Всадник и Тень

Кор Саша

А потом началась какая-то ерунда, которой никто не ожидал. Жители города имели собственное представление о том, кому должны подчиняться. Ремесленники и торговцы, многие из которых являлись потомками варваров соннов, исконных жителей этого побережья, свободные люди, они привыкли жить и мыслить достаточно вольно. Чем-то им пришелся не по душе Ас, может, просто тем, что пришел нарушить размеренное течение их жизни. И они решили не сдаваться без боя.

При попытке войти в город войско завоевателей столкнулось с неожиданными проблемами. Из окон постоянно что-то лилось, в лучшем случае помои, в худшем кипяток. Не жалели жители и тяжелых предметов: на головы всадников сыпались горшки, порой наполненные

каким-нибудь варевом, кочерги, даже мебель. Время от времени в темных переулочках вспыхивали драки. Местные нападали без разбора и на вырожденцев, и на знатных, не вникая, кому из них можно резать глотки, а кому нет. Не с каждым нападающим удавалось одинаково легко справиться. Кузнецы, способные гнуть пальцами толстые гвозди, представляли довольно серьезную проблему; а еще, похоже, в дело вступили не то разбойники, не то люди, охраняющие купцов от этих разбойников (выглядели они в основном одинаково).

Всадники совершенно растерялись. Убивать горожан было не принято уже лет двести. Низшее сословие, владеющее ремеслами, издавна считалось слишком ценным человеческим материалом, чтобы переводить его бездумно в междоусобных войнах. А если учесть, как стремительно поглупели крестьяне, пристрастившиеся к отвару карры, любой нормальный человек казался еще более ценным. Как никогда не убивали слуг, работающих в захваченных замках, так всегда щадили жителей завоеванных городов. Правда, в городах давненько не воевали и уже отвыкли. Все отвыкли, и высшее сословие, и низшее. Теперь всадники не могли решить, как именно им бороться с неожиданным бунтом.

Весь город прочесали частым гребнем. Захватчики двигались кучно, не решаясь разделяться, надеясь на численное преимущество. Арвент ехал рядом с группой командиров, но время от времени его засылали вперед, разнять особенно жаркие драки. Он разнимал. Связывал бунтовщиков, охлаждал потоками воды горячие головы, пугал иллюзиями тех, кто послабее нервами. Когда пробрались к центру и заняли главный замок, стало возможно заполнять подвалы пленниками.

Арвент испытывал странное смущение от всего происходящего. Войны, в которых ему доводилось принимать участие прежде, выглядели совершенно иначе. Сражаться приходилось с вырожденными, которых никто не считал за людей. А на границах диких земель водились столь свирепые варвары, что их убийство выглядело чистой самообороной. Здесь же врагами предстали обычные люди. Такие же точно, как он сам. И они нападали по тем же точно причинам, которые заставили бы его самого вступить в бой. Они защищали свой город. Если бы кто-то осмелился напасть на Гесс, Арвент точно так же вышел бы на улицы, чтобы вышвырнуть за ворота захватчика. Ему становилось неловко, когда приходилось драться с этими людьми. Конечно, в его силах было никого не убить, магических фокусов хватало для того, чтобы обезвредить нападающих мягко и безопасно, и все же ему мерещилось во всем этом что-то неправильное. Но он продолжал участвовать в битве. Контракт есть контракт. Дальше будет ничем не лучше.

К утру город все-таки пал. Или сделал вид, что сдался. Подвалы заполнились пленниками, с которыми никто не знал, что делать. Стычки прекратились, поскольку самых ярых драчунов скрутили и заперли. Из окон больше не летела всякая дрянь, возможно, просто потому, что закончилась. Но напряжение ощущалось в воздухе, в каждом встреченном взгляде читалась ненависть, под любым дамским подолом могло скрываться оружие. Всадники засели в главном замке, надеясь перевести дух и определиться с дальнейшими действиями.

Тогда-то и пришла эта тревожная новость.

***

Плененных магов никогда не запирают.

Во-первых, это бессмысленно. Мага не удержат никакие замки. И невозможно обезоружить того, чье оружие – его же воображение. Если маг захочет выйти,

он выйдет.

Во-вторых… это бессмысленно! Даже если пленник удерет, он не сможет вернуться к состязаниям, а другого повода убегать как будто и нет. Не может отстраненный от состязаний маг просто прийти к своему нанимателю и сказать, что снова готов драться. Судьи не засчитают результаты, остановят бой, а нарушителя отправят домой. Именно поэтому магов никогда не запирают.

Крайт с кислым видом бродил по стене замка Аит. В том месте, где фантазийный зверь Арвента обрушил зубец, солдаты уже успели соорудить нечто вроде деревянной заплаты: дощатый помост и подобие ограждения из нескольких хлипких с виду палок. Возможно, через пару дней здесь развернутся полноценные ремонтные работы. А пока Крайт мог постоять на этом помосте в одиночестве, облокотившись на ограждение и в отчаянии глядя на близкую полосу леса. Сейчас бы махнуть со стены, скрыться в этих зарослях!.. Нельзя.

В правилах была одна лазейка: маг не может применять магию для своего освобождения, однако ни слова не сказано о том, что он не может сбежать в принципе. Удирать без применения магии не запрещено. Но если бы Крайт знал, как выбраться отсюда без нее, он бы так и поступил. Проблема в чем: если тебе удастся каким-то образом выбраться из крепости, ты должен потом подробно объяснить судьям, как тебе это удалось. И нужно еще, чтобы их удовлетворили твои объяснения! А мага пусть и не запирают, но следят за ним тщательнейшим образом. Никто не позволит ему выбраться отсюда вот так запросто.

Крайт остался в замке в надежде придумать какой-нибудь выход. Пожалуй, если бы речь в контракте Арвента шла о нескольких приграничных крепостях, он не стал бы так переживать. Но стоял вопрос о независимости целой территории, о судьбе заказчика, в конце концов, о репутации, и Крайт никак не мог уступить в такой ситуации. Этот проигрыш ляжет на него темным пятном: всадники никогда не забудут, что Серая Тень не справился, когда цена была настолько высока. И Арвент, Алый Всадник, будет считаться величайшим из магов-воинов, а это само по себе невыносимо.

Прыгнуть бы со стены, а до леса рукой подать! Но без магии расшибешься. А стащить где-нибудь веревку и тем более применить ее не позволят вон те, в плащах, ненавязчиво околачивающиеся поблизости. Они не мешают магу проводить время так, как ему вздумается, но не дадут наделать глупостей.

Жердь чуть спружинила под локтями Крайта, когда он переступил с ноги на ногу. Он вдруг почувствовал, что в голове его готова оформиться некая идейка. Что ж, как будто, есть шансы на успех. Но нужен всадник. Лучше – хозяин замка. Должен быть свидетель того, как все произошло, иначе ничего потом не докажешь. Придумать, как выманить его сюда разговором. Это позже. А пока – где находятся стрелки? Вон кто-то маячит на башне, но он совершенно безмятежен. Крепость не ждет нападения. Нет, им не успеть. А в лесу он уже никому ничего не должен.

Крайт положил ладонь на перегородку, и внутри жерди начал формироваться хрупкий, подгнивший уже сучок. Лишь бы не начали работы раньше времени.

Выманить на стену хозяина замка удалось только после ужина. Повезло в том, что всаднику оказалось лестно и любопытно находиться в обществе мага. Крайт охотно отвечал на вопросы. Важно было увлечь собеседника, и Крайт принялся делать многозначительные намеки на некие тайны, которые, возможно, согласится разболтать позже, когда окончательно придет в благодушное настроение. Например, за бутылочкой вина у камина. Крайт изображал, будто вполне смирился со своей участью, и теперь его заботит только возможность не слишком скучно провести остаток года. Так что, когда он высказал желание немного проветриться перед сном, всадник охотно принял приглашение пройтись вместе.