Время золота, время серебра
Шрифт:
Джеральд сам не понял, что его заставило оглянуться, а оглянувшись, с трудом сдержал проклятие. Дженни! Дженни в мужском платье впереди одного из конных стрелков. Дьявольщина, он же велел ей сидеть в лагере! Де Райнор натянул поводья.
— Моя леди, вам не следует рисковать. — Убил бы, но не при солдатах же!
— Милорд, — серые глаза были холоднее льда. И это в такую жару! — Мое место среди воинов. Что гномы?
Когда она говорила таким тоном, пропадала всякая охота спорить. Дева знает, что делает, кто он, в конце концов, такой, чтоб приказывать той, кому ведома высшая воля? Джеральд де Райнор готов грызться хоть с гномами, хоть с Дангельтами, но
— Моя леди, гномы продолжают движение. Но уйдут недалеко. Собственно говоря, — Джеральд вскинул руку, защищая глаза от солнца, — они уже пришли.
Это было весело. Ползущая по дороге колонна остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, а на похожем на женскую грудь холме, в котором, по словам местных, жили феи, возникли всадники в алом. Дэвид не подкачал! Гномы торопливо перестраивались. Сверху было видно, как маленькие фигурки разворачиваются, складывают вьюки, меняются местами, а между ними снуют, размахивая руками, начальники. Всадники на холмах, как могли, поддерживали суматоху — поднимали коней на дыбы, выстраивались в шеренгу, словно для атаки, вновь принимались гарцевать. Недомерки ждали нападенья, а его не было.
С высоты боевой порядок гномов стал понятен. Первый ряд шарта встает на одно колено за большими щитами, упирая секиры в землю, следующие ряды обходятся без щитов и держат оружие наперевес двумя руками, а оружие, прошу заметить, в длину футов шесть! Между секирщиками маются арбалетчики и пращники, бедняги — из пещер да на такое солнце. В упор да по сплошному строю они, конечно, молодцы, а вот в гарцующих всадников за сотню шагов — извините! Ну да вы стреляйте, родные, стреляйте… Куда эльф с луком, туда и гном с арбалетом!
Замершие было фигурки начинали шевелиться. Еще бы! Стоять по такой жаре с тяжеленными секирами! Тут будь хоть трижды гномом, все одно взвоешь.
Джеральд хмыкнул, когда несколько особо блестящих карликов вскарабкались на повозку главного гнома. Тот по-дурацки махнул лапкой, судя по всему, приказывая двигаться дальше. Муравьи деловито засновали, взваливая на себя вьюки и впрягаясь в тачки, и тут Дэвид повел своих людей вниз.
Тяжеловооруженные всадники понеслись с холмов, целясь копьями в бок колонны, но шарт не зря заслужил свою славу — всадники были на полпути от вершины к тракту, а гномы уже замерли, выставив вперед железные навершия своих секир. Джеральд с силой сжал поводья. Только бы Дэвида не занесло! Если дурак не выдержит, он сам свернет ему голову… Только б жив остался!
Всадники мчались все быстрее, они свернули как раз тогда, когда арбалетчики нажали на спусковые устройства.
— Каждый четвертый, нет, пожалуй, каждый пятый не стрелял, — заметила Дженни, вглядываясь в стрелков. — Хотелось бы знать, сколько у них стрел.
— К вечеру узнаем, — заверил Джеральд.
— Пусть Дэвид отойдет. — Как странно иногда говорит эта тоненькая девочка, как странно и как мудро. — Посмотрим, станут ли они собирать стрелы и камни. Если станут, дайте сборщикам по рукам.
Гномы собирать стрелы не стали — то ли у них был большой запас, то ли они одурели от жары. Джеральд глянул в выцветшее небо: до ночи далеко, до воды и тени господам завоевателям еще дальше. Танцы будут продолжены…
— Мой гросс, — Йель-бан-Тук-унд-цу-Плах раскраснелся еще больше, чем обычно, — они не нападут. Они просто хотят, чтоб мы остановились.
— Это очевидно, — холодно бросил Маэлсехнайли. — Что ж, пойдем вперед,
— Повиновение, мой гросс. — На лице полководца проступило облегчение, он торопливо покинул платформу, и тут же запели трубы. Воины перестроились в боевой порядок медленней, чем обычно. Проклятая жара и усталость! И еще пыль… Ни одного камня под ногами. Пращники даром загубили дневной запас! Гномы выносливы, как скалы, но топтанье на месте не прошло даром даже для них.
Армия двинулась вперед, не обращая внимания на переростков, развернувших своих зверей. Люди медленно ехали вдоль тракта, не приближаясь к подгорной армии, но и из виду не исчезая. Нужно вплотную заняться лошадьми, на поверхности без этих тварей не обойтись! Холмы понемногу отступали от дороги, и переростки были вынуждены спуститься. Они обнаглели настолько, что заступили тракт, нагло выставив копья. Смешно, людское железо не пробьет хороший доспех даже с разгона.
Когда до всадников оставалось две сотни шагов, их кони начали медленно пятиться назад, оставаясь на безопасном расстоянии. Арбалетчики выстрелили несколько раз, но ублюдки были слишком далеко, они не собирались принимать бой, рассчитывая на ноги своих зверей, а ветер дул им в спину, отбрасывая находящиеся на излете стрелы. Маэлсехнайли взглянул на Йель-бан-Тук-унд-цу-Плаха и Штак-бан-Хорден-унд-цу-Беера, понимая, какого приказа те ждут. Конные башни сметут мерзавцев, но стоит ли раскрывать секрет? Не лучше ли довести число стрельниц хотя бы до двух десятков и ввести их в дело против значительной армии, а не паршивого отряда. С другой стороны, новое оружие требует испытаний, если при постройке башен случились недочеты, их следует выявить и учесть.
Конец сомнениям положили переростки. Во-первых, среди них появился желтоволосый, во-вторых люди, не забывая пятиться, принялись выкрикивать оскорбления. Грубые человеческие глотки до безобразия искажали гномью речь, но слова были понятны. Желтоволосый ублюдок! Он ничего не знает ни о настоящей войне, ни о боевой чести! Маэлсехнайли с ненавистью глянул на всадника в алом плаще.
Этому следовало положить предел. Гросса оскорблять не дозволено никому! Никому! И тем более эльфовидным уродам! Что ж, переростки сами решили свою судьбу. Маэлсехнайли приказал, и шарт расступился, пропуская вороных гигантов, увенчанных боевыми башнями. Понукаемые криками першероны пошли рысью, арбалетчики взялись за натяжные рычаги.
Воистину в мире нет ничего нового. Если зверь слишком велик, чтоб его оседлать, на него привязывают гнездо. Джеральд в детстве нагляделся миниатюр, изображающих голых длинноносых тварей, на спинах которых крепились башни с чернолицыми воинами. Гномы пошли по пути хиндасских маграджей, разве что с поправкой на собственный рост. Сама по себе идея была хороша, но вот воплощение…
Огромный жеребец, насмерть перепуганный свистом стрел со своей же собственной спины, возмущенный ерзаньем недомерков и тяжестью трущего холку гнезда, взвился на дыбы, парочка ремней разлетелась в клочья, башня сползла набок. Врезав по ней задней ножищей, конь вытряхнул наземь гномов вместе с их арбалетами и грузным наметом поскакал в холмы. Все три кобылы последовали за своим господином и супругом. Не обошлось без жертв: несколько недомерков нашли смерть под огромными копытами.