Время Зверя
Шрифт:
— Дача товарища Саахова?
— Вали отсюда, папарацци, — приказал охранник, мельком взглянув на украшающие борта фургончика логотипы скандальной газеты. — Или я тоже пошучу сейчас… Короткой очередью…
— Никакого уважения к свободе прессы! — фальшиво возмутился Боря и надавил на педаль газа.
Военный провожал микроавтобус чекистов бдительным взором до того самого момента, когда машина скрылась за поворотом.
— Дохлый номер, — заметил офицер, обращаясь к Корнилову. — Либо штурм, либо засылать диверсанта. Других вариантов не вижу…
— Останови, — приказал майор.
— Без подготовки? — с изрядной долей сомнения спросил подчиненный.
— Камера поменьше у тебя есть?
— Вот, «восьмерка», —
— Нет, — Корнилов выложил свой пистолет на сиденье. — Даже этот оставлю. Оружие расслабляет…
— А если Андреев сегодня весь день проведет в койке? — предположил сотрудник. — Только время напрасно потратите.
— Составлю рапорт о состоянии охранных систем на федеральных объектах, — отмахнулся майор. — Тоже польза Родине…
Корнилов выбрался из машины и бесшумно исчез в густом подлеске, маскирующем подъезды к дачной территории. Боря нервно побарабанил пальцами по «баранке» и чертыхнулся. Спрятав оружие шефа в перчаточный ящик, он включил аварийный сигнал, вышел из машины и, подняв капот, углубился в созерцание вполне исправного мотора.
Майор тем временем успел довольно легко пройти пару заграждений и замер перед последним препятствием. Эту систему без дополнительной подготовки и снаряжения Корнилову было не преодолеть, но для съемки место оказалось вполне приемлемым. Нескромный двухэтажный особняк возвышался в каких-то трех сотнях метров, за обширным зеленым полем. Майор направил камеру на окна «дачи» и поставил увеличение на максимум. Получилось раз в восемь. Разрешение вполне позволяло рассмотреть все детали меблировки тех комнат, окна которых были обращены к скрывающему Корнилова перелеску. После тщательного изучения внутреннего убранства апартаментов майор наконец нащупал след нужного персонажа. В одной из комнат на спинке кресла висел китель с подполковничьими погонами. Такое небрежное отношение внешне педантичного Андреева к форме сначала майора смутило, но вскоре в покои вошел хозяин погон, и все сомнения лазутчика развеялись.
Подполковник задумчиво прошелся по кабинету, заложив руки за спину, а затем, приняв некое решение, раскрыл окно и развернул кресло так, словно собирался насладиться весенними видами. Андреев действительно уселся в кресло, но перед этим он буквально на пару секунд исчез из поля зрения. Корнилов мог лишь предположить, зачем отлучался объект наблюдения, но первой в голову майору пришла версия о том, что Андреев запер дверь.
«Чтобы не отвлекали посетители? — размышлял разведчик. — Кто, кроме маршала, может прийти к нему без вызова? Или он чего-то боится? Маловероятно. „Сын мой“ — сказано самому министру. Такие люди никого не боятся. Тайная ложа? Почему бы нет? Дашу просто мутит от этой фразы… Почему я вспомнил о Дарье? Связь между делом военных и бизнесменом из Н-ска? Интересно, снег там уже сошел? Если нет, принцесса сейчас кроет меня последними словами… Что же все таки общего между заговорщиками и гражданином Адамовым? Он финансирует тайное общество? Или наоборот — ложа продвигает его, как некий таран, в попытках подмять под себя наиболее крупные регионы? Вздремнуть он решил, что ли?»
Майор внимательно всмотрелся в черты лица сидящего в кресле подполковника и вдруг понял, что тот вовсе не спит. Губы военного скривились в страдальческой гримасе, а полуприкрытые глаза закатились под верхние веки. Картина напоминала легкий припадок, но тело Андреева не сотрясалось в конвульсиях, а безвольно обмякло. О припадках с подобной симптоматикой Корнилов не слышал.
Впрочем, так же, как и о том, что выражение «испустить дух» может стать настолько близким к истине. Позади расслабленного тела подполковника появился сначала один едва заметный сгусток какого-то белесого тумана, а затем другой и третий… Спустя пару
— Что стряслось? — обеспокоенно спросил Борис, увидев на лице начальника крайне озабоченное выражение.
— Надо бы его взвесить: бодрствующим, а потом — в нокауте, — не замечая, что размышляет вслух, сказал Корнилов и уселся в машину.
— Взвесить? — подчиненный удивленно взглянул сначала в сторону леса, а затем на майора. — Вас газом шарахнули, что ли, а, товарищ майор?
— Но ведь, если из человека выбралось нечто материальное, его вес должен уменьшиться? — продолжил беседу с самим собой Корнилов.
— Ломоносов доказал, — усаживаясь за руль, согласился Боря. — Сейчас доберемся до конторы, там вас быстренько подлечат… Сейчас… А по пути я токсикологам позвоню, или лучше психиатрам, может, они по структуре бреда определят, чем вас отравили? Тогда ещё быстрее получится…
— У тебя жар? — неожиданно отвлекаясь от собственных мыслей, спросил майор. — Говоришь, как будто бредишь.
— Это вы мне или снова с самим собой? — уточнил Борис.
— Это я тебе, — ответил Корнилов. — Какие токсикологи, какие психиатры?
— Вас же отравили?
— Меня?
— Вас…
— Чем?
— Газом…
— Газом?
— Слава богу, — сообразив, что происходит, облегченно вздохнул Борис. — Я уже испугался. Никогда не думал, что это так страшно — когда вроде бы нормальный человек говорит сам с собой, но не с экрана, во время новогоднего обращения, и не на заседании госсовета, а в жизни…
— Ты не видел и вот этого, — серьезно сказал Корнилов, подбрасывая в руке видеокамеру. — То, что вы наснимали в квартире Дарьи, подтверждается самым натуральным образом. Причем это точно не человек-невидимка. Ходу, Боря! Прямиком в самый центр мировой контрразведки. Приличный телевизор в нашей конторе найдется или из патриотических соображений все буржуйские ящики поменяли на отечественные?
— До этого пока не дошло, — офицер в шутку осенил себя крестным знамением.
Корнилов покосился на Бориса так, словно жест сотрудника вызвал в сознании майора самые странные ассоциации, но все же не дал прямого ответа на некий главный вопрос. Заметив взгляд начальника, Боря сделался нехарактерно серьезным и оставался таковым до самого просмотра в кабинете директора полученной Корниловым записи.
После просмотра он сделался серьезным вдвойне…
Глава 19
Май будущего года
Вопросы веры
Утро было чудесное. Выйдя из подъезда дома, я несолидно потянулся и, прищурясь, взглянул на солнце. Надежда, ничуть не осуждая меня за столь непосредственное поведение, улыбнулась и кивнула вышколенному шоферу. Он открыл перед нами дверцу машины и почти бегом вернулся на свое место, когда мы уселись. Машина плавно тронулась и покатила в сторону приобретенного мной три дня назад участка земли. В пригород, на огромную свалку.
Я открыл окно и щелкнул пальцами. Почти мгновенно в салон влетела пара испуганных воробьев. Они замерли на подголовнике водительского сиденья и уставились на меня вполне осмысленными глазками.