Время прощать
Шрифт:
Незнакомец появился беззвучно и коснулся поручня, ограждающего кровать.
– Энсил, – сказал он тихим, но сильным голосом. – Энсил, вы слышите меня?
Глаза Лонни широко открылись при звуке его настоящего имени. У кровати стоял пожилой человек с длинными седыми волосами, в черной футболке. То же самое лицо, опять.
– Энсил, вы слышите меня?
Ни один мускул не дрогнул на лице Лонни.
– Вас зовут не Лонни, мы знаем это. Вы – Энсил. Энсил Хаббард, брат Сета. Энсил, что случилось с Сильвестром Риндсом?
Как бы ни был напуган, Лонни не пошевелился.
– Что случилось с Сильвестром Риндсом? Вам было восемь лет, Энсил. Что случилось с Сильвестром Риндсом?
Лонни закрыл глаза и глубоко задышал. Несколько секунд он был без сознания, потом у него дернулась рука, и он открыл глаза. Незнакомец исчез.
Лонни вызвал медсестру.
38
Когда супруга была жива, судья Этли и миссис Этли в течение восьми лет, без единого перерыва, посещали воскресные службы в Первой пресвитерианской церкви. Пятьдесят два воскресенья, восемь лет. Гриппозный вирус прервал эту неизменность. Жена умерла, и судья как-то растерялся, начал раза два-три в год пропускать службу. Но не часто. Он был такой важной фигурой для церкви, что его отсутствие не проходило незамеченным.
В воскресенье, накануне открытия процесса, он в церковь не пришел, и Джейк, увидев это, позволил мыслям отвлечься от службы. Может, старик заболел? Если так, будет ли начало суда отсрочено? Как это отразится на его, Джейка, стратегии? Десятки вопросов – и ни одного ответа.
После службы Джейк со своими девочками поехал в Хокат-хаус, где Вилли на заднем крыльце готовил еду. Это он настоял, чтобы новые владельцы пришли в гости, заявив, что хочет познакомиться с Ханной и показать ей дом и сад. Разумеется, в строжайшем секрете. Джейк с Карлой предпочли бы пока не посвящать дочь в это дело, но в своем радостном предвкушении не удержались. Ханна пообещала никому не выдавать чрезвычайно важный секрет.
После экскурсии, во время которой Ханна придирчиво выбирала себе будущую комнату, они расселись на террасе за дощатым деревенским столом, на котором уже стояли французские тосты и омлет. Вилли перевел разговор с дома на предстоящий процесс. Исподволь, незаметно – в нем снова взыграл журналист – нащупывал он острые углы и чувствительные точки.
Дважды Карла метнула предупреждающий взгляд на Джейка. Тот, впрочем, и сам понимал, что происходит. Когда Вилли спросил, можно ли рассчитывать, что всплывут свидетельства интимных отношений между Сетом Хаббардом и Летти Лэнг, Джейк вежливо ответил, что не может обсуждать этот вопрос.
Неловкость усугублялась по мере того, как Джейк делался все более молчаливым, между тем как хозяин продолжал болтать о слухах, которые до него доходили. Правда ли, что Летти предложила разделить деньги и заключить соглашение? Джейк твердо заявил, что не вправе это комментировать, слухов ходит предостаточно. А когда Вилли настойчиво вернулся к вопросу об «интимных отношениях», уже не выдержала Карла:
– Ради бога, Вилли, здесь семилетняя девочка!
– Да, конечно, простите.
Ханна не пропускала
Через час Джейк взглянул на часы и сказал, что ему нужно в контору – предстоят долгий день и долгая ночь. Вилли налил всем еще кофе, гости выпили, поблагодарили за гостеприимство и положили салфетки на стол. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы вежливо попрощаться.
Когда они отъезжали, Ханна, глядя на дом через заднее окно машины, сказала:
– Мне нравится наш новый дом. Когда мы сможем переехать?
– Скоро, солнышко, – ответила Карла.
– А где будет жить мистер Вилли?
– О, у него несколько домов, – отозвался Джейк. – О нем можешь не беспокоиться.
– Он симпатичный.
– Да, симпатичный, – согласилась Карла.
Люсьен проследовал за детективом в палату, где Лонни ждал их, сидя в постели. Рядом, словно часовой на посту, застыла коренастая медсестра. Она не улыбалась и, судя по всему, была недовольна вторжением. Один из докторов неохотно разрешил задать больному несколько вопросов. За ночь состояние Лонни улучшилось, он чувствовал себя бодрее, но персонал больницы все еще старался охранять его покой. В любом случае здесь не любили адвокатов.
– Это человек, о котором я вам говорил, Лонни, – небрежно произнес детектив, не делая ни малейшей попытки познакомить их.
Люсьен, в черном костюме, встал в изножье кровати, изобразив на лице притворную улыбку.
– Мистер Кларк, меня зовут Люсьен Уилбэнкс, я работаю на адвоката из Клэнтона, Миссисипи, – представился он.
Лонни показалось, он уже видел это лицо. Среди ночи оно то появлялось, то исчезало, словно призрак.
– Рад познакомиться, – ответил Лонни, все еще чувствуя себя как с похмелья, хотя его голова с момента нанесения того страшного удара еще никогда не работала так четко.
– Мы участвуем в процессе, для которого необходимо разыскать человека по имени Энсил Хаббард, – сказал Люсьен. – Мистера Хаббарда, родившегося в округе Форд, штат Миссисипи, первого августа тысяча девятьсот двадцать второго года. Его отцом был Клеон Хаббард, матерью – Сара Белле Хаббард, у него имелся один брат, Сет, на пять лет старше. Где только мы не искали этого человека, и вот наше внимание привлек тот факт, что вы могли знать его или, по крайней мере, ваши пути могли пересекаться.
– Вы приехали аж из Миссисипи? – удивился Лонни.
– Конечно. Труд невелик. У нас там, представьте, тоже есть самолеты. И мы уже прочесали весь континент в поисках Энсила.
– Что за процесс? – спросил Лонни с тем небрежным выражением, с каким большинство людей спрашивает о чем-то, совершенно их не касающемся.
– Дело весьма запутанное. Сет Хаббард неожиданно умер полгода тому назад, оставив после себя полную неразбериху. Куча деловых интересов и не слишком вразумительные распоряжения относительно наследства. Наша задача как адвокатов – в первую очередь попытаться собрать вместе всю семью, что в случае с Хаббардами не так-то просто. У нас есть основания полагать, что вы можете что-то знать об Энсиле Хаббарде. Это так?