Время жить. Пенталогия

Тарнавский Виктор Вадимович

Приглашение в Голубой дом, полученное на следующий же день после приема, несколько удивило и даже встревожило Собеско. Неужели Буонн его не понял? Или у него появилась какая-то важная и срочная информация?

Прислушавшись к своим чувствам, Собеско понял, что ему совсем не хочется лишний раз показываться в логове пришельцев, однако это приглашение, увы, было не из тех, которые можно было проигнорировать. В назначенный час он вышел из посольского автомобиля возле проходной и предъявил

свою карточку-приглашение охраннику.

Дальше все шло по уже ставшему привычным порядку. Один кордон, другой, третий, и вот пришелец-охранник ведет его по длинным коридорам Голубого дома. Остановившись у массивной двери - совсем в другом месте, где его принимал в прошлый раз Буонн, охранник нажал на кнопку у косяка и запустил Собеско внутрь.

Сделав несколько быстрых шагов, Собеско замер. Плохие предчувствия его не обманули. Никакого Буонна в кабинете не было, а над большим столом с темно-серой гладкой столешницей нависал своей огромной тушей министерский советник Пзуунг, сидящий в тяжелом массивном кресле с высокой спинкой.

– Я приветствую вас, достойный, - Собеско решил вести себя максимально вежливо, насколько это возможно.

– Достойнейший!
– недовольно рыкнул Пзуунг.

– Прошу прощения, достойнейший, - Собеско добавил в голос немного иронии.
– Просто ранее мне не приходилось общаться с персонами такого высокого ранга.

Пзуунг сердито зыркнул на Собеско, чувствуя какой-то подвох, но придраться было не к чему, и он только недовольно пожевал губами.

– О чем ты говорил с департаментским советником Буонном?!
– вдруг напористо спросил он.

Собеско мысленно вздохнул. Опять пришельцы интригуют друг против друга, а ему вертеться между двух жерновов.

– О текущей ситуации на Филлине, - учтиво сказал он вслух.
– Мы преимущественно обсуждали возможности для укрепления мира на планете.

– Конкретнее!
– рявкнул Пзуунг.

– Ну, например, мы много внимания уделили теме взаимного доверия. Мы сошлись во мнениях в том, что именно его недостаток больше всего мешает взаимопониманию.

– Хватит вилять, филит!
– Пзуунг оперся руками о крышку стола, словно намереваясь встать во весь свой огромный рост.
– Вы готовите бунт, а Буонн потребовал, чтобы вы отложили его на после принятия Филлины под Высокую Руку! Я видел, вы вчера обменивались сигналами! Вы сговорились!

– Ваши предположения совершенно не отвечают действительности, - холодно сказал Собеско, всеми силами стараясь не показать охватившего его смятения.

Он твердо решил отрицать все до конца, вопреки любым обвинениям и уликам. К тому же, формально он был прав: они с Буонном договаривались несколько о других вещах.

– Не лги мне, филит!
– лицо Пзуунга исказилось от ярости. Он был по-настоящему страшен, словно танк, готовый сорваться с места, чтобы смять и раздавить непокорного.

– Предъявите

мне запись разговора!
– Собеско оставалось только нагло блефовать.
– Покажите мне место, где мы говорим о восстании сразу же после церемонии!

– Ты будешь еще ставить мне условия, мерзавец!?
– крышка стола загудела под ударом громадного кулака, стоявший сбоку на ней массивный письменный прибор жалобно задребезжал.
– Да ты знаешь, кто я такой?! Я - управитель этой планеты, я могу сделать с тобой все, что захочу! Ты обязан мне повиноваться!

– Пока - нет, - хладнокровно сказал Собеско. Ему было не по себе, но страха он не испытывал.
– Вы станете управителем только после церемонии. Если она, конечно, состоится.

– Ты признаешься?! Вы все-таки хотите бунтовать?!

– А в чем я должен признаваться?!
– пожал плечами Собеско, выдержав тяжелый, буквально вбивающий в пол взгляд пришельца.
– О восстании говорили вы, не я. Но если вы и дальше будете пытаться присваивать себе полномочия, на которые вы пока не имеете права, вы можете и дождаться...

– Хватит!
– рыкнул Пззунг.
– Тебе все равно не поможет твое жонглирование словами! Ты будешь делать то, что я тебе велю!

– И что вы хотите мне повелеть?!
– Собеско буквально физически почувствовал, как огромный камень свалился у него с души. Пришелец не подслушивал разговор с Буонном и не имел точной информации о нападении на базы. И это было самое важное.

– Первое!
– Пзуунг уже не пытался подавить Собеско ревом и яростью, из него словно выпустили часть воздуха.
– Все вопросы вы должны решать не с Буонном, а со мной!

– Что вы имеете в виду, достойнейший?
– позволил себе уточняющий вопрос Собеско.

– Через две с половиной дюжины дней я стану управителем, - важно заявил Пзуунг.
– Я буду первым человеком на планете, от моих решений будет зависеть очень многое. Я готов выслушивать ваши предложения. Со мной можно будет договориться. Но каждая проблема будет иметь свою цену.

– И в чем будет выражаться эта цена?
– осторожно спросил Собеско. Неожиданная смена темы застала его врасплох.

– В золоте, - разъяснил Пзуунг.
– Лучше всего - в ювелирных изделиях, имеющих художественную ценность. Ты будешь моим связным. Я буду называть цену, ты - вносить плату. Понял?!

– Я не уполномочен самостоятельно принимать такие решения, достойнейший, - мягко сказал Собеско.
– Но я обязательно доведу ваше предложение до своего руководства.

– И конечно, замолвишь сам словечко-другое, - Пзуунг издал несколько мелких смешков, из-за которых его тело затряслось, словно громадный студень.
– И запомни: нерешаемых вопросов нет, есть только вопрос цены. Но никаких бунтов, уяснили?! Будете бунтовать, я вас сгною!

– Я понял, достойнейший, - кивнул Собеско.