Время жить
Шрифт:
– Счастливо оставаться!
– едва справившись с желанием задушить белобрысую гадину, я развернулся, чувствуя, что руки трясутся от ярости, и направился к камину. Уже зачерпнув непослушными пальцами горсть дымолетного порошка, я услышал спокойный вопрос:
– Вот так и уйдешь? Не хочешь… поговорить?
Он что, издевается? Я повернул голову ровно настолько, чтобы видеть Малфоя лишь краем глаза.
– Если я сейчас не уйду, Малфой - я тебя убью, - честно признался я.
– И, кстати, признаю твою правоту - разговаривать нам, в самом деле, не о
Из камина на площади Гриммо я вылез, чувствуя себя последним идиотом на Земле.
Малфой, конечно же, за мной не кинулся, да если бы и кинулся, потерпел бы неудачу - стоило мне только перешагнуть через решетку камина, как я сразу же его заблокировал. На всякий случай, вдруг Драко придет мысль явиться с разъяснениями.
– Ты наивный дурак, Поттер, если в это веришь, - сказал я в пустоту, но блокировку все-таки снимать не стал. Помимо Драко, сюда могут заскочить и друзья, но не уверен, что хочу сейчас кого-либо видеть и, тем более, с кем-либо разговаривать.
Я что есть силы пнул подушку, свалившуюся с дивана на пол, и с мрачным удовлетворением посмотрел, как она впечатывается в стену. Руки все еще тряслись, ярость, клокотавшая внутри, даже не думала униматься, и мне нужно было ее куда-то выплеснуть, иначе, боюсь, желание вернуться и размазать хорька по полу станет непреодолимым.
Под руку очень удачно подвернулась ваза, брызнувшая во все стороны осколками, когда я схватил ее и запустил в стену. Следом за вазой полетел графин из-под воды, стаканы, еще пара подушек и записная книжка.
Мне хотелось крушить все на своем пути. Ломать, сминать, уничтожать - чтобы не вспоминать и не думать о проклятом, чертовом Малфое, которого я чуть было не начал считать нормальным человеком. Как я вообще мог забыть о его характере? О том, что постоянство - определенно, не для того, кто сначала предал Дамблдора, весь шестой курс пытаясь провернуть убийство, а потом, от страха за свою драгоценную хоречью шкуру, и своего повелителя, которому клялся в верности.
Почему мне самому раньше не пришло в голову, что у Малфоя могут быть совсем иные понятия об отношениях, пускай только и сексуальных? Что если для меня очевидно наличие только одного партнера, для Драко все может быть совсем не так? Откуда во мне столько наивности, столько желания мерить всех по себе, через свою призму взглядов на жизнь?
Идиот. Кретин. Слабохарактерный слизняк.
Я ругал себя последними словами, в приступе ярости безжалостно круша новый ремонт. Молотя кулаками стену - боль отрезвляла, возвращала в реальность, и одновременно позволяла забыть о линии плеч, о выпирающих из-под кожи ключицах, о плоском животе, напрягающемся под моими пальцами. И о своей глупости, из-за которой я позволил себе поддаться гормонам, упасть в бездну под названием Драко Малфой, радостно кинуться к нему в постель…
Новых эмоций захотелось. Приключений.
Отлично. Вот тебе целый ворох эмоций. Ешь полной ложкой, Гарри.
Немного успокоившись, я отправился в ванную, где долго-долго стоял под упругими струями и исступленно терся мочалкой, стараясь
Наверное, все же, хорошо, что я обо всем узнал. Черт знает, что я себе мог напридумывать еще, и тогда обрубить все было бы гораздо болезненнее, чем сейчас. Кто знает, какие могли у меня возникнуть к Малфою чувства, сейчас во мне говорит всего лишь раненая гордость, не больше, и осознание того, что я, прошедший войну с Волдемортом, так и не научился разбираться в людях. Осознание обидное, больно ударяющее по самолюбию, однако, несмотря на это - верное.
Я выключил воду, растерся полотенцем и нацепил запотевшие очки. Заглянул в гостиную, полюбовался на учиненный разгром, но восстанавливать ничего не стал, а только хмыкнул и отправился в кабинет, где опустился в огромное кресло около камина и позвал Кричера.
– Раздобудь мне бутылку виски. Сейчас. И бокал.
Наверное, у меня был очень суровый тон, потому что Кричер опасливо на меня покосился и исчез, не проронив ни звука. Он вернулся буквально через полминуты, все так же молча поставил на низкий столик бутылку Огненного виски Огдена, невысокий прозрачный стакан, положил рядом пачку сигарет, хоть я и не просил, и оставил меня в одиночестве. Похоже, мое недавнее буйство в гостиной его напугало.
В последний раз я пил огневиски еще в августе, в тот памятный вечер, когда впервые подумал о Малфое, как о возможном любовнике. Я невесело усмехнулся и плеснул себе в стакан немного темно-янтарной, резко пахнущей жидкости. Все началось с огневиски, и с ним, наверное, и закончится.
– За здравый смысл, - мрачно произнес я, отсалютовал сам себе рукой с зажатым в ней стаканом, и опрокинул горячительный напиток в себя.
Нет, никогда я не научусь пить крепкие напитки… горло обожгло, я закашлялся, хватая ртом воздух, и вытаращил глаза, на которые тут же навернулись слезы. Кажется, в прошлый раз такой реакции у меня не было, или просто мне попалась какая-то другая разновидность? Сколько там у этого Огдена разных сортов?
Вторая порция пошла уже куда легче. А на третьей пламя в камине взметнулось вверх, рассыпалось зелеными искрами, и я, к своему удивлению, увидел Рона.
– Как ты смог… - я осекся, вспомнив, что заблокировал только один камин, а не все.
– Что ты тут делаешь?
– Это я у тебя хочу спросить, Гарри, - голубые глаза смотрели прямо и твердо.
– Что ты тут, Мерлиновы штаны, делаешь?!
– Я у себя дома.
– Ко мне десять минут назад примчался твой домовик, в такой панике, будто началось светопреставление. Все, что я понял из его слов - что ты недавно вернулся домой, разнес гостиную, чуть не утопился в ванной и теперь сидишь в одиночестве и пьешь!