Время ушельцев

Филимонов Сергей

Этому приему ее не обучали — он пришел сам.

Еще выстрел!

Пуля бессильно высекла искру из камня, за которым укрылась Алиса. Меч Мерлина был у нее в руках, и, если бы Алекс вздумал подойти к ней ближе, чем на длину клинка, он был бы убит.

Впрочем, он это понимал.

— Ну, пес с тобой, сиди там, — сказал он, отступая назад и пытаясь поймать раненой рукой поводья своего коня. Кривой меч он бросил,

но пистолет по-прежнему держал в левой.

Лошадь Алисы, последним движением заслонившая ее от пули, хрипела и билась на земле.

— Стой! — Тилис в доспехах Проклятого Короля резко осадил коня. — кто такой?

— Мне нет нужды называть свое имя! — гордо ответил Алекс, показывая какую-то золотую пластину. — Назови свое!

— Мое имя — Хелькар!

— Врешь!

Пистолет в руке Алекса снова грохнул. Тилис вздрогнул и откинулся назад. Узкий длинный меч, как живой, вылетел из ножен и, описав в воздухе сверкающую восьмерку, обрушился на шею Алекса, прежде чем он успел выстрелить еще раз. Обезглавленный труп тяжело рухнул на камни.

Тилис спешился и, не обращая больше внимания ни на что, опустился на одно колено рядом с тем, что еще несколько минут назад было Мерлином.

Вот и все. Его больше нет. Живые зеленые глаза закрылись навсегда. Но лицо его было спокойным и отрешенным, как у путника, прилегшего отдохнуть. И лишь опаленные и пропитанные кровью волосы на правом виске говорили яснее ясного: он мертв…

Белый жеребец Мерлина стоял рядом, низко опустив голову. Внезапно он встрепенулся и коротко заржал.

Цок-цок, цок-цок — доносилось снизу.

— Эленнар, ты? — спросил Тилис, хотя, наверное, мог бы и не спрашивать.

Эленнар не сказал ни слова. Спешившись, он некоторое время постоял рядом с Тилисом.

А тишина над Рассветными горами стояла необыкновенная…

— Тилис, — нарушил молчание Эленнар, — я пойду поищу письмо, ладно?

Тилис кивнул и, стянув с мертвых рук Мерлина кольчужные рукавицы, снял с правой кольцо Братства Магов. Четыре разноцветных камня — знаки четырех стихий — ярко вспыхнули в лучах полуденного солнца. Отвязав от пояса кошелек, Тилис положил кольцо туда.

Эленнар между тем занимался странным делом: положив пистолет Алекса на камни, он отошел в сторону и протянул к нему руки — одну над другой, ладонями книзу. Пистолет задымился, дернулся, загрохотали рвущиеся в клочья патроны — и запрещенное оружие превратилось в бесполезный кусок оплавленного металла. Вложив в руку обезглавленного трупа сломанный меч, Эленнар забрал свои трофеи — кривую саблю, золотую пластину, некогда висевшую на шее Алекса, и найденный у него за пазухой

коричневый запечатанный конверт.

— Руна Хелькара… — бесцветным голосом произнес Тилис, разглядывая золотую пластину с наведенными черной эмалью злыми, лиходейскими письменами. — Значит, Хелькар убит. И письмо, скорее всего, о том же. Проклятие! Ну кто меня потянул за язык назваться этим именем?!

— А это что? — внезапно спросила Алиса.

Конверт, вынутый ею из седельной сумки Мерлина, не был ни запечатан, ни подписан.

Письмо без адреса адресовано всем. Тилис достал из конверта лист бумаги и ахнул:

— Да это же его завещание!

— Читай! — потребовал Эленнар.

— «Во имя Бога-Творца, Младших богов и Прозерпины-Целительницы, к кругу которой я принадлежу, я, Мерлин Мечтатель, советник Братства Магов, сим объявляю свою последнюю волю, — громко и четко, чтобы слышали все, прочел Тилис. — Бессмертную сущность мою предаю в руки Единого. Душу — Младшим богам, дабы воплощена она была заново. Тело же мое прошу передать фаэри, и пусть они совершат погребение по обычаю их народа. Ибо я не хочу, чтобы над моим телом надругались лиходейские твари.

Кольцо Братства Магов я прошу отдать Фаланду, дабы он передал его достойнейшему из достойных. Таковым перед лицом посвященных Братства я объявляю Тилиса из Двимордена — моего сына».

— Что?! — воскликнули одновременно Алиса и Эленнар.

— «…Ему же, Тилису, моему сыну, — продолжал читать Тилис, сын Мерлина, — мое благословение на жизнь. Меч мой прошу передать его ученице Алисе из Верланда. Ибо, хотя она и дитя человеческое, в теле ее живет дух фаэри. Коня — Артуру, ибо лишь такой конь подобает будущему королю людей. Иного имущества и иных наследников у меня нет».

— Подписано руной Истинного Пламени, — закончил Тилис. — Он всегда подписывался так.

Завернув тело Мерлина в плащ и приторочив его к спине белого жеребца, Тилис, Алиса и Эленнар тронулись в обратный путь — со слезами на глазах и болью в сердце.

А туда, где они только что были, с радостными криками слетались стервятники…

Материалисты уверяют, что смерть равняет всех. Но так ли это?

Партизанский лагерь. Ночь на тридцатое

Зеленый цвет — для тех, кто чтит Живой Мир. Синий — для тех, кто ищет знаний. Красный — цвет крови и огня, его любят маги воинствующие. Черный цвет приличен разве только отпавшему. И мало кто достоин белого…

Тело Мерлина, облаченное в не бывшую в употреблении белую ткань, покоилось на ложе из тяжелых бревен, и меч лежал на его груди — рукоятью к подбородку, острием к коленям.