Время жить. Трилогия
Шрифт:
– Попробую, – примирительно сказал Билон.
Им уже принесли обед, и сейчас он в ускоренном темпе обрабатывал кусок хорошо прожаренного душистого мяса. Фремер понравился ему своей искренностью, и Билон с грустью подумал, что в политике он не добьется ничего. Обычных людей мало интересует власть, – пришла к нему в голову нечаянная мысль. Чтобы хотеть и уметь управлять другими, нужны совершенно особые черты характера, а так называемые честные люди этими чертами не обладают.
– Политику не делают чистыми руками, – вслух сказал Билон в такт своим мыслям. –
Фремер задумчиво отложил вилку.
– Что-то наверняка изменится, хотя мне пока сложно сказать, как именно. Но в одном я уверен: то, что мы только что видели, – это не окончание каких-то скрытых от нас разборок. Это только начало…
– …Это конец! – рассмеялся Дуган Буремен, по-хозяйски развалившись в кресле. – Теперь вы наш! Наш со всеми потрохами!
– Боюсь, я не совсем понимаю вас, – сухо сказал Дагир Мелливан, генеральный директор банка "Северо-восток". – На что вы хотите претендовать?
– Мы не претендуем, – наставительно сказал Буремен. – Мы уведомляем. Ваш банк теперь принадлежит нам, господин Мелливан. Усекли? Или еще раз показать вам документы?
– Не надо, – вздохнул Мелливан. – Но что вы хотите от меня? Раз контрольный пакет акций у вас, объявляйте о созыве внеочередного собрания, собирайте акционеров и заявляйте перед ними о своих правах. Назначайте, если угодно, новое правление, оно и поставит передо мной новые задачи.
– Вы что, непонятливый? – с угрозой спросил Буремен. – Какое такое собрание? Мы – новые хозяева банка, не ясно? Вот председатель фонда "Возрождение", я – его заместитель. Какого черта вы еще виляете?! Вы же самый обычный наемный работник, какое вам дело до того, кто вам приказывает?! Сейчас не время проявлять верность старому собственнику!
– Послушайте, – взмолился Мелливан. – Господин Вайкел, вы же финансист, объясните же ему! Так дела не делаются! Есть свой порядок…
– Увы, господин Мелливан, – Тейно Вайкел жестом циркуля закинул ногу за ногу. – В некоторых случаях приходится отступать от традиционных порядков. У нас нет времени на осуществление всех предписанных законом процедур. И я советовал бы вам не упорствовать. Это может для вас плохо кончиться.
– Но могу я хотя бы связаться с господином Стайсом? – попросил Мелливан. – В конце концов, он остается крупнейшим акционером банка.
– Не можете, – злорадно ухмыльнулся Буремен. – Туда еще не провели телефон.
– Ах вот так? – испуганно подскочили вверх очки Мелливана. – Вы хотите сказать…
– Хочу. Старая власть больше не вернется. Так вы с нами?
– Да-да. Простите, что вам от меня нужно?
– Деньги, – коротко сказал Буремен. – Для начала, сто миллионов брасов.
– Сколько?! – возмущенно переспросил Мелливан. – Но их у меня нет!
– Их у вас есть, – спокойно произнес Буремен. – Где же еще брать деньги, как не в банке? Судя по вашему последнему годовому отчету, стоимость ваших активов оценивается в сорок миллиардов.
– Но это же
– Незаконно? – вкрадчиво переспросил Буремен. – На вашем месте, я бы не стал здесь произносить это слово. Или вам напомнить, сколько государственных денег вы прокрутили через свой банк?
– Вы не понимаете. Может быть, мы действовали небезупречно, но мы не нарушали в открытую никаких законов и контрактов! А вы просто приходите в банк и требуете денег! Даже если вам принадлежит контрольный пакет акций, вы не имеете права это делать, а я не могу, понимаете, не могу на это пойти! Банк – это не лавка ростовщика!
– Господин Мелливан, – строго сказал Вайкел. – За кого вы нас принимаете? Вы что, полагаете, мы пришли к вам с пустым мешком под мышкой и ожидаем, что вы насыплете туда денег из своего сейфа? Речь идет о том, чтобы выделить сумму в сто миллионов брасов на финансирование чрезвычайных государственных расходов на обустройство беженцев с Восточного континента. Меня, в общем-то, мало волнует, как именно вы проведете эту сумму по бухгалтерии. И вы лучше меня знаете, какие активы следует ликвидировать и как повернуть финансовые потоки, чтобы не нарушить при этом работу банка. Вам просто будет передан список платежей, которые вы обязаны совершить в течение двух недель.
– А если не знаете, где взять денежки, могу подсказать, – вставил Буремен. – Насколько мне известно, господин Стайс лично вкладывал через ваш банк что-то около миллиарда. Можете смело ими пользоваться – бывший хозяин возражать не будет, ха-ха!
– Я подаю в отставку, – вяло сказал Мелливан. – Немедленно. Я не могу работать в вашей бандитской экономике.
– Подавайте, – улыбнулся Вайкел. – Но не раньше, чем через две недели. И почему, кстати, вам не нравится наш новый порядок? Все очень просто: нужно делать все, что тебе приказывают, и ни о чем не беспокоиться…
– Виват! – поднял свой бокал Лёрид Кирстен. – Виват, друзья!
– Я же говорил вам! – весело возбужденный генерал Могли даже не успел сменить потрепанный полевой камуфляж. – Никакие охранные агентства, какими бы раскрутейшими они ни были, против десантуры не катят! Задирали все лапки кверху как миленькие! Даже пострелять толком нигде не понадобилось!
– Всё, всё, проникся и раскаиваюсь! – Кирстен шутливо поднял руки вверх. – Поздравляю всех вас с заслуженной победой. Особая благодарность вам, Дуган. Ваши люди сработали безупречно.
– Это было не так сложно, господин президент, – браво отрапортовал Буремен. – Противник был настолько уверен в своем превосходстве, что и не ждал нападения. Даже Моддель, уж на что битый волчара, а приехал на стрелку всего с пятью охранниками. Да и то… Положили всех без единого выстрела. А больше всех пришлось повозиться знаете с кем? Представьте себе, с Челнером Гаккелем! Наш филантроп продержался до третьей ступени. А потом подпалили задницу паяльной лампой – и подписал все как миленький!