Время умирать. Рязань, год 1237
Шрифт:
– Не горячись, воевода! – повысил голос князь Юрий.
Коловрат замолчал, склонил голову, но в глазах его продолжали гореть упрямые огоньки.
– Может, ты и прав, – помолчав, уже помягче сказал князь. Не мог он долго сердиться на любимого воеводу. – Что делать предлагаешь?
Коловрат глубоко вздохнул, успокаиваясь, и заговорил:
– Готовиться надо к отпору, княже. Запасы в городе пополнить на случай осады, стены, валы подновить, разослать посыльных по уделам да боярским поместьям. Пусть готовят воев и будут в полной готовности встать по первому зову под твои стяги. А главное, оповестить
– Вот тут как раз не больно уверен, – проворчал Юрий Ингоревич. – Сам знаешь: Михаил Черниговский и Изяслав Киевский уж который год как грызутся с князьями галицкими, братьями Даниилом да Васильком Романовичами. И поляков, и половцев в свою замятню втянули. А тут о прошлом годе еще и брат Юрия Владимирского Ярослав туда вмешался. Киев занял. Сидит теперь на великом киевском столе. Войско изрядное из Владимира туда увел. Так что не до помощи нам теперь Михаилу Всеволодовичу.
– Да какие усобицы, когда вся Русь в опасности от иноплеменного нашествия, – не выдержав, стукнул кулаком по столу князь Федор. – Замиряться надо да сообща отпор давать.
Горяч Федор. Двадцать четыре весны исполнилось наследнику рязанского престола недавно. Высокого роста, широкий в плечах, лицо – кровь с молоком, темно-каштановые волнистые волосы, аккуратно подстриженная бородка. На два года он моложе Ратьши. Но пока жил тот при княжьем дворе, близко сошлись они, будучи еще подростками. Подружились и дружили до сих пор, делясь при встречах самым сокровенным. Жалко, встречи стали редкими.
– То легче сказать, чем сделать, – тяжело вздохнул великий князь. – Ну да попробовать все же надо. Упредить, опять же. У татар войско, по слухам, большое. Могут и по Чернигову тоже ударить. Князю владимирскому отписать, конечно, тож. Ну и Коловрат правильно сказал: готовиться надо.
Он повернулся к тысяцкому Будимиру.
– Что там с городовыми стенами, стражей городовой, оружием для ратников? Люди как из полка городового? Давно сбор-смотр был?
Тысяцкий, крупный матерый мужик за сорок с бородой-лопатой, лежащей на груди, повел могучими плечами и степенно ответил:
– А что стены? Стены в порядке. Трех лет не прошло, как всем миром подновляли. И валы тож. Рвы углубляли, опять же. Боевого железа хватает, хранится как должно. Припасы надобно бы пополнить. Ну да урожай нынче хорош, быстро клети набьем. А по людям…
Будимир пожал плечами.
– По весне учили, как положено. Осенью тоже поучим, ежели успеем. Ничего, княже, народ у нас боевой. С копьем-топором с детства обучен управляться, отобьемся, не впервой.
Князь Юрий кивнул.
– Дай бог, дай бог. А как владычный полк? – Это уже к епископу Евфросию.
Тот поднял опущенную голову, поправил клобук и непривычно глухо произнес:
– Дождались-таки кары Господней… – Горестно покачал головой, потом расправил бороду и уже нормальным голосом ответил: – С полком все хорошо, княже. Три сотни комонников церковь выставит в любое время.
– Ох уж и комонники, – крякнул Коловрат. – Плохо учите воев, владыка. Городовую стражу на лошадей посадить, и то толку больше будет.
– Учим, как можем, Евпатий, – построжел голос
Коловрат безнадежно махнул рукой и дальше спорить не стал.
– Ладно, – хлопнул ладонью по столу Юрий, – какие есть комонники, такие есть. Все лучше, чем ничего. Готовиться будем. Это понятно. Уж год почти готовимся. Гонцов во Владимир пошлем. Вот только поверит ли нашему саксину Юрий Всеволодович? Сам-то ему не вполне верю. Да и нельзя уже сидеть на месте, ничего не ведая о том, что татарове делают. Стража степная ничего не скажет на это?
В Ратьшин огород камушек. И ведь прав князь: ровно слепые, ничего о супротивниках не ведомо. И ведь не сказать, что бездельничает степная стража. Дозоры заезжают в Дикое поле как никогда далеко. Ставших редкими степных обитателей расспрашивают только не с пристрастием. Без толку, никто ничего толком не знает про татар. Говорят, что из Булгарии ушли на юг в низовья Волги. Часть гоняет половцев где-то юго-западнее степной рязанской границы. Вроде бы сколько-то осталось в Булгарии. Вот и все, что известно.
Корней тоже не сидит сложа руки. Хоть купчишки и пропали, Ратислав знает: шлет тиун в степь да по Волге странничков, которые должны доглядывать ворога. Вот только, похоже, и странники ничего путного про татар не узнали. Большинство просто пропадает. И про то Ратьше ведомо. Ну да князь вопрос задал. Надо отвечать.
Боярин кашлянул, виновато развел руками.
– Ничего, княже. Словно повымерла степь. Одни бродники на месте и остались. Да и эти ничего толком сказать не могут. Или не хотят. Сам знаешь, на ножах мы с ними, гоним с насиженных мест. Да и с татарами они, говорят, снюхались. Так то еще тогда, на Калке было. Чего-то им, видно, пришлые наобещали.
– Слышал уже от тебя сие, – проворчал князь Юрий. – Однако вызнать все про татар надо. Так что слушай внимательно.
Он опять прихлопнул ладонью по столу.
– Бери людей, сколько сам решишь, и езжай в Дикое поле на полдень так далеко, как понадобится. Узнай как хочешь все о татарах: где они, сколько их, чего делать думают. Не надо никого расспрашивать, доберись до самих татар, языка возьмите, да его и допросите с пристрастием. Коли можно будет, сюда его доставьте. Только делайте все, сторожась как сможете: живыми татарам в руки не попадите. Нельзя им лишний повод для войны давать. Оденьтесь и вооружитесь под половцев аль бродников. Главное, не попадайте им в руки живыми. Зарежьтесь, но не попадайте. Все ли понял?
– Понял, княже, – наклонил голову Ратислав.
– Теперь скажи, как все это делать мыслишь.
Боярин помолчал, собираясь с мыслями, провел ладонью по волосам и заговорил:
– Завтра пораньше выеду к себе в Крепь. Иль велишь прямо сейчас, княже?
– Нет, и так только с дороги. Одна ночь ничего не решит. Поешь, переночуешь. Завтра с утренней зарей тронешься.
– Понял. Тогда прямо сейчас пошлю туда Могуту. Пусть упредит моих, чтоб готовились. С собой возьму свой десяток из детских. Самых лучших. Доберусь до Онузлы. Там заберу полусотню сакмогонов. С ними и пойду в поиск. Полсотни в самый раз: меньше – придется прятаться даже от самой мелкой степной шайки, больше – сильно заметно. Нет, полусотня в самый раз.