Время созидать
Шрифт:
– Но следить за ходом строительства будет мастер Шанно, разумеется, я всего лишь помогла с чертежами. – В конце небольшой, но утомительной речи она улыбнулась.
– Вот в вас-то скромности я и не ожидал, – усмехнулся Дерек. – Да и позвал я вас не для того, чтобы похвалиться.
– Неужели?..
– Я не стану настаивать, если вам захочется остаться с мастером Ларсом, – Дерек кивнул Диего. – Но если… Словом, руку и сердце предлагать вам бессмысленно, так что я вам предлагаю циркуль и линейку: думаю, мне совершенно необходим толковый
В наступившей тишине еще оглушительнее грохотали смех и разговоры. Где-то рядом звучали молодые, взволнованные, разгоряченные голоса. Слов слышно не было, но, несомненно, дело шло к дуэли.
«Подумать только!..» «Вы же слышали…» «На самом деле?..» – до нее долетали обрывки громко сказанных фраз, удивленные восклицания.
Мир стал ослепительным до невозможности – и Тильда на миг прикрыла глаза. «Да» – коварное слово, что легче пера и тяжелее гранитной колонны. И все же…
– Что ж, это предложение я приму с благодарностью. – Тильда протянула Дереку Шанно руку. – Разумеется, если магистрат одобрит ваше решение.
– Им придется одобрить!..
Кто-то похлопал ее по плечу, посыпались поздравления. Еще не веря, Тильда нашла взглядом Саадара – хотелось сейчас же рассказать ему!.. Но муж о чем-то шептался с Ароном, они близко сдвинули головы – заговорщики, да и только!
– Раз такое дело, то пойдемте ко мне, отпразднуем это – а завтра подпишем бумаги – все по чести. – Дерек Шанно широко махнул рукой в сторону восточной оконечности площади, на нир-Тэнно, куда уже всасывалась, словно в узкое ущелье, толпа.
– Но меня ждут…
– Неужели господин альгвасил не любит танцы? Или вы забыли, как танцевать менуэт? Кажется, одеты вы соответственно случаю, так что отговориться этим вам не удастся. – Дерек сощурился озорно на ее адрийское платье. – А детей найдем чем занять – у меня целый верхний этаж пустой, набегаются. К тому же мой повар делает потрясающие марципаны! Кстати, ри Дальто дает бал, и можно будет поехать к нему…
– Но…
– Бал костюмированный, так что навертим каких-нибудь платков – выйдет хорошо, маску я найду! Ну же, госпожа Мариди! Вам определенно нужно выпить вина и повеселиться.
Подошел Саадар – в его движениях скользнула напряженность, внимательная осторожность.
– Мы тут с Ароном хотим Марлу сводить на площадь Короны – там циркачи будут… – начал он. – Пойдем?
– А господин Шанно зовет нас к себе…
– На небольшую пирушку в честь вашей прекрасной жены! Но сообщите вашему супругу сами!
– Я теперь мастер-архитектор Эльи Веспы… видимо, – Тильда и сама не верила, что произносит эти слова, а когда произнесла – они стали правдой.
Саадар посмотрел оторопело на нее, потом – на Дерека. Что-то прежнее, неспокойное, неуверенное, мелькнуло в глазах – может, то был всего лишь солнечный блик? В толпе нарядных, оживленных людей он – такой огромный – казался обомшелым валуном среди веселого весеннего подлеска.
– О! – тепло
На миг Тильда испугалась – вдруг он не захочет идти, не захочет весь вечер провести в компании чужих людей, решит, что вовсе недостоин быть там рядом с ней – но Саадар ласково коснулся ее ладони.
– Ну, значит, пойдем! Эй, парень, – он позвал Арона, – что скажешь? А ты, Марла?
От нежности поднялась захлестывающая волна, Тильда украдкой сжала руку мужа – спасибо, что ты со мной.
– Ну что могут ребятишки сказать против марципанов, – рассмеялся Дерек.
– Смотрите, они съедят все! – предупредила Тильда.
Все рассмеялись, а по хитрому виду Арона было ясно: конечно же, все самые лакомые куски чудесным образом пропадут со стола.
27
Саадар проснулся от пушечного выстрела. Вскинулся на влажных от пота простынях, озираясь, судорожно глотая воздух.
От резкого движения что-то упало и мягко покатилось по полу. Темнота вокруг была чужой, незнакомой, непривычно пахла – теплым спящим домом, деревом, лавандой, и воском, и дождем.
Саадар ждал: сейчас все пропадет, исчезнет – ведь это сон, всего лишь сон, и все станет чем было – жесткой подстилкой в холодной палатке, драным одеялом, сейчас рядом начнут ругаться или кашлять, и постылая, неприютная походная жизнь вернется, обязательно вернется…
Сердце заходилось в безумном стуке.
И вдруг теплая рука легла поперек груди, и кто-то попытался приобнять его. Кто-то родной, любимый лежал рядом, под пальцами – ткань сорочки, мягкая теплая кожа, заплетенные в косу волосы.
Саадар шумно, облегченно выдохнул.
Он дома. С Тильдой. С детьми. Все хорошо.
– Саадар? – тихий сонный голос прозвучал рядом. Он протянул руку, погладил жену по спине.
– Спи, – шепнул. – Все в порядке.
Тильда сонно ткнулась ему в плечо. Ее тепло и все еще непривычная мягкость подушек и перин тащили его в уютный кокон, но заснуть Саадар так и не смог. Тогда он осторожно выпутался из Тильдиных объятий, немного постоял, глядя в раскрытое окно – где-то за ним глухо, едва слышно ухнул еще один пушечный выстрел. Нет, не осада, не война – просто фейерверки, просто палят из пушек где-то в императорском дворце.
Он заглянул в соседнюю комнату – тишина, тихое сопение, белеет в потемках торчащая из-под одеяла девчоночья нога. Прикрыл дверь, чтобы не беспокоить детей, прошел через спальню, мимо темнеющего на стуле платья – ткань слабо отблескивала в свете луны, – мимо большого стола с книгами и бумагами – и вышел во дворик. Пахло дымом и ветром с холмов, горячим, сухим, сильным ветром.
Саадар сел на скамью под магнолией, откинулся на спинку – сон не шел.
– Почему не спишь?
В двери – мягкий, теплый круг света, руки держат маленькую лампу. Огонек дрожит, и ладонь прикрывает его, светясь красным.