Время приобретений

Малышева Алёна

А вот ему хотелось ругаться во весь голос. Одно дело, когда ты готов умереть за свою страну, и другое - знать, что вместо тебя умрёт родной и любимый человек. И тебе ничего не изменить!

Резко развернулся на месте и зашагал обратно. Анела должна отменить свой ритуал.

Люси не стала его задерживать, за спиной раздался лишь её насмешливый с грустинкой голос:

– Ну-ну, попробуй! Я тебя здесь подожду.

Китан остановился на пороге кабинета и понял, что говорить ничего не будет и даже своего присутствия не покажет.

Они стояли у окна. Анела уткнулась в грудь Аскрела, а тот её крепко-крепко прижимал к

себе, а в жёлтых глазах таилась такая смертоносная ледяная решимость.

Анела полным боли голосом тихо говорила:

– … Я иногда просто ненавижу эту власть. Ненавижу за то, что любая моя ошибка, забывчивость, неправильный выбор оборачиваются гибелью или вредом для моих родных и моих подданных. Как сейчас! Цена моего выбора – война и жизни моих людей... Что самое горькое, если бы повторилась та ситуация, даже зная последствия, я бы вновь отдала венец императору, чтобы спасти тебя. Скажи, что я за правительница такая?! Если жизни родных для меня важнее долга перед страной, миром? Что я за жрица, ставящая собственные интересы выше Амбрании? Что я за политик, если не могу пожертвовать одним, пусть и дорогим для себя, человеком ради благополучия многих?..

Грей опустил взгляд на Анелу.

– Ты человек. А людям, в большинстве своём, присуще защищать своё, - в голосе было столько нежности и тепла, что Китану ничего не оставалась, как с лёгким неприятием признать: у её сестры появился ещё один защитник. А он как-то привык, что за поддержкой она обращается лишь к нему.

– Но я не просто человек! Я королева. На меня надеются, мне верят. Доверили свои жизни и жизни своих родных. А я… если выбор станет между жизнью кого-нибудь из родных… братьев, послушниц, Мишани… и благополучием страны, моего народа, мира… я выберу семью! И будь что будет! – чуть ли не кричала Анела.

Жёлтые глаза потеплели, на губах мелькнула невесёлая усмешка. И Аскрел пообещал:

– Тише, моя малышка. Я позабочусь, чтобы перед тобой не встал такой выбор! Если ты, конечно, доверишь мне защищать самое для тебя дорогое… твою семью…

Анела подняла голову и долго-долго вглядывалась в лицо своего грея. Хотел бы Китан знать, что она в нём увидела, что нашла. Но не сомневался, какой ответ даст. Любимому Анела будет верить всегда и во всём. Без оглядки на кого бы то ни стало! По-другому она не может.

– Ты даже не представляешь, на что вызвался… - в голосе Анелы мелькнула тень улыбки. И добавила тихо, тепло и до невероятного серьёзно: - Но не забывай… ты тоже дорог… очень дорог… мне...

Китан отошёл. Навряд ли сестра будет довольна, если узнает, что он стал свидетелем её слабости. Но Богиня он даже не предполагал, что она так за них боится. Знал, что дорожит, но не до такой же степени, чтобы ставить их жизни превыше всего: превыше себя, страны… Придётся помнить об этом.

****

Эдриан, король Амбрании… бывший король… попрощался с детьми, возвращающихся в столицу, чтобы заняться спасением страны, и направился в комнату. На душе было паршиво. Он бы многое отдал, чтобы присоединиться к сыну, чтобы встать во главе армии. Вести за собой людей, защищать на поле битвы свою страну, свою Амбранию. Но два года плена сказались, временами накатывала слабость, от которой кружилась голова. Анела говорила, что со временем пройдёт и она. Вот только времени то им и не хватало.

Анела… его дочь. Красавица, умница. Умеющая отстаивать своё мнение

и свои решения. Эдриан гордился ею, хотя и понимал, ему-то гордиться и не пристало. Ни он её воспитал, ни он сделал её такой, какая она есть. Решительной, смелой, совсем не похожей на Алисию… Алисия... Единственная женщина, которую он любил. И которую погубила его любовь. Сердце, словно легкий ветерок, коснулась боль. Прошло много времени, он успел смириться со смертью любимой. Вот только забыть было труднее. А Анела, точная копия своей матери, разбередила старые раны. Но как же он благодарен Богине за такой подарок, за дочь, которой по силам возглавить страны. Жаль, что сыновья у него получились не такие. Пусть и достойные люди, смелые, справедливые, дружные, но той силы, что нужна для правителя ни у одного ни у другого нет. Да и, чего себя обманывать, у него самого такой силы не было. Больше интересовали военные подвиги. Но теперь он собирался возместить все потерянные годы, в которые не знал о существовании дочери, и приложить все усилия, чтобы поддержать её и помочь.

А вот думать о Васелии и Зимирии не было желания. Конечно, вскоре придётся решить и эту проблему. Но это позже…

– Милорд, - окликнул холодный голос князя, когда Эдриан проходил малую гостиную.

Он так задумался, что не заметил стоящего у окна Вэлерия. Невольно поморщился, общаться с князем у него не было особого желания. Не доверял этому интригану. Ни в прошлом, ни сейчас. Единственное, что не давало отправить его восвояси, эта непонятная привязанность к нему сестры и то, что он по какому-то недоразумению приходится дедом Анеле. А вот сторониться вполне удавалось. В поместье сестры хватало места, чтобы не натыкаться друг на друга.

– Да?
– не менее холодно ответил он, останавливаясь посреди гостиной.

– Нам нужно поговорить. Об Анеле…

Единственное, что связывает их, эта девушка. Дочь одного, внучка другого. И благополучие которой, ему хотелось бы надеяться, важно для них обоих. По крайне мере, как бы он сам ни был испуган, когда появился имперец с беспамятной Анелой на руках, от него не укрылся ужас, исказивший обычно непроницаемое лицо князя. Но что он желает обсудить?

Эдриан подошёл к князю и остановился напротив.

– Я слушаю.

Князь сказал лишь одно имя:

– Аскрел герцог Айвери.

И всё стало ясно. Видимо, не только от него не укрылись теплота и близость между дочерью и имперцем. И не только ему это не понравилось. После двух лет плена видеть имперца рядом с собой и, тем более, рядом с дочерью он не желал. Каким бы высокородным тот ни был. Империя во все времена была врагом Амбрании, и ничего не изменилось.

– Что ты предлагаешь?

– Нужно убедить Анелу, что он ей не пара. Что народу не нужен во главе страны имперец.
– На лице мелькнула тень, но тут же оно стало вновь непроницаемым: - Меня она слушать не станет.

Эдриан с эти согласился. Он заметил, что отношения между Анелой и её дедом желают желать лучшего.

– Думаешь, меня станет? Чаврусы, сделав выбор, идут до конца. И никто не в силах переубедить…

– Проклятое чаврусское упрямство!!! Нужно, чтобы этот имперец разочаровал её… Так разочаровал, чтобы она даже смотреть в его сторону не могла…

Князь собирается этому поспособствовать? И Эдриан ведь совсем не против. Он подавил неприятное чувство вины. Так надо!

– Хорошо бы.