Время собираться
Шрифт:
– Чего, например?
– Ну, не знаю. Но это же видно по тому, как вы с ней говорите. Вы старые друзья, вы жили в Нью-Йорке. И у вас много общего. Это важно. У вас много общих воспоминаний. То, что вы делали и видели раньше.
Верн задумался, стоя у выхода в коридор. Покрутил туда-сюда дверную ручку, нахмурился.
– Не знаю. Трудно сказать. Насчет Барбары. Может, она слишком стара для тебя. Это трудный вопрос. Ты должен сам найти на него ответ. Я не могу дать тебе готовое решение. Но, мне кажется, ты переоцениваешь
– Ужасно, когда ты так молод, – прошептал Карл.
– Да?
– Я твержу себе, что со временем стану таким же, как остальные, но они-то еще состарятся. Так что мне никогда их не догнать.
– Для кого-то и ты слишком стар, – сказал Верн.
– Может быть. Знаю, многие так думают. Но для меня-то это чисто академическая проблема. Когда ты молод, с тобой никто не считается. Ты не делаешь того, что делают другие. Стоит открыть рот, как тут же сморозишь глупость. Как – как ребенок.
Верн открыл дверь.
– Ну, об этом не беспокойся.
Карл жалобно продолжал.
– Но, Верн, послушайте. Скажите мне, что вы думаете. Я слишком молод для Барбары? Если да, то, может, мне лучше забыть о ней.
– А какие у тебя, собственно, планы?
– Никаких. Я просто хочу быть рядом с ней. Как сегодня. – Карл улыбнулся своей широкой, честной улыбкой. – Мне нравится, когда она рядом. Так приятно, когда есть кому почитать.
– Да ради бога, читай на здоровье, для этого ты уже достаточно взрослый.
Карл помолчал.
– Но я бы не хотел быть с ней, если бы знал, что она надо мной смеется, – прошептал он.
– Не думаю, чтобы она смеялась.
– Что я, по-вашему, должен делать?
– Ну, я бы на твоем месте не сдавался. По крайней мере не так сразу. Попробовал бы еще.
– Значит, вы думаете, это правильно?
Верн глубоко и устало вздохнул.
– Я не знаю. Это серьезная проблема. Только время расставит все по местам. Может, когда-нибудь мы узнаем.
– В школе я ходил на танцы, а еще в клубе, где я бывал, тоже иногда устраивали вечеринки. Но я никогда не гулял с девушками. Я всегда читал или еще чем-нибудь занимался. С девушками мне не везло.
– Увидимся позже. – Верн частично скрылся за дверью.
– Когда вы вернетесь?
– Не знаю. – Верн закрыл за собой дверь. Он был один в темном коридоре. – Понятия не имею.
У Барбары горел свет, он мерцал во тьме у него над головой, пока он всходил на крыльцо женского общежития. Войдя в холл, он ощупью поднялся на второй этаж. Дверь Барбары в конце коридора была приоткрыта.
– Кто там? – Барбара вышла в холл.
– Я.
– Бога ради. Что ты здесь делаешь в такое время? – Перед его приходом она расчесывала волосы. Зажав в одной руке щетку, она сердито постукивала ею об ногу. На ней были грязные армейские штаны и лифчик. Ноги
– Потерял покой.
Они стояли, глядя друг на друга, Барбара постукивала щеткой, Верн рассеянно трепал манжет рубашки. В тусклом свете лампы, который лился в коридор, голые руки и ноги девушки сверкали и искрились, каждый волосок был виден в отдельности.
– Ты только что приняла ванну, – сказал Верн. – Ты еще влажная.
– Ну? – Она уперла руки в бока. Верн опустил глаза на ее стопы.
– Что ну?
– Что тебе нужно? Хочешь войти?
– Наверное. А можно?
– Не знаю.
Верн скорчил гримасу.
– Ты не знаешь? Это что-то новенькое. Почему же? В чем дело?
Стало тихо.
– Почему я не могу войти?
Барбара резко повернулась, возвращаясь в комнату.
– Ладно. Входи.
Верн последовал за ней. Она закрыла дверь. В комнате было чисто. Одежда убрана. По стенам развешаны картинки. На одном из комодов даже стояла ваза с цветами.
– Мило, – сказал Верн. Он сел на стул, положил ногу на ногу. – Причесываешься?
– Да. – Барбара села на постель. Она повесила зеркало. И продолжала расчесываться, медленно и равномерно проводя расческой по темным густым волосам.
– У тебя красивые ноги, – сказал наконец Верн.
– Спасибо.
– Прости, что побеспокоил.
– Ничего. – Ее голос прозвучал сдержанно. Издалека. Она расчесывалась, хмурясь на себя в зеркало, склонив голову на бок.
– Хорошо провела сегодня время?
Она бросила на него взгляд.
– Когда?
– В горах.
– Неплохо. Хотя было прохладно и сыровато для меня. Почва еще не совсем просохла.
– Позже просохнет.
– Позже нас здесь не будет.
– Верно. Но вам было весело?
– Да. Полагаю, что можно и так сказать.
Верн встал и прошелся по комнате. Остановился у комода, рассматривая цветы.
– Что это за цветы?
– Розы.
– Для роз слишком мелкие.
– Ну, тогда не знаю.
Наступила пауза. Барбара продолжала расчесываться. Верн наклонился посмотреть на книги в ее шкафу. Вытащил одну, пролистал.
– Эзра Паунд. Как он тебе?
– «Персонам»? Неплохо. Это подарок.
– Подарок?
– От Феликса и Пенни.
– А. – Верн поставил книгу на место. – Как они? Давно о них ничего не слышал.
– У них родился ребенок. Мальчик.
– Это я знаю.
– Тогда ты знаешь столько же, сколько и я.
Верн улыбнулся.
– Спасибо.
– Может быть, больше. – Барбара смотрела на него. – Что у тебя на уме? Я же вижу, ты что-то задумал. Вот и потерял покой. Ерзаешь.
– Неужели?
Барбара опустила расческу. Повернулась к нему лицом.
– Это имеет какое-то отношение к нашему сегодняшнему походу в горы?
Верн молчал. Задумчиво тер подбородок.
– Не знаю. Правда, не знаю.