Время вслух

Кашежева Инна Иналовна

тот с кем-то выпил рюмку,

а тот влюбился в… двух!

О каждом новом слухе

я с гневом узнаю.

От скуки ведь,

от ску-ки

марают жизнь мою.

Прищур, как щуп,

да шепот

шипением змеи…

Дешевка все! Да что вам

дались грехи мои?

Кого люблю, целую,

куда хочу, иду,

когда могу, пирую,

а нету денег — жду.

Жалом только тронь-ка —

пожаром отплачу.

Я слышать шепот только

в часы любви хочу.

Но… слухи, слухи, слухи —

поток, потоп сплошной!

Как преданные суки,

плетутся за спиной.

Но: слухи, слухи, слухи —

бесплатные харчи…

Чьи все-таки вы слуги?

Шепните, слухачи!

ЕЩЕ РАЗ О ЛЕВШЕ

Однажды в позапрошлый век,

давно, как говорится,

на Тулу сделала набег

российская царица.

Прошла оружейные цеха

со свитою большою…

Не в честь ли нее была блоха

подкована Левшою?

Прославил Тулу наш земляк

талантливою шуткой:

вот это да!

Ведь знает всяк —

блоха была малюткой.

Долбя раскаленные стволы

изящным молоточком,

царица вдруг устала, увы,

и вытерлась платочком.

Потом — чего таить греха? —

опять под сень столицы…

А может быть, была блоха

живой портрет царицы?

В искусстве все замыслы благи,

Левше есть чем гордиться.

Но то, что он сделал для блохи,

не стал бы — для царицы!

Левша в историю попал

и навсегда, быть может:

без микроскопа подковал

невидимую лошадь.

И мне эта сказка по душе,

она — основа были.

В стране нашей помнят о Левше,

а про цариц забыли.

Тем эта сказка хороша

про золотые руки,

что в каждом из нас

живет Левша —

прадедушка науки!

И если бы воскрес он вдруг,

такого человека

на части б рвали для услуг

и Академия наук,

и руководство жэка!

* * *

Я стою, на ус мотаю,

что творится, боже мой:

жизнь холодному металлу

возвращает сверстник мой.

Он вполне обыкновенный…

Так, скажите, отчего

провод вдруг набухшей веной

стал под пальцами его?

И уже через мгновенье

повторил мой гулкий двор:

словно конь от нетерпенья,

радостно всхрапнул мотор.

Властный жест Пигмалиона

и — движок запел, дрожа…

Точно так во время оно

в камне ожила душа.

Ликования минута

разною для нас была:

для меня —

свершилось чудо!

Для него—…

«и все дела».

Он сказал, смеясь: «Да ладно!» —

мне в ответ на мой восторг.

Простодушие таланта

преподало вновь урок.

И тогда я разглядела

все в ровеснике своем:

это страсть,

призванье,

дело,

это все — зачем живем.

Снова мчит навстречу трасса,

снова даль глядит в глаза…

Скорость, время и пространство

он вернул мне в полчаса.

…Мы не знаем наши судьбы,

но, что в жизни ни случись,

мне успеть ему шепнуть бы:

«Мастер!

к сердцу…