Время последних песен
Шрифт:
– Ваш экипаж высадился на планету.
Откуда я мог это знать с точностью? Голос! Но он куда-то пропал после моей встречи с Патриархом пришельцев.
Одно мне стало понятно – захватчики уже на моей Земле! Неужели меня так изящно изъяли из оборота, чтобы изменить историю? В прошлый раз волхам помешали Константы. Так? Так может я и есть эта самая Константа? И теперь, изолировав меня, они изменят весь ход истории!
Всё время наблюдавший за мной волх вдруг подал голос:
– Никто не собирается менять историю, и ваша планета останется
– Ты всё-таки читаешь мои мысли, – я покачал головой.
– Ничего подобного.
– Тогда как?
– Ты сам мне потом расскажешь о своих переживаниях.
– Потом?
– Через очень много лет, – подтвердил он.
– Так ты был…
– На том крае.
Меня опять перебросят во времени? Я так совершенно запутаюсь в этих тысячелетиях. Такое впечатление, что меня перебрасывают подобно теннисному мячу. Только тот, получив оплеуху ракеткой, летит в будущее, и только туда. А меня отбивают то взад, то вперёд. Хорошо, что пока без оплеух.
– А куда делись волхи, которые высадились на Землю?
Слова словами. Но ведь этот корабль затмевающий Луну висит здесь пустой! Если не считать присутствия толстого инопланетянина и меня. Да и мы тут не задержимся. Не знаю как, но я точно это знал.
– Они большей частью погибли. Но…
– Но что?
– Дело в том, что наши с вами ДНК идентичны.
До меня не сразу дошёл его намёк.
– И что?
– Богам было угодно, чтобы последние волхи растворились среди людей.
– Это как? – Не понял я сразу.
– Методом слияния физических лиц, – совершенно непонятно пояснил Великий Ум.
И тут до меня дошло.
– Вы развратили наших женщин!
– Ваших? За семь тысяч лет до твоего рождения? Скорее вас обезьяны развратили. Вы плохо знаете собственную биологическую историю.
– Так мы от них и произошли.
– Это кто вам сказал?
– Дарвин, – уже не очень уверенно произнёс я.– Он черепах исследовал на островах.
– Изучит ещё, – волх напомнил мне о времени, в котором мы находились.
Великий Ум задумался. Уничтожать меня явно в его планы не входило. Тогда что? Недаром же меня таскают через тысячелетия.
Психологический тренинг мне подсказывал не делать лишних движений.
– Я вот тут подумал, – наконец заговорил он.
Слава богу! Мне эта пауза стоила копны седых волос.
– Тебе стоит познакомиться с Демиургом.
Само слово страшное. Это ж кто такой? Судя по тому, что сам Великий Ум едва не задохнулся, произнося это имя, зверюга был тот ещё.
– Странно вьётся нить жизни, – произнёс волх. – Мы снова встречаемся. День станет вечером, а ночь утром. Всё будет как обычно всюду и везде. Разве что мы опять добавим несколько линий.
Мой собеседник снова пустился философствовать вслух на темы абсолютно мне непонятные. С другой стороны, он же своего рода священник. А святые отцы любят поднагнать туману в своих речах.
– Веди сюда своего Демиурга, – велел я.
Волх ухмыльнулся. Он совсем не боялся меня. Учитывая боевой крейсер, висящий над его головой, это было необычно.
– Демиурга нельзя привести, – сообщил он. – Демиург, по сути, не человек.
– А кто же он?
В принципе, я был уже готов встретиться с очередным чудовищем вроде того, каким предстал передо мной Граф в своём реальном обличие.
– Скорее его можно назвать явлением природы.
Великий Ум качал головой и невнятно жестикулировал, вероятно, пытаясь подобрать нужные слова для более точного описания. И он явно никак не находил правильного с его точки зрения выражения в нашем языке.
– В ваших религиях, – наконец определился толстый волх, – это, пожалуй, можно сравнить с понятием «глас божий».
Сильно понятнее не стало. Как можно познакомиться с «гласом божьим»? Услышать его – это я могу ещё себе представить. Однако познакомиться лично… С кем? Со звуками? Звук сам по себе всего лишь сотрясение воздуха. Сам по себе он не может быть разумным существом, с которым возможно познакомиться как с личностью.
– Может мне сразу представиться, так сказать, источнику гласа? – Предложил я. – Если это так необходимо, то в таком знакомстве больше резонов.
Великий Ум впервые за время нашей встречи откровенно рассмеялся. Выглядело это вполне поземному. У смеющегося толстяка одновременно с прерывистыми звуками смеха, вырывавшимися из открытого рта, тряслись все три его подбородка, и в такт подпрыгивал внушительных размеров живот.
Наконец отсмеявшись, он вновь сделался серьёзным. Что, как мне показалось, далось ему весьма нелегко.
– Сейчас вы просто не поймёте, – произнёс волх, – но однажды я напомню вам эту нашу встречу и ваш вопрос. И тогда мы посмеёмся вместе.
Он не выдержав вновь хмыкнул.
– Пока же сообщу вам только одну особенность…
Волх приложил палец к губам.
– Никому не говорите.
Теперь он мне казался просто каким-то клоуном. И если бы не обстановка и обстоятельства нашей встречи стоило тут же закончить непонятную беседу.
– Какую же? – Без капли интереса спросил я.
– Дело в том, – мне показалось, или толстяк подмигнул, – что глас и его источник очень редко случаются одновременно в одном месте!
Вот уж совершенная белиберда, подумал я. Как слово и тот, кто его произносит, могут находиться в разных местах? Разве что имеется в виду запись голоса? Но и тогда голос не может являться самостоятельным, отдельным от хозяина разумным существом, с которым мне предстоит встретиться. Ведь он же только запись.