Время Рыцарей

Светлана Алимова

Льюис Клемонт улыбнулся.

– Я напишу тебе хорошие рекомендательные письма, если захочешь уйти. И я очень ценю, что ты выбрала службу мне. А вопрос с жалованьем мы решим, когда разберемся с финансами.

Агата просияла. Август Милн едва слышно вздохнул.

– Потрясающе, – угрюмо бросил Рудольф, – мы долго будем это слушать? Преступления Воронам простили, на службу позвали, что дальше? Домой к себе пустим жить?

Гийом согласно кивнул, но промолчал.

Они оба явно были недовольны.

–

Ох, Руди, ты все еще нас ненавидишь? – похлопала глазами Шарлотта. – Моя шутка так тебя обидела?

Тот набычился.

– Да мне, я смотрю, повезло, что ты без дружков меня жрала!

– Так ведь я тебе за это заплатила. Неужели мало?

– Довольно, – велел Льюис Клемонт. – Шарлотта, сейчас самое время извиниться за это.

– Извини, что высосала и бросила тебя голым в парке, Руди, – пропела та, – надеюсь, ты не замерз.

Рейвен расхохотался.

– Да уж, остудила его пыл! Надо же было потащиться за Воронессой в парк! А потом удивляться, что сожрали!

Рудольф вскинулся, но Нил положил ему руку на плечо и покачал головой. Он мрачно подумал, что Шарлотта – та еще стерва, зато Рейвена любит неподдельно и они явно счастливы вместе. В других обстоятельствах он бы порадовался их единодушию.

– Дирк, хватит.

– Прекратите! – повысил голос Льюис Клемонт. – Я столько времени исправлял репутацию Воронов, а вы все портите! Я вас обоих накажу за такие шуточки.

Шарлотта и Рейвен мгновенно замолкли, а Нил вновь ощутил гнев.

Он вспомнил, за что ненавидел Великого Ворона.

– Джек, у меня есть требование к нашему договору. Великий Ворон должен прекратить наказывать людей и использовать на них свои чары подчинения. Если и есть в городе рабство, то это оно. Они полностью в его власти, и он этим пользуется.

– Это право повелителя, – нахмурилась Шарлотта, – не тебе в него лезть.

– Воля Великого Ворона – закон, – ощерился Рейвен.

– Вам что, нравится, когда вас наказывают? – удивился Джек.

– Это никому не нравится, – возразил Сольвейн Винтер, – но это – часть магии Великого Ворона. С ней ничего не поделаешь.

– Вообще-то, кое-что сделать можно, – возразил Джек, – Льюис может поклясться больше никогда не использовать ее.

– Могу, – холодно ответил тот, – но не вижу ни малейшей причины. Я не обязан удовлетворять каждое требование Нила Янга.

– Значит, вам нравится держать рабов, – жестко сказал Нил, – вы не выпускаете их из замка, заколдовываете и имеете над ними абсолютную власть, от которой не желаете отказываться.

– Вы понятия не имеете, кого мне приходится контролировать и как, – зло ответил Льюис Клемонт, – иные люди не понимают по-хорошему. Я их господин и ответственен за то, что они творят. Попробуйте объяснить бойцам Элдрика, что убивать и калечить Рыцарей –

это плохо. Я послушаю, куда они вас пошлют.

– Они должны подчиняться закону, а не вам!

– Повелитель и есть закон! – огрызнулся Рейвен.

– И вовсе мы не рабы! – возмутилась Агата.

– Прошу вас, успокойтесь, – примирительно сказала Сюзанна де Брисар, – ссорами мы ничего не добьемся. Льюис, господин Янг прав. Нельзя допускать, чтобы люди были заколдованы. Ты не должен получать от них желаемое силой, иначе выйдет, как с Келли. Тебя будут бояться и ненавидеть. Абсолютная власть развращает. Привыкнув приказывать, ты разучишься просить.

Тот вздрогнул.

Джек согласно кивнул.

– Льюис, помнишь наш разговор о рабстве? Чем оно плохо и все такое?

– Да. Спроси любого из моих Воронов, несчастны ли они.

– Не буду. Ты – заботливый и добрый господин, это заметно. Но ты посягаешь на их свободу, а это недопустимо. У тебя в руках цепь, на которой они сидят. Отпусти ее. Освободи их.

– Что он несет? – озадаченно спросил Рейвен.

Льюис Клемонт взглянул на него, затем на Шарлотту. Перевел взгляд на Сольвейна Винтера.

– А что ты думаешь? Я – тиран?

Тот поколебался.

– Ничего, если я скажу правду? Или не надо?

– Говори. Мы ведь друзья.

– Впервые услышав о магии подчинения, ты сказал: «Я не буду ее использовать. Начальника с такими способностями я бы сам боялся и ненавидел». Я помню это. Потом ты подчинил ею бойцов и подавил Бернарда, заставив уважать и опасаться тебя. Через пару лет ты уже накладывал ее на всех без исключений. И тебе пришлось объяснять Агате, что ты не тиран. А когда надо объяснять…

Сольвейн Винтер замолк.

Льюис Клемонт закрыл лицо руками.

– …значит, у этого есть веские причины. Ты смеялся надо мной, чувствуя себя в безопасности. Агата не чувствует.

– Чувствую! – подскочила та в явной панике. – Сольвейн, ты что несешь?! Тебя опять заколдуют, дурак! Мы – слуги Великого Ворона и не должны такое говорить!

– И какой в этом смысл? – неприязненно спросила Шарлотта. – Вы никак не сможете ограничить эту магию. Льюис – наш господин. Только ему решать нашу судьбу.

– Господин и хозяин – разные вещи, – тихо сказал Льюис Клемонт, – я понял. Власть без ограничений превращается в тиранию так незаметно… Я приму их. Джек, пропиши в нашем договоре, что я не имею права заколдовывать своих подданных. Управлять ими будет сложнее, но это лучше, чем стать вторым Элдриком.

Нил вздрогнул. На одну безумную секунду он ощутил некое сходство между ними.

Льюис Клемонт тоже боялся пойти по дурному пути и превратиться в чудовище.

– Элдрик был заботливым господином! – сердито вскинулся Рейвен. – Как и ты!