Время жить (трилогия)
Шрифт:
– Небезынтересно, – хмыкнул Стайс. – Ну и что?
– Как что? Это же дает просто неограниченные возможности ухода от налогов или перекачки средств, которые ваши компании получают в виде государственных кредитов. А какой простор возникает при реализации различных программ и проектов!… Ну, и добавим такую маленькую подробность, что наличие подобной системы позволяет вам манипулировать курсами акций ваших компаний и получать дополнительный доход за счет игры на бирже.
– Я все-таки, еще не совсем понимаю, что вы от меня хотите, – сухо сказал Стайс, неприятно пораженный
Буремен встал из-за стола и подошел вплотную к Стайсу.
– Вы сделали одну небольшую ошибочку, – доверительно сказал он. – Вы решили сложить все яйца в одну корзинку, и теперь тот, кто владеет КИРИНом, владеет всей вашей империей. Сама холдинговая компания является частной фирмой и записана на подставных лиц. Здесь нам бы и кранты, но вы, чтобы подстраховаться, назначили самого себя директором и выписали себе генеральную доверенность на акции компании КИРИН. Вы можете делать с ними все, что хотите, не спрашивая согласия формальных акционеров. Так вот, я хочу, чтобы вы эти акции нам подарили.
– Вам? – насмешливо переспросил Стайс. – Это кому – вам?
– Конкретно, государственному фонду "Возрождение", который займется расселением беженцев с Восточного континента и освоением Дальнего Запада, – Буремен достал еще одну папку и выудил из нее листок бумаги. – Вот. Прочтите и подписывайте. Не беспокойтесь, вы передаете свою собственность в надежные руки.
– Да вы с ума сошли! – Стайс ошеломленно смотрел на Буремена. – Вы что, думаете таким образом завладеть…? Да вы не просто идиот!… Вы… Вы…
– А ну-ка, ребята, вразумите слегка господина Стайса, – ласково приказал Буремен. – Чтобы вспомнил, где находится.
Пара жестких тычков под ребра заставила миллиардера болезненно поморщиться.
– Господин Буремен, я понимаю, что вас подставили самым немилосердным образом, – сказал Стайс, стараясь говорить спокойно. Это было трудно: его разбирал нервный смех. – Неужели вы не видите, что ничего из этого не получится? Так дела не делаются. Я не тот человек, которого можно изъять из обращения и держать под арестом несколько часов подряд, домогаясь от меня подписи под каким-то документом. Да уже сейчас мои люди подняли такой шум, что завтра вас всех вынесут вперед ногами! Не говоря уже о том, что мое задержание абсолютно незаконно…
Незаметный за грудой папок на столе телефон тихонько тренькнул. Буремен снял трубку, выслушал, буркнул: "Да, пусть идет", и с усмешкой повернулся к Стайсу.
– Кстати, насчет вашего задержания. Сюда ломится ваш адвокат. Кажется, ему не терпится присутствовать при нашем разговоре. Вы увидите, это будет очень поучительно.
Минуту спустя в коридоре послышался шум, и в комнату ворвался Старый Крыс – один из доверенных помощников Стайса, пройдоха и крючкотвор, служивший еще его отцу.
– Кого я вижу! – радостно завопил Старый Крыс, протягивая к Буремену свои маленькие сухие ручки. – Начальник президентской охраны собственной персоной! Прокурор Тревис признал свою ошибку! Он больше не хочет видеть господина Стайса, он, собственно, его и не увидел. Я полагаю, у вас нет больше
Стайс внутренне подобрался. "Признать ошибку" было кодовой фразой, означающей некие серьезные осложнения. О чем хочет предупредить его старый пройдоха?
Впрочем, об этом позже. Беседа закончена. Сейчас они с Крысом покинут это негостеприимное здание и начнут готовить ответный удар…
– Вот неугомонный, – поморщился Буремен. – А ну, ребята, шлепните-ка господина адвоката, чтобы не вопил тут попусту.
Откуда-то из-за спины Стайса раздался хлопок, и Старый Крыс, осекшись на полуслове, вдруг повалился на ковер. На его лице застыло выражение глубочайшего изумления.
– Не люблю адвокатов, – с подкупающей искренностью признался Буремен. – Так, на чем мы с вами остановились?
– Это невозможно! – прошептал Стайс.
Он вдруг понял, что оказался в руках маньяков и параноиков.
– Возможно, возможно, – успокоил его Буремен. – Вы теперь убедились, мы пойдем до конца. Соглашайтесь, не доводите дела до рукоприкладства. Вы уже немолодой человек, шестьдесят четыре года скоро. Пора и об отдыхе подумать. Вы не смотрите, мы у вас все не отбираем. Все ваши банковские счета останутся при вас, яхты, дворцы и виллы – тоже. Будете жить как в раю, вам ведь раньше не до того было, верно? Пересидите с полгодика на нашей даче, а потом вернетесь потихонечку.
– Где пересидите? – переспросил Стайс, остро чувствуя нереальность происходящего. – На какой еще даче?
– Ах, да. Вот, возьмите, прочитайте.
Стайс взял новый листок и с неудовольствием отметил, что руки у него дрожат. Может, и вправду, на покой?…
Буквы расплывались у него в глазах, но он все же нашел в себе силы сфокусировать взгляд. Это было кем-то очень толково составленное заявление от имени его и одиннадцати его коллег по большому бизнесу. В тексте скупыми и проникновенными фразами говорилось, что нынешние тяжелые времена требуют новых людей и новых идей, и престарелые бизнесмены не находят в себе сил возглавить процесс перемен. Будучи патриотами своей страны, они передают свои компании народу Горданы, чтобы он распорядился этой собственностью для блага родины. В завершении говорилось о том, что двенадцать подписантов, дабы не мешать этому процессу, на время покидают страну, чтобы отдохнуть от прежних дел.
– Мы работали во имя славы и процветания нашей страны. Но теперь для решения новых задач нужны новые люди. Шагайте через нас, – вслух прочитал Стайс окончание заявления. – Это еще что за дичь?!
– Эта, как вы выразились, дичь, поможет вам красиво уйти, – разъяснил Буремен. – Разве когда вы это читали, в вас не поднялась волна патриотизма? Вас будут считать героями.
– А если я не захочу стать героем? – жестко спросил Стайс.
– Если захочет родина, героем у нас станет каждый, – кажется, Буремен процитировал нечто из своего офицерского прошлого. – Тогда нам, увы, придется действовать длинным путем. Глава корпорации "Оронт" Дилер Стайс скоропостижно скончается от сердечного приступа. Как вы думаете, ваш сын и наследник будет более сговорчивым?