Время зимы

Субботина Айя

— А ну-ка замолкли, чтоб вас драли шараши в Пепельных пустошах! — Торхейм так грохнул кулаком об стол, что грузная столешница едва не треснула. — Пусть шамаи закончит, а мы послушаем. Мужчины мигом поутихли. Талах поблагодарил Конунга и продолжил:

— Я думаю, что нужно послать отряд с разведчиками в Пепельные пустоши. Пусть кто-то из вождей возьмет своих людей и прочешет все, от границы, заглянет в каждую щель, поднимет каждый камень.

— Разумно, — поддержал статный мужчина, возраста едва ли старше самого шамаи. Он держался прямо, чистый взгляд

полнился отвагой. Скажи ему Торхейм» «Поезжай немедленно!», мигом вскочит на коня. — Я готов, если позволишь, владыка. Под моим стягом три сотни воинов.

— Горячий какой, — пробубнил муж с волчьей головой и та будто бы сверкнула мертвыми глазами, выражая согласие. — Как бы худа не вышло.

— Кород, что ты все бормочешь, словно ума лишился, — осадил его Берн. — Хочешь что сказать — говори громче, чтоб все услышали.

— Можем разворотить крысятники. — Кород с тоской зыркнул на чаши с пивом, что отодвинули на самый край стола, пожевал губами. — Что станет, если людоеды заприметят войско у своих границ? Как бы не взяли нас в тиски, владыка.

Хани видела, как морщины перепахали лоб Конунга. Он вдруг сделался таким уставшим, что ей невольно захотелось утешить его хоть бы одним словом. Храни молчание и гляди в оба, подсказал внутренний голос, почему-то говоря на манер Фоиры. Хани оглянулась, так сильно было ощущение присутствия фергайры. Позади была лишь стена, да кованная оружейная подставка с парой топоров и мечом для двух рук.

— Ирт, делай, как решил, — огласил свое решение Торхейм. — Да будь осторожнее, чтоб без лишнего шума.

Молодой вождь сорвался с места. Кород недовольно поерзал на лавке, но не посмел возразить решению правителя. Мужи Севера пожелали своему собрату по оружию благословения Скальда в пути. Стоило Ирту выйти, обсуждение за столом возобновилось. Северяне склонились над картой, тыкали пальцами то в береговую линию, то в гряды холмов, тех самых, которыми Хани довелось совсем недавно перебраться. Кто-то предложил идти по тракту. Девушка уже собиралась предупредить, но Кород обогнал ее.

— По тракту не пройти, — проворчал он. Кород остался единственным, кто не сдвинулся с места, будто ему дела не было до военного совета. Зато он с вожделением не отрывал взгляда от кружек. — Новую дорогу еще не проложили, а моста как не было так и нет.

Конунг скрипнул зубами, сжал кулаки с такой силой, что костяшки ощерились, выпирая из-под натянутой кожи. Они обменялись взглядами с Берном — сейчас оба, и отец и сын, были будто отражениями друг друга, с разницей в пару десяткой лет.

— Можно переправиться вплавь, — сказал Берн. — Нынче вернулись из походов корабли, мы легко доберемся за два-три дня.

— Нельзя сходить на воду, не получив разрешения владыки морского, — сказал коротконогий северянин, в приплюснутом шлеме.

— Правильно, таков порядок, — вторил ему низкий бас. — Сперва ритуал.

— Вам не хуже моего известно, что ритуал отложит поход еще на день, — напомнил Торхейм.

— Если с нами будет фергайра, она успокоит духов воды.

Слова принадлежали Берну

и, как только затих последний звук, все взгляды обратились в сторону молодой колдуньи. Нутро Хани собралось тугим комом. Должна ли она говорить, что никогда прежде не говорила с духами воды, один вид которых повергал в ужас всякого смертного. Да что там, Хани видала охранников морей лишь на гравюрах в книгах. Многие морские духи были столь велики, что топили целые армады кораблей.

— Нельзя! Не порядок! Кому — сопливой девчонке?! — Разом возмутились воители.

— Вы говорите с фергайрой, колдуньей Белого шпиля, — напомнил Талах. Он оставался спокоен, но слова его прогрохотали в стенах зала точно колокол, сметая разом всякое неуважение.

Нехотя, вожди склонили головы и попросили Хани не гневаться. Она отвечала улыбкой. Слова не шли, словно она разучилась говорить. Зачем Талах смотрит так, будто верит, что она и вправду справится с морским духом? А Эрик того и гляди обернется зверем и разорвет. Настойчивый шепот Фоиры продолжал твердить одно и то же: гляди в оба, ты — наши уши, ты — наши глаза.

— В холмах падет много воинов, — сказал Эрик, и Хани облегченно перевела дух, как только шамаи отвлекся от нее. — В Бурых пустошах полно острого льда, лошади не пойдут.

— А без благословения Велаша кормить нам рыб, — крякнул Кород.

— Или та-хирские жаберники достанут, — коротконогий нахмурился пуще прежнего.

— Фьёрн ходил в поход, — опять взял слова Берн. — Нет в Остром море пиратов, артумская зима больно сильно кусает их теплолюбивые зады. Та-хирцы не приходят раньше второго весеннего месяца, а уж с такой затянувшейся зимой, так раньше Жига их и ждать нечего.

— Тоже верно, — согласились несколько.

— Нужно купить в храме Огненного два десятка зажигательных горшков, — предложил Берн, но тут же поправился: — Лучше три, в убыток не будет. А против шарашей средство верное.

— Как же, не будет, — закудахтал Кород. — Эти никогда себе в убыток не продадут. Хани не нравился Кород. Он будто пророчил несчастья и радовался тому.

— Почтенный, — она позволила своему голосу набрать высоты, — не кликайте беду на наши головы. А со жрецами стану говорить я.

Она и сама не поняла, где взялась смелость. Ворчливый вождь замолк, но перед этим нарочно громко скрипнул зубами, чтоб все видали — Кород чтит традиции, хоть они ему и не по сердцу.

— Колдунье-то поди цену верную скажут, — сказал один из тех, что сидели в самом конце стола. — Верно эрель говорит. Его поддержали и остальные.

— Нет времени яйца чесать и рассиживаться, — отрезал Торхейм. Он окинул каждого вождя долгим взглядом. — Артум уж давно не видал славной биты. Если шараши вздумали укусить нас промеж ног, так покажем тварям Шараяны зад, и отдерем в причинное место, да так, чтоб неповадно было. И пусть боги помогают нам. Испросим милости в храме Скальда, братья мои, раз нынче ночью боги ходят меж людей, глядишь, Скальд услышит наши мольбы и замолвит словечко перед своим одноглазым братом Велашом.