Время Рыцарей
Шрифт:
Нил нахмурился.
– В любом случае, уже поздно. Я не буду говорить Джеку, что это твоих рук дело, иначе он перестанет доверять нам всем, а тебя выгонит. Но это последний раз, когда я тебя прикрываю. Дальше будешь разбираться с последствиями выходок сам.
– Принято, – легко согласился Гийом, – я знаю, что делаю. И ты увидишь результаты очень скоро.
Домой Нил вернулся в отвратительном настроении. Все шло наперекосяк: Джек продолжал избегать его, Вороны оставались в рабстве, но верить им было нельзя, Гийом опять подкидывал проблемы. Почему же у Нила ничего толком не получалось? Он ведь выбрал свой путь и
Стукнула оконная рама. Нил обернулся и замер.
– Привет, – улыбнулся Рейвен, – давно не виделись. Не хочешь подраться?
Глава 25. Скажи мне, кто твой друг.
Решение отправиться к Нилу возникло внезапно: Шарлотта передала просьбу навестить его, и Рейвен понял, что соскучился. Могли же они еще немного подружить, пока Рыцари играли в прятки с Льюисом, и он успешно их обыгрывал? Только нужно было вначале помириться: в последнюю нормальную встречу Рейвен сказал, что дружба с Рыцарем ему не нужна и Нил наверняка обиделся. В детстве он редко дулся, но если считал причину обиды серьезной, то отказывался даже разговаривать с Дирком и уходил лепить тарелки с отцом. Приходилось ждать, пока остынет, и заманивать новыми играми или местами для тайных убежищ. Нил был слишком любопытным и озорным ребенком, чтобы отказываться от развлечений, которые Дирк ему устраивал.
Жаль, что сейчас такой метод с ним бы не сработал.
А с другой стороны, не попробуешь – не узнаешь.
Рейвен ухмыльнулся, но все же решил начать с чего попроще. Захватил подарок и полетел к дому Нила. Если того не будет, он влезет в окно и оставит его на видном месте. А потом начнет прятать в его доме вещи в разных неожиданных местах, чтобы Нил поломал над этим голову. Интересно, как быстро он догадается, чьих это рук дело?
Но Нил был дома: окна приветливо светились в темноте, а сам он возился с приготовлением еды. Когда Рейвен влез в окно, он обернулся.
– Привет. Давно не виделись. Не хочешь подраться? – предложил Рейвен.
Если так подумать, намять друг другу бока тоже было неплохим способом примирения.
– Не хочу. Что велел передать Великий Ворон?
– Ничего. Мне стало скучно, и я решил заглянуть к тебе. Как жизнь?
– Отвратительно. Если ты прилетел вытягивать информацию о Прекрасном Принце, то лучше лети обратно к Шарлотте.
Нил явно был не в духе. Рейвен прикинул, какими способами развеселить его, но понял, что ничего кроме пустой болтовни предложить не сможет.
– Дай угадаю: все вокруг тупые бестолочи и позорят тебя, задуманное не получается, женщины не дают. И сидеть больно, потому что на заднице чирей вскочил.
– Ты прилетел этому порадоваться? – мрачно уточнил Нил.
– А что мне, плакать, что ли? – фыркнул Рейвен.
– Мог бы и не злорадствовать. Мне и без тебя паршиво.
– Какие мы нежные. Ладно, мелочь, оставлю тебя плакать в одиночестве. А как проплачешься, выпей вот это, – Рейвен вытащил небольшую бутылку и поставил на стол, – эти настойки один из Воронов делает, он раньше был пивоваром. Эта – моя любимая. Я хотел помириться, но ты скорее сейчас кусаться начнешь. Так что пей, а я полетел.
Он развернулся и уже наполовину вылез из окна, когда Нил остановил его:
–
– Уверен?
– Да. Извини за мое брюзжание. Мне и правда паршиво. Но я тоже хочу помириться. Мы – друзья и не должны забывать об этом, что бы ни случилось.
Нил разлил настойку по стаканам, потом нарезал каких-то овощей и подвинул тарелку к Рейвену.
– И что это?
– Закуска. Угощайся.
– Если я это съем, то заблюю тебе весь дом. Воронам не подходит человеческая пища.
– Серьезно?
– Ты как будто и не жил в городе восемь лет, – фыркнул Рейвен, – не можем мы есть. Все назад вылетает.
– А пить можете?
– Конечно.
– Любопытно, – заметил Нил, усаживаясь. – За что будем пить?
– Чего?
– Какой будет тост?
– Опять чушь какую-то несешь, – заметил Рейвен и отпил первый глоток настойки, – попробуй, вкусная штука.
Нил хмыкнул.
– Ты с кем-нибудь пил раньше?
– С Шарлоттой. С повелителем. Но он постоянно пьет чай, и мне это надоедает.
– Ясно, – Нил попробовал настойку, – а знаешь, мне нравится. Легкий напиток. Алкоголь даже не чувствуется.
– Его там и нет.
– Вообще? Пивовар варит напитки без градуса?
– Попробовал бы он подсунуть мне что-то иное! Он же не самоубийца.
– Ты совсем не пьешь? Ни пива, ни вина?
– Вороны пьют для вкуса. Напиваться нам нельзя.
Нил приподнял брови.
– Неожиданно. Это потому что пьяный Ворон повредит окружающим?
– Нет. Вороны легко спиваются. Видал я такое во Время Принца: десяток бойцов Сореса как начали пить от тоски, так и не трезвели. Рыцари убили их настолько легко и быстро, что остальным Сорес бутылки о головы разбивал, чтобы отучить. Сам дико бесился и клялся напиться до зеленых чертей, когда Великий Ворон появится, но до того – зарекся даже приближаться к выпивке, чтобы не сдохнуть раньше времени. И меня учил ее не трогать, если не хочу превратиться в бессильный кусок дерьма и умереть в пьяных слезах у ног Белой Мрази.
– Вы ведь не закусываете. Конечно, быстро пьянеете, – сообразил Нил, – обычно закуску едят как раз чтобы избежать этого и понять, когда пора останавливаться. Впрочем, я и сам не любитель этого дела: пью раз в год, за компанию. Так что, Сорес выполнил свое обещание?
– Нет, конечно. Он был убит, когда мне исполнилось двадцать два. Взял бойцов и отправился за нашим новым Великим Вороном, но опоздал: Белая Мразь его уже убил. Из той группы никто не вернулся. Пришлось еще семь лет ждать.
– Соболезную, – тихо сказал Нил, – он был хорошим человеком?
Рейвен промолчал. Раньше он бы ответил утвердительно, но кое-что из бесконечных проповедей пастора Брауна заставило его изменить мнение. Тот долго спорил с Бернардом насчет охоты на Принца и расправ в городе, а потом предложил поставить себя на место жертв. Представить горе и ужас их родных. И близкого, дорогого человека, приколоченного к часовой башне.
Бернард высмеял его, Шарлотта ничего не сказала, а Рейвен почему-то вспомнил Нила. Если бы Льюис не был таким милосердным, а Нил стал бы Принцем, то ему переломали бы конечности и притащили беспомощного и изувеченного на казнь. От этой мысли в душе что-то переворачивалось. А ведь он сам уговаривал Льюиса устроить охоту, заверяя в необходимости и надежности этой тактики!