Время жить. Пенталогия
Шрифт:
– Его высочество принимает приглашение, – с поклоном сказал надзорник прежде чем Кэноэ успел открыть рот. – Но да будет дозволено мне как честедержателю представлять на этом приеме высокую особу принца Императорского Дома? Принц устал, ему нужен отдых.
В голове Кэноэ пронесся вихрь противоречивых мыслей. Согласиться, сделать так, как велят, – значит, найти оптимальный выход из положения, не теряя лица и не раздражая надзорника. Разве он не сделал всего, что должен был сделать? Показался в провинции, побывал в бедствующем городе, помог избавиться от проворовавшегося окружного начальника,
Но почему ему так хочется сказать "нет"? Может, это в нем говорит мальчишеское упрямство? Чисто детское желание выслушать и поступить наперекор? Нет! Просто стоит ему однажды согласиться соблюдать эти правила, ему и впредь придется играть по ним – с заблаговременно подготовленными маршрутами, предварительно подобранными людьми, заранее разученными вопросами и ответами. Разве ради этого он хотел вырваться из Дворца? А если даже его первая поездка и будет последней – что же, возможность совершать поступки стоит того, чтобы за нее понести кару! Да и все ли сделал он для жителей города? По сути, он потешил только собственное тщеславие, а решил один лишь вопрос с погодой. А сколько еще может быть подобных проблем?
Пауза затягивалась. Губернатор уже смотрел на него с легким удивлением, надзорник – строго и подозрительно. И Кэноэ, разрывая завесу молчания, повернулся к ним с широкой улыбкой.
– Я дозволяю вам, старший честедержатель Меркуукх, представлять мою особу на приеме, устроенном губернатором 38-й провинции. Но я бы хотел внести некоторые коррективы. Я пока не нуждаюсь в отдыхе. И я остаюсь здесь.
Надзорник открыл и закрыл рот, словно рыба, вытащенная на берег, но так ничего и не сказал. И Кэноэ осознал: на этот раз он победил. Во что обойдется ему эта победа, пока не имело значения.
– Теперь я вынужден покинуть вас, ваше высочество, – развел руками губернатор. – Увы, но дела требуют моего присутствия в Мерзабо.
– Я понимаю, – кивнул Кэноэ. – К сожалению, у меня редко бывают дела, которые требуют моего присутствия где бы то ни было. Все равно, я благодарен вам за то время, которое вы мне уделили, и за то, что вы были снисходительны к моим выходкам. Жаль, что наше знакомство произошло при столь печальных обстоятельствах, но я рад, что оно состоялось.
– Я тоже, – засмеялся губернатор. – Признаться, поначалу я воспринимал ваш приезд как яркое историческое представление с нами в главных ролях.
– Не удивительно, – хмыкнул Кэноэ. – Иногда мне кажется, что я постоянно живу понарошку.
– Живете понарошку? Интересное выражение. Но это определенно не про вас. Вы здорово помогли мне.
– Вы имеете в виду окружного начальника? – догадался Кэноэ.
– Точно! Мне бы пришлось с ним повозиться, а вам достаточно было сказать, и он тут же покорно подал в отставку. Признаться, я бы хотел, чтобы вы однажды стали моим сюзереном по-настоящему. У вас есть для этого все задатки – понимание людей, здравый смысл и умение повелевать. Вам остается только усвоить две вещи, которые не следует делать, – не отдавать приказы, которые не будут исполнены, и не давать обещания, которые не будут выполнены.
– Кажется, вы учите меня искусству управления?
– Ну, нельзя
– Нет, – Кэноэ выглянул в окно. Небо, затянутое тучами, уже начало проясняться, а над близкими горами виднелся робкий серпик дальней луны. – Надеюсь, я еще смогу в чем-то быть полезным…
– Сможете. Я оставляю вам для связи своего помощника. Если что – обращайтесь прямо ко мне. Но вы действительно не устали? Уже достаточно поздно.
– По времени Столицы, вечер еще только начинается. И я хочу отправиться в место, где непосредственно занимаются оказанием помощи пострадавшим. Я полагаю, здесь такое имеется?
– Еще бы. Тогда не смею вас задерживать. Тем более, что ваш, как его, честедержатель уже и так смотрит на нас как на врагов народа. Будем прощаться, ваше высочество. Поцелуйте от меня Наарит.
– А кто…
– Вы не знали? Она моя племянница.
– Я должен был догадаться! Вы очень похожи. Но тогда мне следовало бы решить, что она ваша дочь!
– Это не удивительно. Мы с братом близнецы. Только я пошел по административной линии, а он сейчас руководит крупнейшей в провинции шахтой по добыче рениевой руды.
– О, это серьезно, – с уважением сказал Кэноэ. – Добыча металла, из которого изготовляется сердце наших звездных кораблей, – это меня всегда интересовало. Мне надо будет снова как-нибудь навестить вашу провинцию.
– В любой момент. Вы только предупредите заранее, чтобы там успели покрасить свежей краской все заборы и убрать мусор. Кстати, на ваш следующий объект вы тоже собираетесь нагрянуть неожиданно?
– Похоже, это становится моим стилем. Но в данном случае, внезапно не получится. У меня есть еще и младший честедержатель, которому надо хотя бы раз в день дать возможность выполнить его обязанности.
Младший честедержатель Лмугэо справился со своими обязанностями просто образцово. Настолько образцово, что впору было хвататься за голову и кричать: "Прекратите!". Возле здания окружной администрации была собрана восторженная толпа, вооруженная флагами и яркими воздушными шариками. Где-то за парадным крыльцом пряталась музыкальная установка, наяривавшая "Встречный марш". На самом крыльце нетерпеливо переминались с ноги на ногу (температура к вечеру уже опустилась прилично ниже нуля) около дюжины встречающих, включая двух миловидных девушек с большим блюдом, на котором сиротливо лежала кривоватая лепешка.
Отвертеться от церемонии не было никакой возможности, и Кэноэ осталось только исполнить свою роль. Он произнес все нужные слова, раскланялся с дюжиной городских чиновников и даже, не моргнув глазом, выслушал идиотски-восторженную речь какого-то типа, представившегося заместителем окружного начальника. И только после этого он, уже изрядно продрогший, смог войти в освещенный яркими огнями вестибюль.
– Я бы хотел видеть того, кто руководит спасательными работами, – без всяких предисловий заявил Кэноэ, как только за ним закрылась входная дверь и пропала необходимость ломать комедию.