Время жить. Трилогия
Шрифт:
А впереди, за щеточкой опустевших рощ и темно-серыми прямоугольниками полей, поднимались над горизонтом очертания далеких снежных вершин. Это были уже Рудные горы, за которыми начинались земли Барганда. От гряды Арондакских гор их отделяла широкая долина Таране.
Две реки слились в одну, и теперь под ними была широкая коричнево-серая лента, втекающая, словно в ворота, в промежуток между двумя горными цепями. До Лимеолана отсюда было всего сто тридцать километров – чуть больше получаса полета.
Этот отрезок пути Неллью знал наизусть. Он неоднократно преодолевал его и по воздуху, и по земле – поездом или на автомобиле.
Всего этого уже не было.
Кажется, Неллью не смог сдержать рвущегося наружу крика. Берега Таране, насколько хватало взгляда, были черными. Кое-где уцелели серо-зеленые полоски камышей, некоторые острова по-прежнему топорщились щетиной деревьев и кустарников, пестрели внизу желтые полоски песчаных пляжей, но все остальное поглотил чудовищный пожар, отбушевавший здесь многие дни назад. Сады, поселки, железнодорожные станции и бензоколонки – все исчезло в сплошной полосе черного пепла.
Над темной речной водой стояла легкая туманная дымка, и Неллью не мог видеть, что делается впереди. "Оно должно кончиться, оно должно кончиться", – беззвучно шептал он про себя, но самолет, преодолевая новые километры, открывал перед его глазами все то же бесконечное пожарище.
Пятно зелени впереди. Неужели?!… Нет, это всего лишь большой вытянутый остров посреди главного русла… Бог ты мой! Да это же Коровий остров, он сам в детстве сколько раз плавал туда на лодке. Значит, город уже так близко?! Везде только пепел и прах, прах и пепел. Кое-где на берегу видны остовы зданий. Это город?!…
Хлебная гавань. Вместо элеваторов – воронки от бомб. Портальный кран-зерносос лежит на боку, задрав вверх кривые лапы. Из темной воды виднеются мачты и трубы большого парохода. Второй пароход, весь сгоревший, навалился бортом на разбитый причал…
Отсюда уже должны быть видны высотные здания в центре. Но их тоже нет. Всего Лимеолана больше нет. Вместо города – сплошные развалины, изрытые воронками. В некоторых местах не сохранилось даже развалин, землю покрывает сплошная пузырчатая стеклянистая масса. И конечно, ни одного человека вокруг. Все здесь мертво, никто не ступал на эти берега уже много дней…
Ворро, не говоря ни слова, с таким же неподвижным, безжизненным и мертвым лицом, повел самолет на посадку. "Буревестник", поднимая мелкие волны, заскользил по длинной
– Приехали? – спросил проснувшийся Гордис.
Ему никто не ответил. Ринчар Линд последние полчаса был в кабине, еле помещаясь за спиной у Неллью, и видел все. Ворро и Неллью тоже молчали.
Что-то хрипло буркнув, Ворро отодвинул с дороги массивного Линда и, пройдя по проходу, распахнул дверцу. Рядом с ней к стенке была прислонена резиновая лодка, но Ворро не обратил на нее внимания и просто спрыгнул вниз. Вода доходила ему почти до пояса.
– Ли! – Неллью заторопился следом. – Я с тобой!
– Мы, наверное, тоже, – неуверенно сказал Линд.
– Нет, – остановил его Неллью. – Оставайтесь здесь. Мы вернемся, мы обязательно вернемся! Ждите.
Он тоже выпрыгнул наружу и заспешил вслед за Ворро, разгребая в стороны маслянистую темную воду. До берега было совсем близко.
Неллью узнавал и не узнавал город. Между этими длинными заборами нужно было пройти, чтобы попасть с набережной на широкую оживленную улицу, ведущую к рудной гавани. Черное бревно и расщепленный вывороченный наружу обугленный пень еще недавно были старым раскидистым деревом, под которым Неллью как-то пытался укрыться от грозы. В пустых проемах широких окон в полуобвалившейся стене разрушенного здания угадывалось кафе, куда он частенько заходил вместе с Ратаной… Но все эти немногие оставшиеся ориентиры терялись в однообразных развалинах, похожих на любые другие развалины, а не на прежний Лимеолан. Неллью хотелось, чтобы так оно и было. Тогда можно было поверить, что его родной город продолжает существовать где-то вдалеке, а сейчас он идет просто еще по одному безымянному пожарищу…
Ворро так не думал. Он просто шел вперед, почти не разбирая дороги, спотыкаясь и перелезая через завалы. Неллью никак не мог угнаться за ним. Он уже устал и давно потерял направление. Разрушенные кварталы были похожи друг на друга и почти не узнавались. Воздух был холодным и пахнул пылью. Только пылью…
Улица, по которой они теперь брели, была относительно чистой. Дома по обе стороны словно обвалились внутрь себя, и на проезжей части почти не попадалось крупных обломков. Все покрывал тонкий серый слой грязи, и проходя по ней, они оставляли за собой две цепочки следов. Кроме них двоих, в развалинах не было никого. Город был не только мертв, но и пуст.
От следующего дома остался лишь угол, нелепо торчащий над развалинами и обрывавшийся острым изломом на высоте третьего этажа. Ворро тянуло к этому странному пилону как птицу на огонь маяка, он убыстрял и убыстрял свой шаг, а затем побежал, перепрыгивая через разбросанные по мостовой выщербленные и расколотые бруски серого ракушечника. Неллью бросился вслед за ним и чуть не упал, когда Ворро внезапно остановился как вкопанный.
На уцелевшем кусочке стены, еще сохранившем следы светло-песочной штукатурки, висел номер – обычный белый прямоугольник с полукруглым гнездом для электролампочки наверху. Четкая надпись большими черными буквами не оставляла никаких сомнений: это был именно тот дом, где жили родители Ворро и где когда-то жил он сам. Сейчас на его месте остался только широкий кратер, окруженный развалинами.