Время жить

Ayliten

Ну а то, что хочется… не в первый раз мне приходится справляться со своими желаниями. Справлюсь и сейчас.

Я открыл глаза и посмотрел на листок бумаги, который до сих пор крутил в пальцах. Следовало разорвать его, смять, уничтожить, а не сидеть, вертя в руках, бережно разглаживая каждую складочку, растирая следы от перегибов, скользя пальцами по строчкам, написанным стремительным почерком - словно это могло, хоть на крохотный шаг, приблизить меня к автору послания.

Откуда во мне столько сентиментальности? Столько глупых, сжигающих изнутри надежд?

Почему из всех людей, которые меня окружают, из всех достойных, честных, интересных личностей мне нужно было выбрать именно Драко Малфоя?

Который, к слову говоря, даже на звание приятеля не тянет. Не враг, не друг, но и не посторонний, а хорек, стоящий особняком от всех остальных бывших недругов.

– Я не буду о тебе думать, - строго сказал я записке, а затем быстро, пока не передумал, испепелил ее одним движением палочки. Горячие серые хлопья закружились в воздухе, словно осенние листья на ветру, и медленно опали на столешницу. Еще одно короткое заклинание - и от них не осталось даже следа. Жаль, что нельзя так же быстро уничтожить воспоминания, или даже не воспоминания - ощущения. Эмоции. Забывать я ничего не хочу.

Я призвал сигареты и закурил. Да. Никто никогда не обещал мне, что будет легко.

* * *

Красивая полярная сова, спросонья до оцепенения напомнившая мне Хедвигу, прилетела перед рассветом и долго скреблась в окно, пока я пытался понять, что происходит, и почему меня будит какой-то громкий, ужасно мерзкий звук.

Настырная птица, вместо благодарности попытавшаяся клюнуть меня в руку, стоило лишь открыть окно, принесла довольно объемный пакет из плотной шелковистой бумаги, подписанный моим именем. На сургучной печати, скреплявшей его, отчетливо виднелся оттиск печати Хогвартса, и это меня весьма озадачило.

Писем из Хогвартса мне не приходило с лета - да и то, последнее было скорее не письмом, а запиской, уведомлявшей, что мои документы отправлены в аврорат, согласно заявлению. А тут - большой конверт, с официальной печатью и вычурно надписанным адресом.

Я вскрыл его, и достал оттуда целую стопку документов - еще один конверт, только поменьше и незапечатанный, яркий буклет и карточку, на которой крупными витиеватыми буквами было написано «Приглашение».

Приглашение? В Хогвартс?

Я заинтересованно вчитался в надпись на обороте, и у меня от удивления глаза сами полезли на лоб. Это, в самом деле, оказалось приглашение. Именное. Зовущее на открытие Турнира Трех Волшебников. Если бы не подпись Макгонагалл и не недавние сплетни от Августы Лонгботтом, я бы решил, что это шутка. Какой, к боггарту, Турнир, если замок едва восстановили, до дна опустошив счет школы в Гринготтсе? Но, видимо, спонсоры за этим событием, и впрямь, стояли значительные - само приглашение выглядело на редкость помпезно. В меньшем конверте обнаружились билеты на Хогвартс-экспресс, по случаю торжества отправляющийся с платформы девять и три четверти в одиннадцать часов утра, в пятницу, тридцатого октября. Назад паровоз отъезжал в воскресенье, первого ноября, в двенадцать часов пополудни. Судя по информации в буклете, торжественное открытие самого Турнира намечалось на вечер и ночь с пятницы на субботу, а следующим вечером, в Хэллоуин, после оглашения имен чемпионов, празднества продолжались балом-маскарадом в честь кануна Дня всех святых.

Ничего себе размах. Турнир, печально запомнившийся мне на четвертом курсе, судя по всему, и в подметки не годился тому, который планировался сейчас. Впрочем, как уверял все тот же буклет, он проводился в честь окончательной победы над Волдемортом, так что помпезность была вполне оправдана.

Я повертел в пальцах приглашение, еще раз проглядел буклет, и вздохнул. Рона с Гермионой, скорее всего, тоже позвали, на правах героев прошедшей войны.

С одной стороны, предложение заманчивое - после всех последних событий мне бы совсем не помешало развеяться. Если

на работе и при друзьях я еще старался держаться, выглядеть веселым и беззаботным, чтобы не нервировать близких людей, то, приходя домой, я все больше и больше погружался в апатию, снова чувствуя, что жизнь идет мимо. Короткие отношения с Малфоем, закончившиеся так резко и неожиданно, совершенно выбили меня из колеи, вновь относя на обочину жизни. По-хорошему, мне сейчас бы следовало найти себе кого-нибудь - просто чтобы перестать дергаться, просматривая почту или слыша шум в камине, но, в отличие от Драко, я даже не представлял, где можно познакомиться с парнями, предпочитающими секс со своим полом. Да что там, я и определить-то чисто внешне, не спрашивая, их не могу - не говоря уж о том, чтобы начать заигрывать, а каких-то особенных мест, где можно было бы встретить пару, я не знал. Не у друзей же спрашивать… представляю себе лицо Гермионы, рискни я задать ей подобный вопрос.

С другой же стороны, в том состоянии опустошенности, из-за которого вновь пришлось пить зелье Сна без сновидений, мне вообще не хотелось выползать на люди. Поехать на Турнир - значит, снова оказаться в центре событий, улыбаться, когда на душе скребут кошки, постоянно следить за своим лицом, чтобы не допустить новых сплетен. Конечно же, у меня опять станут спрашивать о личной жизни, а некоторые поклонницы из числа старшекурсниц Хогвартса начнут требовать автографы, а если отказаться их раздавать, обид не оберешься.

Никогда бы не подумал, что быть героем сложнее, чем изгоем, но прошедшее лето избавило меня от этих иллюзий. Впрочем, может быть, Турнир окажется все-таки более значимым событием, чем сплетни об уже приевшемся мальчике-который-выжил. Тем более, если за организацией празднеств и состязаний, и впрямь стоит Малфой, эта новость заполонит передовицы всех газет.

Малфой… я сжал кулак при мысли о том, что Драко тоже вполне может очутиться в Хогвартсе. Смогу ли я, если он там окажется, сдержаться, сохранить лицо и выглядеть беззаботным и счастливым?

Я выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы, прекрасно понимая, что выбора у меня все равно нет. Если я откажусь - на меня насядут и Рон с Гермионой, и Макгонагалл, и все близкие друзья и знакомые. Да и пресса, конечно же, не останется в стороне. Не объяснять же мне, в самом деле, всем и каждому щекотливую ситуацию?

– Акцио, сигареты, - мрачно произнес я, взмахивая палочкой и подавив желание сымитировать какую-нибудь неопасную, но жутко заразную болезнь. Лучше уж Турнир, чем малолетние экзальтированные девицы, таскающие в Мунго посылки для героя.

* * *

– Как будто ничего и не изменилось, а?
– Рон плюхнулся на мягкое сидение и вытянул длинные ноги, с наслаждением потягиваясь.
– Снова едем в Хогвартс, как будто в старые добрые времена.

– Только мантий и учебников не хватает, - улыбнулась Гермиона, пребывающая в удивительно благодушном настроении, несмотря даже на то, что ее склочная начальница отказалась дать ей выходной на целый день и потребовала поработать хотя бы до десяти утра.

Я посмотрел в окно. Поезд набирал ход, мимо проносились дома и парки, и сердце на мгновение кольнуло, когда я вспомнил, как ехал в Хогвартс первый раз в жизни - в одиннадцать лет, смущенный, растерянный, совсем не знающий, чего ожидать. Тогда я даже представить себе не мог, что стану известным героем. Я был просто Гарри, выдернутым из обыденного, довольно-таки серого мира в яркую сказку, обещавшую незабываемые приключения. К сожалению, в реальности все оказалось даже слишком… незабываемо. Но я все равно не жалел, что в дождливую ночь восемь с лишним лет назад Хагрид появился на пороге того маленького домика с покосившимися стенами, где я встретил свой одиннадцатый день рождения.