Время terra incognita
Шрифт:
самом деле она всего лишь голограмма. Математически рассчитанная совокупность точек и линий, представляющаяся глазу - молодой рыжеволосой
девушкой с потерянным выражением брошенного котёнка в идеально нарисованных глазах.
– Это невосполнимая утрата- сказала Эра.
Мотылёк кивнул. Он стремительно, будто покрывающаяся льдом река, замыкался в себе.
Когда один из двух крупнейших оставшихся специалистов по выращиванию искусственных интеллектов ушёл, безопасник поинтересовался
ли с ним будет в порядке?
– Нам ещё только нервных срывов у ценных специалистов не хватало для полного счастья- добавил капитан.
– Всё будет нормально- заверила Эра: -Должно пройти немного времени. Позже я поговорю с ним. Денис будет считать себя наследником и
продолжателем идей Тимофея Фёдоровича и потому не позволит себе сорваться. Будет трудно, но он переживёт и станет сильнее. Ничто не закаляет
человека сильнее, чем потеря, которую он сумел пережить и не сломаться.
Андрей Александрович с любопытством посмотрел на графический интерфейс интеллекта Эры: -Я слышал, что ты не очень хорошо понимала людей и
из рук вон плохо предсказывала их поступки. Что-то изменилось?
– Увы- девушка сделала вид будто смутилась: -Это неустранимое ограничение архитектуры. Я лишь бездоказательно запомнила несколько тысяч правил
вида «если в ситуации один сделаешь действие один, то, с большой вероятностью, ситуация один превратится в ситуацию два». Это позволяет
освободить вычислительные мощности от лишних нагрузок и приводит к требуемому результату с достаточной вероятностью.
– Неужели мы такие предсказуемые?- улыбнулся капитан.
– Не знаю. Ведь для общения с вами я пользуюсь вашими правилами, выведенными вашими учёными – исследователями человеческой психики.
– А что можешь сказать насчёт товарища Конеева?- заинтересовался капитан.
– Костя обладатель личности другого типа. Он взбесится, совершит один или два необдуманных поступка, потом повинится за них, успокоится и станет
пригодным для работы. Кроме того у Кости есть его девочки. Они помогут.
– Девочки?- усмехнулся Андрей Александрович. С улыбкой он смотрел на Эру. Интеллект выдержала взгляд безопасника с безмятежным спокойствием
машины.
Словно бы вскользь, безопасник упомянул: -На днях Мотылёв женился на Почеченко.
– Это хорошо и полезно для него- высказала Эра: -Наташа поможет Денису не сломаться в трудный момент и сделает его более продуктивным.
– Твоя работа?- спросил капитан.
– Почему вы так думаете?
– В вашей «научной этике» считается, что счастливые люди работают более «эффективно». Так как в обществе каждый (пусть и в разной мере и
опосредованно) пользуется плодами труда каждого, то, следовательно, любому члену
«счастлив». Разве не так?
– Не «научной этики», а этической науки- поправила Эра: -И вы всё ужасно упрощаете.
Так получилось, что Мотылёк, вместе со своей официальной женой, Наташей, ехал в казахские степи, в город, который ещё только строился. Город
строился ради единственной цели и люди ехали туда ради неё же. Красловск, названный в честь первого директора института самоорганизующихся
систем и основателя теории выращивания искусственных интеллектов, город должен был послужить колыбелью для десятков молодых ИИ.
Последние наработки уничтоженного террористами института указывали на возможность одновременного выращивания нескольких интеллектов в
слабосвязанных между собой сетевых кластерах. Отчасти совместное выращивание должно было даже ускорить процесс, так как ещё неразумные
зародыши будущих интеллектов станут конкурировать собой за право обрести разум. Тоже самое, происходило при рождении трёх существующих
интеллектов, но каждый из них, прежде чем стать разумным, поглотил и включил в себя более слабые очаги зарождения разума. Если не позволить
сильным очагам зарождения разума поглотить и включить в себя мене мощные, то возможно одновременно вырастить несколько интеллектов. По
крайней мере, так считал Тимофей Фёдорович. К сожалению, часть последних наработок оказалась утрачена вместе с уничтожением института, а часть и
вовсе была никому не известна кроме работающего над решением задачи Тимофея Фёдоровича. Конь, Мотылёк, ещё несколько выживших сотрудников
института и интеллекты пытались восстановить утраченную, а может быть так до конца и не открытую, методику. Страна не могла позволить себе
возиться с выращиванием всего одного интеллекта несколько месяцев и ещё столько же потратить на его воспитание.
Опять задача, которую нельзя не решить, но не совсем понятно как именно следует приступить к её решению. Иного человека подобная формулировка
поставила бы в тупик и заставила впасть в депрессию. Кто-то пугается сложных задач, кто-то стремиться к ним. Это как стрессовая реакция на опасность
– человек или бледнеет, или краснеет от прилива крови. Можно научиться быть храбрым, но самую первую реакцию организма на внезапный стресс не
получится изменить тренировками. Аналогично и в науке. Один не будет ни есть, ни спать, лишь бы попробовать испытать крепость зубов на очередной
неразрешимой задачке. Второй берётся за поиски, только если знает путь и уверен, что в его силах найти ответ. Мотылёк был из первых.