Время Вызова. Нужны князья, а не тати.
Шрифт:
Когда Виктор усадил Антона в машину, тот угрюмо спросил:
— Водка есть?
— Нет, — мотнул головой Виктор, — только вода. — И сунул ему пластиковую бутылку минералки.
Антон тяжело вздохнул и присосался к бутылке…
Они уже подъезжали к подъезду, когда Антон, зыркнув на Виктора исподлобья, тихо спросил:
— Моя позвонила?
— Да, — кивнул Виктор.
— Ничего больше не рассказывала?
— А чего тут рассказывать, — хмыкнул Виктор, — и так все ясно.
— Ну и ладно, — с облегчением сказал Антон и нажал на ручку двери.
— Сегодня появишься? —
На фирме Виктор появился к половине десятого. Его уже ждали. Антонина Алексеевна, главный бухгалтер, уже стояла перед кабинетом с папкой в руках.
— Подпишите, Виктор Петрович.
— Конечно, Антонина Алексеевна…
Он кивнул и, открыв дверь своим ключом, приглашающе указал рукой.
— Проходите.
Два месяца назад они переехали из подвала, сняв под офис пару комнат на втором этаже какого-то бывшего отраслевого НИИ. Так что теперь у них с Антоном даже был свой кабинет.
Сев за стол, он раскрыл папку и склонился над ней.
— Антонина Алексеевна, вот тут у вас ошибка.
— Где? — наклонилась та.
— Я не генеральный директор, а коммерческий.
— Да? — Главбух покачала головой и покосилась на него. — А пора бы… Пока Антона Ольгердовича на рабочем месте дождемся, все сроки подачи отчетов пройдут…
Когда за бухгалтером закрылась дверь, Виктор сложил руки в замок и, уместив на них подбородок, задумался. С Антоном действительно надо было что-то делать. Дела на фирме шли в общем-то неплохо, но Антон совсем выбился из колеи. Он мог позволить себе не появляться на работе неделями. А то появиться, выгрести из сейфа всю дневную выручку и опять исчезнуть на неделю. А на все упреки Виктора упрямо отвечал:
— А я на свои гуляю.
Свои-то свои, но подобный хозяин все больше становился для фирмы не локомотивом, а тормозом… Впрочем, насколько Виктор представлял ситуацию, Антон был такой не один. Многие из тех, кто бросился в бизнес на первой волне, сломались на испытании богатством. Вернее, тем, что им показалось таковым. Подержанный «мерс». Французское шампанское ящиками. Длинноногие покладистые девочки, восторженно закатывающие глазки. Рестораны… Народ радостно кинулся в объятия того, о чем раньше только читал в романах Эрла Стенли Гарднера и иже с ним. Скромное обаяние буржуазии, блин. Но елы-палы, а как же фирма? Как вот уже четырнадцать человек, которым «дело Мякишева» позволяло не только сводить концы с концами, но даже существовать довольно прилично? Да и сам Виктор, он что, должен и дальше быть кем-то вроде няньки при взрослом семейном мужике (правда, частенько забывающем о своей семейности)?
День прошел ожидаемо нормально. Даже переговоры с официантом по поводу того, чтобы забрать заявление из милиции, оказались более успешными, чем он ожидал. Тот был вполне удовлетворен, так сказать, физической сатисфакцией. Поэтому дело ограничилось всего лишь полусотней…
А вечером Виктор поехал к Антону.
Антон «болел». Это означало, что он валялся на диване и пялился в телевизор. Из «лекарств» при нем был только «джин-тоник» и холодный компресс на лице. Увидев Виктора, он слабо помахал ему рукой.
— Ну как там?
— А
— А зачем? — слабо пожал плечами Антон. — Там же ты.
Виктор посерьезнел.
— Вот что, Антон, есть разговор.
Тот лениво кивнул рукой:
— Знаю, знаю все, что ты мне скажешь. Что так нельзя, что я себя гроблю, что надо заниматься делом… мне уже Олеська все уши прожужжала. Ну да, вы правы, и что? — Он вдруг оживился и, воровато оглянувшись, зашептал: — Слушай, я вчера такую девочку снял — пальчики оближешь…
Виктор покачал головой и внезапно громко сказал:
— Все.
— Что все? — не понял Антон.
— Конец схватки, Антон. Я ухожу.
Антон несколько мгновений ошалело пялился на него, а затем испуганно спросил:
— К-куда уходишь?
Виктор пожал плечами. Когда он шел к Виктору, в его планах действительно был только разговор. Очередной. Но сейчас он внезапно… даже не понял, а осознал с предельной ясностью, что разговор ничего не изменит. Что все, «висячка» [2] и, как бы он ни трепыхался, будет только хуже… Поэтому надо «рубить».
2
Болевой прием в стойке.
— Пока не знаю. Может быть, к Илиеву, он меня давно зовет, а то открою свою фирму.
— То есть как это? — Антон сел на диване. — Значит, как припекло, то к Мякишеву прибежал, а теперь все — в кусты. Или забыл, как деньги у тебя отобрали?
А вот этого говорить не стоило. Виктор нахмурился.
— Я те деньги уже давно отработал. И ты на своих дебошах уже в три раза больше из фирмы высосал.
— Моя фирма, — вскинулся Антон.
— Верно, — тяжело кивнул Виктор. — Вот потому-то я и ухожу. Слов ты не понимаешь, а сделать я уже ничего не могу. Живи как знаешь. А мне надежное дело нужно. Мне еще дочку поднимать надо…
Расчет Виктор получил на следующий день. Вернее, взял сам. Поскольку Мякишев так на фирме и не появился. Главбух деликатно поинтересовалась:
— И чем думаете заниматься, Виктор Петрович?
— Пока не решил, Антонина Алексеевна.
— Понятненько, — кивнула она и неожиданно добавила: — Нужен будет бухгалтер — звякните.
Виктор сначала изумленно уставился на нее, а потом улыбнулся и кивнул:
— Договорились.
Следующие два дня он наслаждался общением с дочкой. Сонька просыпалась первой, вылезала из кровати и шлепала к нему. Забравшись ему на грудь, она раздвигала пальчиками его веки и кричала:
— Папа, ты же уже не спишь!
Они ходили гулять в парк и катались на каруселях. А вечером вместе смотрели мультики. На второй день она выдала:
— Ой как здорово жить, когда папка безработный!
На третий день ему позвонил Илиев:
— Ну как, не надоело бездельничать?
Виктор рассмеялся.
— Да нет, только вхожу во вкус.
— Слушай, надо пересечься. Разговор есть.
— Давай завтра, — предложил Виктор.
— Ну, завтра так завтра. Подходи к трем в «Угол»…