Время последних песен
Шрифт:
Они ушли. Разлетелись во все стороны от своей родины на огромных, словно планетоиды сферических звездолётах в поисках нового дома. Они уносили с собой в необъятные просторы космоса не только знания и опыт, накопленные за всю историю их цивилизации. Их сферические ковчеги несли в своих чревах десятки тысяч эмбрионов. Этим наследникам великой расы предстояло родиться уже в новом мире и стать его хозяевами. Вот только отправлялись в свой путь волхи практически наугад. И многим их кораблям суждено было стать ледяными блуждающими во вселенной могилами для своих экипажей.
Но
Научиться научились. Однако столкнулись с чем-то, что свело все их потуги почти к нулю. С какими-то Константами. Так их назвали.
Оказалось, что в каждом живом мире в независимости от уровня развития присутствует некий стержень, не позволяющий ему перейти в состояние хаоса. И эта Константа не даёт возможности привнести что-либо извне. Сама того не подозревая. И это не неодушевлённый предмет или природный фактор, а разумное существо.
Похоже, и с Землёй у волхов возникла такая проблема.
Поняли они это до высадки или после? Сумели решить проблему и ассимилировались с землянами, или так и не высадились на поверхность, навечно оставшись замурованными в единственном мгновении. Найду я на их борту живой экипаж, или только тени давно умерших людей? Об этом я думал, пока летел в чреве дочери нашего Корабля в присутствие двух здоровенных парней и диковатого старпома.
Хорошо хоть связь с материнским Кораблём присутствовала. Внутри самого временного пузыря, как оказалось, все физические законы продолжали привычно действовать. Капсула была как бы отдельной маленькой вселенной изолированной от остального космоса.
– А что мне там искать? – Поинтересовался я пока матросы лазерными пилами мучали оказавшееся весьма прочным тело сферы волхов.
Капитан долго не отвечал. Ящерка тоже подозрительно молчала.
– Вы знаете нечто большее, чем я?
На память пришли оговорки Капитана. Я не просто так оказался здесь и сейчас. Какая вероятность в бескрайнем космосе найти разбитый истребитель? Никакой! Если тебе заранее не прислали его координаты. И каким образом, а главное, почему именно подобравший меня корабль перенёсся через тысячелетия именно в это время и это место?
Не верю я в такие случайности.
***
В итоге со мной отправили старпома и двух крепких матросов. Не тех, которых ранее присылали за мной. Маленькая ящерка, в силу младенческого своего возраста служившая матери челноком проглотила их одного за другим вслед за мной с тем же строгим наказом: ни в коем случае не переваривать. Таким образом происходила посадка. О способе высадки думать как-то не хотелось.
«Желудок» нашего челнока оказался на удивление комфортабельным. Имелись даже четыре вполне удобных кресла. Но никакого намёка на пульт управления или обзорные экраны не было. Как оказалось, челнок управляется силой мысли, а изображение окружающего мира ящерка проецирует прямо в мой мозг. Технологии далеко отстоящего будущего поражали меня всё
Старпом ехидно улыбался. Он прятал свою улыбку в кулак. Но она морем растекалась по всему его лицу. Не заметить было невозможно. Его примитивный мозг источал лишь одну мысль. Он оказался наедине со мной вне власти Корабля и капитана. Его кулаки сжимались в предвкушении пыток предназначенных этому ублюдку – мне! Его зубы скрипели, перетирая друг друга в пыль. Будь у него пломбы, они бы уже вылетели от напряжения.
Какая досада! То, что их у него не было. Давно не встречал существ с таким низким уровнем инстинкта самосохранения.
– Сожрёшь его, если я не вернусь, – приказал я дочке Корабля. – Не раньше! Он мне может ещё понадобиться, – я кивнул на находящегося в глубоком нокауте старпома. – Скажи: «честное пионерское».
– Честное пионерское, – пообещал ребёнок ящерки. – А этих двоих можно? – Заискивающим голосом, спросил она.
Иногда терпение меня покидает. Как я понял, в особенности в воспитании детей и их мам. Особенно, если они не люди!
– Давай так, – немного поразмыслив, предложил я. – Вхожу первым. Если не выхожу через сутки, можешь выгрызть всё нутро этого футбольного мяча. И сестёр пригласи.
– А что такое «футбольный мяч»? – Поинтересовалось дитятко.
Хорошо, что я не фанат этого вида спорта. И драться с космическими ящерами не собираюсь. Хотя, зная наших ультрас, не очень известно, какая бы скотина победила!
За такой беседой время в пути до корабля волхов пролетело незаметно. Мы пристыковались (или скорее вцепились когтями) к его поверхности. Высадка, слава богу, производилась через то же естественное отверстие, что и посадка. Космическая рептилия просто отрыгнула часть содержимого кабины. И два приданных мне матроса выйдя наружу, ловко принялись орудовать весьма эффективным лучевым режущим инструментом. И всё равно скорлупа сферы поддавалась с большой неохотой. Едва края надреза остывали, как он начинал самопроизвольно затягиваться подобно ране на коже, только гораздо быстрее.
На мой мысленно посланный челноку вопрос о том, как им удаётся обходиться вне его без скафандров, ящерка ответила, явно несколько удивлённая моим невежеством:
– Я накрыла нас силовым полем, которое защищает от внешней среды и удерживает воздушное давление.
Между тем здоровые парни, похоже, отковыряли-таки, в конце концов, кусок обшивки звездолёта волхов.
– Командир, что делать? – Спросил один из них. – Она затягивается.
Биосистемы, вспомнил я. Сфера сама себя лечит.
Но тогда, надо полагать, и волхи в состоянии были вылечить себя сами. Целая раса не могла просто так исчезнуть.
Вот они – загадки пирамид и каменных вселенных в Карелии! Может это и есть их следы, оставленные в книге нашей истории?
– И десятки тысяч сгоревших заживо в Индии, – произнёс внезапно появившейся в голове голос. – И трёх метровые боги, и твари о шести руках – их помощники. И геномодифицированный мальчик с хоботом.
– Идём уже.
Я нырнул во всё ещё существовавшее отверстие.