Время прощать
Шрифт:
Проезд через кампус всегда вызывал волну воспоминаний. И изумления. Неужели им действительно уже за тридцать? Казалось, еще в прошлом месяце они были студентами. Джейк старался не приближаться к юридическому факультету – этот кошмар еще недостаточно отдалился в памяти.
В сумерках они въехали на центральную оксфордскую площадь и припарковались у здания суда. Около часа бродили по книжному магазину, выпили кофе на тамошнем балконе, потом отправились ужинать в «Даунтаун гриль» – самый дорогой ресторан на восемь миль вокруг. Заимев свободные деньги,
Возвращаясь ближе к полуночи, они по привычке медленно проехали мимо Хокат-хауса. В нем кое-где горел свет, величественный старый дом словно манил к себе. На подъездной аллее стоял «спитфайер» Вилли Трейнора с теннессийскими номерами. Все еще немного расслабленный от вина, Джейк предложил:
– Давай навестим Вилли.
– Нет, Джейк! – запротестовала Карла. – Слишком поздно.
– Да брось, Вилли не рассердится. – Он остановил свой «сааб» и дал задний ход.
– Джейк, это неприлично.
– Для кого-нибудь другого, но не для Вилли. Кроме того, он хочет, чтобы мы купили этот дом. – Джейк припарковался за «спитфайером».
– А если у него гости?
– Значит, их станет на двоих больше. Пошли.
Карла нехотя вышла из машины. Все же помешкав немного на узкой боковой дорожке, они взошли на крутое крыльцо. Воздух был напоен душистым ароматом пионов и ирисов. Розовые и белые азалии густо усеивали клумбы.
– Я скажу, что мы покупаем его, – заявил Джейк.
– Мы не можем себе этого позволить, – возразила Карла.
– Мы – нет, а банк может.
Они позвонили и услышали из-за двери голос Билли Холидей. Наконец Вилли, в джинсах и футболке, с широкой улыбкой открыл им.
– Так-так, – воскликнул он, – уж не новые ли хозяева пожаловали?
– Мы были неподалеку, и захотелось выпить, – ответил Джейк.
– Надеюсь, мы вам не помешали, – с явной неловкостью добавила Карла.
– Вовсе нет. Входите, входите. – Вилли приглашающе взмахнул рукой.
Они прошли в гостиную, где на столе в ведерке со льдом стояла бутылка белого вина. Она была почти пуста, и Вилли быстро принес и откупорил другую, попутно объясняя, что приехал освещать процесс. Его последним проектом был ежемесячный журнал, посвященный культуре Юга, и главным материалом первого номера должна была стать подробная история о Сете Хаббарде и наследстве, которое он оставил домоправительнице. Вилли никогда прежде не упоминал об этом.
Джейка взволновала перспектива получить некоторую известность за пределами округа Форд. Известность, которую принес ему процесс Хейли, в свое время опьянила его.
– И кто будет на обложке? – в шутку спросил он.
– Вероятно, не вы, – ответил Вилли, протягивая им бокалы. – Ваше здоровье.
Они немного поговорили о будущем процессе, но думали все трое о другом.
– Вот что я предлагаю, – Вилли сломал лед недоговоренности, – давайте заключим сегодня устный договор, только мы трое.
– Устные договоры не имеют юридической силы в вопросах недвижимости, – уточнил Джейк.
– Вы
– К большинству из них, – ответил он и уже серьезно добавил: – Оно будет иметь силу, если мы так решим. Давайте скрепим рукопожатием нашу секретную сделку, а после суда найдем адвоката, который составит нам письменный договор. Идите-ка вы, друзья, в банк, оформляйте ссуду под залог дома, и мы покончим с делом за три месяца.
Джейк с Карлой переглянулись и на миг замерли, словно идея была абсолютно новой. На самом деле они много раз обсуждали ее до изнеможения.
– А если нам не дадут ссуду? – предположила Карла.
– Не смешите меня. Любой банк в городе выдаст вам деньги под залог этого дома.
– Сомневаюсь, – покачал головой Джейк. – Их всего четыре, и против двух из них я вел дела.
– Послушайте, дом стоит двести пятьдесят тысяч, и всем банкам это известно.
– Я думал, он стоит двести двадцать пять, – вставил Джейк, быстро взглянув на Карлу.
Вилли выпил глоток вина, с довольным видом причмокнул.
– Да, стоил, недолго. Но вы не заглотали наживку в нужный момент. Если говорить начистоту, такой дом стоит четыреста тысяч, в Мемфисе…
– Это мы уже обсуждали. Здесь не Мемфис.
– Хорошо. Но двести пятьдесят – более разумная цена. Так что дом стоит двести пятьдесят.
– Странный способ продавать, Вилли, – сказал Джейк. – Если вам не удается получить назначенную цену, вы ее поднимаете?
– Я не собираюсь ее больше поднимать, Джейк, если, конечно, на горизонте не появится какой-нибудь богатый врач. Двести пятьдесят. Это честная цена, и вы это знаете, ребята. Ну, давайте пожмем друг другу руки.
Джейк и Карла долго смотрели друг на друга, потом она медленно протянула руку Вилли.
– Молодец, девочка, – сказал Джейк.
Сделка была заключена.
Единственным звуком в палате было тихое жужжание монитора где-то сзади над головой. Единственным светом – красные огоньки электронных цифр на экране, отсчитывающих его жизненные показатели. Поясницу ломило, и Лонни попытался немного сменить положение тела. Через капельницу в кровь поступала прозрачная, но сильнодействующая жидкость, которая снимала боль. Сознание то уходило, то возвращалось, но не более чем на несколько мгновений, потом снова меркло.
Он потерял счет дням и часам. Телевизор выключили и унесли пульт. Медикаменты были настолько сильными, что даже самые беспокойные сестры не могли разбудить его ночью, хотя и старались.
Ненадолго приходя в себя, он понимал, что в палате происходит какое-то движение – санитары, сестры, врачи, много врачей… Иногда слышал, как они разговаривают между собой тихими мрачными голосами, тогда Лонни казалось, что он уже умирает. Развитие инфекции, названия которой он не мог даже произнести, не то что запомнить, удалось остановить, и теперь врачи боролись за то, чтобы покончить с ней. Сознание то меркло, то возвращалось.