду начистить. Кто-то не понимает, что у меня есть ты, да? А когда у меня есть ты, мне, ну, очень хорошо, любовь моя, очень, несмотря на некоторые обстоя… ят... тельства.
– Да-да, - согласилась Настя.
– Обстоятельства.
– Друзья, семья, любовь моя… - Заплетающийся бред вконец измотал парня, он уже не понимал, что несет: - У меня есть все, что надо… Вот почему мне хорошо, вот почему я здесь…
– Разумеется, все есть, - ангельским голосом пропела Настя.
– Короче, я банкую,... любимая.
– Это как, лю-любимый?
– переспросила Настя.
– Это так… просто.
– Он тупо уставился на "Кобру" в своей руке: - А-а… здесь два - да?
– два пистона.
– Ну и что?
– захлопала глазами Настя.
– Зачем нам два пистона? Разве, нам без пистонов плохо? Ты же говорил, что любишь…
– Без пистонов нам никак, любовь моя, ва…аще никак… И еще у нас четыре… пу…устые дырки… - Вадик с судорогой на лице проглоти слюну, - Это тот самый шанс, любовь моя, тот самый шанс… Мы будем играть в русскую рулетку… Вы же знаете, наверно… наверно, знаете, есть такая игра… Один шанс на троих… Или два… Блин, я уже хрен помню сколько… Кто-то свалит, короче, а кто-то останется… Реальная такая игра... Всем будет нормально.
Наконец, рука сумасшедшего дрогнула, выронила револьвер, его задница сползла с подоконника, и, пожалуй, все. Он свалился на пол без признаков жизни.
Никаких длинных коридоров не было.
Сотни иголок одновременно, но не больно, даже ласково, вошли в его ладони, между лопаток, и дальше, дальше...
Высоко-высоко навзрыд вскрикнула русалка.
Нечеловеческий огонь сердца, неземной голос.
Вечное пламя.
Сквозь него он разглядел цыганку, уходившую за горизонт, чтобы никогда не возвращаться,
... увидел Олесю, в агонии вывалившуюся из розового кресла,
... увидел мать в облаках Балтики, которая молилась за него,
... увидел, как спадают цепи с тела бронзового человека,
... и как раскрывается стихия, чтобы принять в свое лоно бронзового человека,
... и как падает на землю небо.
... и как благодарная земля возвращается в родную орбиту голубоокой планетой.
И увидев это, он скатился по лестнице к ногам девы и ее друга.
Открыв рот, Миня нагнулся, чтобы пощупать его пульс.
– Он живой, - сказал Миша.
– Он больной.
– Настя села на последнюю ступень, положила голову парня на колени: - Ну, вообще! Какой болван…
Выстрела
А два желтых фонаря продолжали качаться во дворе дома одиннадцать по Измайловскому проспекту, что в считанных секундах ходьбы от сонного синекупольного храма.
И наступило завтра.
Эпилог
Январь, 1992.
Свадьбу сыграли в первых числах января. Жених с белоснежным гипсом на правой руке торжественно ввел невесту, облаченную в роскошное платье за четыре с половиной тысячи баксов, под венец. А потом забурились во дворец свадебных торжеств и гудели до посинения. Цыганский ансамбль, стол на сто человек, водка, вино, коньяки, веселый угар, - было все, как положено.
Леня с Наташей, официальные свидетели торжества, сидели рядом с молодоженами. Илья Палыч обратился к молодым о официальной речью, остроумие и содержательность которой могли конкурировать лишь с застойными обращениями Брежнева к советскому народу.
Даже с гипсовой дубиной жених смотрелся подстать происходившему и постоянно находился в центре внимания: реально шутил, нормально хохмил и четко оттягивался. На пятой или шестой рюмке он умудрился где-то отыскать целую коробку кошачьего корма, сунул в нее кривой нос, сморщился от отвращения и попросил Михаила Яновского отведать пару кусочков "Вискаса". Так, для пробы.
Около ста пар глаз уставились на бедного Миню, ожидая, каким будет его решение.
Миша страшно покраснел, зачесался в бороде и... отказался.
Тогда Вадик захохотал, по-свойски закинул полкило гипса на шею армейского другана, покрутил уже шевелившимися пальцами пук волос на его рыжей бороде и объяснил публике, что в ком-ком, а в Мине Яновском он уверен с этого момента на двести процентов, мол, это самый реальный тест на вшивость: не будь Миня Миней, он бы обязательно проглотил эту гадость, сказал спасибо, да еще и пятки бы облизал, разом выдав свое лицемерие. А так, Миня всем продемонстрировал, какой он нормальный пацан.
Наталья, подружка Лени, поинтересовалась, существуют ли другие реальные тесты на вшивость? Вадик ответил, что их до хрена, но этот, с Миней, самый конкретный.
Не прошло и десяти минут, как Михаил набрался духу и признался, что ищет кредит под собственное дело - кусков этак двадцать семь - тридцать.
– Га-га-га-га!
– взорвался Вадик: - Га-га-га-га! Ну, ты, Миня, в натуре тему застолбил! Га-га-га!
И Миша почувствовал, что кредит у него в кармане.
А потом украли невесту.