Всадник без головы(изд.1955)
Шрифт:
— Вместе с…
— Я знаю, вы хотели назвать молодого парня. Да, они в одном помещении, хотя и не в одной камере. Между ними перегородка. Через нее все слышно, и можно было бы переговариваться, если бы они только захотели. Тут же, по соседству с мексиканцем, сидят и его приятели. Ну, уж эти-то трое, наверно, найдут о чем поговорить между собой.
— Это хорошая новость, Зеб. Вы мне вчера сказали, что Диаз действовал…
— …для того, чтобы самому попасться. Это ему удалось. Хорошо, что он сам залез в кутузку, а то все равно кто-нибудь другой его бы туда засадил.
— Но скажите:
— Ох, как вы торопитесь! Дайте мне минутку передохнуть. Ваш второй вопрос — когда? На это нетрудно ответить. Приблизительно около часа назад я видел, как за ним захлопнулась дверь тюрьмы. После этого я прямо направился сюда.
— Но вы мне еще не сказали, почему его арестовали.
— У меня не было возможности. Это длинная история и займет много времени. Хотите вы ее выслушать теперь или после…
— После чего, мистер Стумп?
— Как вам сказать… мисс Луиза, я думал… после того, как я отведу в конюшню свою старую кобылу. Ей, видно, хочется немножко пожевать чего-нибудь вроде кукурузы и промочить горло водицей. Мы с ней проделали дальнюю дорогу.
— Простите меня, дорогой мистер Стумп! Я не подумала об этом… Плуто, отведи лошадь мистера Стумпа в конюшню и смотри накорми ее хорошенько… Флоринда! Флоринда!.. Что вам можно предложить, мистер Стумп?
— Не беспокойтесь обо мне, мисс Луиза, большое спасибо. Я думал только о кобыле. Что же касается меня, то я еще часика два могу обойтись без еды. Но если в вашем доме есть хоть что-нибудь вроде мононгахельского виски, это было бы весьма полезно для поддержания духа.
— Мононгахельского виски сколько угодно. Но разрешите дать вам что-нибудь получше.
— Лучше мононгахельского виски?
— Да. Шерри-брэнди, шампанского — что вы предпочитаете?
— Нет, не надо мне этих французских напитков. Что может быть лучше чистого кукурузного сока с питтсбургских заводов!
— Флоринда! Флоринда!
Служанке можно было и не говорить, зачем ее звали. Присутствие Зеба Стумпа достаточно красноречиво говорило о том, чего от нее хотели.
Не дожидаясь распоряжения, она вышла и через минуту вернулась с графином, наполовину наполненным тем, что старый охотник называл «чистым кукурузным соком», но что на самом деле было продуктом переработки ржи.
Зеб не заставил себя упрашивать. Скоро жидкость в графине убыла на одну треть. Другие две трети он оставил для того, чтобы промочить себе горло во время длинного рассказа, к которому он был уже готов приступить.
Глава LXX
НАПУТСТВИЕ ЗЕБУ
Старый охотник не любил ничего делать второпях. Даже его манера выпивать не составляла исключения: он медленно смаковал свое виски.
Креолка, сгорая от нетерпения, не стала дожидаться, пока он сам заговорит.
— Скажите, дорогой Зеб, — сказала она, после того как отослала служанку, — почему арестовали этого мексиканца? Мигуэля Диаза, я хочу сказать… Мне кажется, что я кое-что о нем знаю.
— Не вы одна, мисс Луиза, — многие знают проделки этого негодяя. Ваш брат… Но об этом пока не будем говорить. Одно Зеб Стумп знает или сильно подозревает — это что Мигуэль Диаз имел какое-то
— Продолжайте, мистер Стумп.
— Дело в следующем. После того как мы вернулись с Аламо, вскоре явились и парни, которые ездили в погоню за индейцами. Вы это, конечно, слышали. Принадлежности маскарада, найденные в дупле дерева, ясно доказывают, что те, кого мы видели над обрывом, были белыми. Я и сам об этом подумал, когда нашел в хижине карты.
— Значит, это были те самые, которые ночью вторглись в хакале, те самые, которых видел Фелим?
— Без сомнения. Это те же самые мексиканцы.
— Какие у вас основания предполагать, что они мексиканцы?
— Очень большие. Я сам убедился в этом. Я выследил, куда скрылся каждый из этой шайки.
Молодая креолка больше не задавала вопросов. Она стояла молча, с напряженным вниманием дожидаясь продолжения повествования.
— Видите ли, мисс Луиза, карты, а также некоторые их слова, которые гальвеец повторил, навели меня на мысль, что эти люди — мексиканцы. Убедившись в этом, мне нетрудно было приблизительно догадаться, откуда они могли явиться. Я достаточно хорошо знаю местных мексиканцев, чтобы по полученным описаниям узнать каждого из четверки. Кроме того, одному из них я поставил свою метку.
— Вашу метку?
— Помните мой выстрел? Я пустил в него пулю из двери хижины.
— Я видела, как вы спустили курок, но в кого вы стреляли, я не заметила.
— Так вот, мисс Луиза, старик Стумп редко спускает курок без того, чтобы не пролить крови. Я знал, что попал в этого прохвоста. Стрелять пришлось издалека, и пулю немного отнесло в сторону, но я был уверен, что она его зацепила. Я видел, как его передернуло от боли, и подумал при этом: «Если только в этой шкуре не пробито дыры, то я готов поменяться с ним своей». После этого вернулись наши молодцы и рассказали нам о белых, а не о краснокожих. Я прекрасно знал, кто были эти индейцы, и мог бы изловить их, но я этого не сделал.
— Почему же, мистер Стумп? Ведь, может быть, это те же самые люди, которые убили моего бедного брата!..
— Вот именно поэтому я их пока и не трогал. Была еще и другая причина: мне не хотелось уходить далеко от форта — я боялся, как бы чего не произошло в мое отсутствие. Вы понимаете? Да и помимо всего я считал, что еще рано было доводить дело до конца. Мне хотелось сделать это без промаха. Итак, я дождался возвращения стрелков и тогда мог спокойно оставить мистера Мориса под надежной охраной. Только после этого я оседлал свою старую кобылу, и мы отправились к месту, где эти молодцы спрятали принадлежности своего маскарада. Я легко нашел это место по описаниям наших парней. Немудрено, что они не могли установить и половины того, что надо, — ведь их вел этот желторотый Спенглер. И мне самому пришлось доискиваться до всего остального. Я не ошибся в расчетах. Любой дурак, который когда-либо был в прерии, мог бы найти обратные следы этих фальшивых команчей. Любой купец смог бы проследить их по прерии. Однако ни мистер Спенглер, ни остальные этого не сумели сделать. Я шутя все проверил, несмотря на то что следы были сильно затоптаны лошадьми «опытных» следопытов.