Всадник на белом коне
Шрифт:
Закончив, привычно вцепился взглядом в противника и не столько оценил, сколько почувствовал его сложение. А о том, что Марат пришел в ММА из карате Киокусинкай, долго «добирал» ударную технику у мастеров тайского бокса и регулярно мотался по тренировочным лагерям борцов, вообще не думал. Мне за глаза хватало ощущения, что он заточен на мощные лоукики, гашение проходов в ноги встречными ударами и работу по этажам на дальней и средней дистанции.
Так он, в общем-то, и начал — сразу после команды рефери скользнул к центру ринга, показал начало двойки в голову, выбросил правую голень на лоукик и, вероятнее всего, собирался продолжить кроссом в челюсть или в живот. Но я оказался чуточку шустрее и, сместившись вправо, пробил с левой ноги по внутренней части
Мышечный корсет Алабина позволял держать многое, но не точный и акцентированный удар в селезенку. Поэтому дал слабину, порадовав хозяина очередной вспышкой боли, и снова выбил из состояния концентрации на ту же сотую долю секунды. Чего мне хватило за глаза — находясь на ближней дистанции, я сделал всего один подшаг, обхватил пошатнувшееся тело поперек корпуса, подсел, толкнулся и исполнил коронный бросок прогибом, впечатав Марата в канвас! После чего показал хук в голову, качнулся назад, стремительно встал на ноги и разорвал дистанцию.
Восторженный рев трибун пробился даже сквозь барьер безмыслия. Но «программу» не прервал — я позволил Принцу вернуться в вертикальное положение, занял центр октагона и изобразил улыбку. Да, логики этого действия в тот момент не понимал, но знал, что так будет правильно. И, конечно же, получил ожидаемый результат — Алабин выставил вперед левую руку и начал расстреливать меня джебами. Только выглядело это как-то неубедительно. Ведь на пресс-конференции он уверенно заявлял, что центр восьмиугольника будет его с первого и до последнего мгновения боя, что в смешанных единоборствах победа куется классом, а не удачей, и что бросить ЕГО мне не удастся.
Следующие секунд сорок Марат изображал деятельность, стараясь восстановиться. Потом начал поддавливать, пробуя работать руками по этажам, бить фронт-кики, хай-кики и иногда показывать лоу. Но не попадал. Вообще. Ибо я танцевал, смещаясь из фокуса его ударов ровно настолько, насколько было нужно для того, чтобы противник рубил воздух впустую и вымахивался. И к середине второй минуты настолько разозлил, что заставил выбросить бэкфист следом за уже привычной двойкой.
Вписаться в эту комбинацию получилось так же легко, как на обычной тренировке — вместо того, чтобы отшатнуться от «неожиданного удара» и подставиться, я скользнул по ходу вращения тела, держась точно за спиной противника, поймал нужный момент и еще раз отправил Принца полетать. Все тем же броском прогибом, только с захватом сзади.
Падение получилось жестковатым из-за угла, под которым пикировало тело. Так что выбило из Марата дух секунды на полторы-две. Но добивать его было слишком рано, и я снова «проявил великодушие». Ну, или поиздевался, встав, оттанцевав к своему углу и поиграв корпусом, показывая, что свеж, бодр и полон сил.
Терять лицо и уважение фанатов, которые, судя по недовольному вою части зала, были разочарованы своим кумиром, Алабину не хотелось. Поэтому он попер в атаку уже секунд через пятнадцать в лучших традициях Киокусинкай. То есть, буром, работая руками и ногами в режиме отбойных молотков. И снова впустую — я, танцующий буквально в полутора метрах от него, осаживал верхние конечности легонькими шлепками по запястьям, блокировал лоукики или выходил из фокуса удара, проваливал фронт-кики и исчезал из точек, куда должен был прилететь хай-кик. Потом присел, качнулся вперед, словно пытаясь пройти в ноги, и заставил на рефлексах выбросить навстречу колено. А сам, не поднимаясь в стойку, сместился влево с одновременным хлопком ладони по боковой поверхности поднимаемой конечности, и воткнул правый кросс в печень.
Принца
Рывок рефери, пытавшегося «спасти» плечевой сустав Марата от выламывания, я встретил милой улыбкой, неторопливо снял захват, бодро вскочил на ноги и снова протанцевал в свой угол, откуда в клетку уже врывался весь тренерский штаб.
— Дэнни, это был сильный великолепный прием! — радостно проорал Грегори, обхватив меня поперек корпуса и оторвав от канваса.
— Победа куется классом, а не удачей! — хохотнул Алферов, от души приложившись ладонью к спине. Батыров, как самый неразговорчивый, заявил, что я «Уабщэ маладэс», от волнения включив дагестанский акцент. Борисыч побоялся заляпать новый костюм потом, поэтому пожал предплечье и сказал фразу, которую я не услышал из-за шума. А потом примчался страшно довольный Горин и, сияя, как прожектор, шепнул, что с него причитается…
Следующие минуты две на Большой Арене творился сущий бардак — меня обнимали, поздравляли и дергали все, кому не лень, над головами летали дроны аудио- и видеофиксации, у сетки суетились журналисты с профессиональными камерами, а за их спинами бесновался зал. Потом судьи огласили свой вердикт, рефери вызвал меня с Принцем в центр октагона и продемонстрировал зрителям руку победителя, а подоспевший Питон, улыбаясь так, что стало страшно за сохранность его щек, приобнял меня за плечи и гаркнул в микрофон:
— Денис, я от души поздравляю вас с очередной безоговорочной победой в Эм-один Глобал и от имени всех поклонников смешанных единоборств хочу задать вопрос: почему вы не закончили бой на первых секундах, хотя у вас была прекраснейшая возможность, а дали противнику восстановиться?
— Я хотел порадовать фанатов, приехавших в этот зал или наблюдавших за поединком по телевизору, завораживающей красотой поединка по правилам смешанных единоборств, а бой длительностью в десять-пятнадцать секунд радует не так сильно, как хотелось бы… — улыбнулся я в одну из камер и чуть не оглох от благодарного рева и свиста, раздавшегося со всех сторон. — Ну и, хотелось подтвердить слова Марата Алабина о том, что победа действительно куется классом, а не удачей.
— Вы, как всегда, предпочитаете не говорить, а делать! — усмехнулся владелец промоушена. — И мне это нравится. Настолько, что я хочу задать еще один вопрос: Денис, вы готовы к бою за звание чемпиона Эм-один Глобал в полутяжелом весе?
— Да.
— Нисколько в этом не сомневался. Поэтому уже предвкушаю миг, когда снова увижу вас на этом канвасе…
…В присутствии гостьи из Штатов Важные Дядьки и Статусные Тетки, набившиеся в комнату отдыха, как сельди в бочку, вели себя заметно сдержаннее, чем обычно. В смысле, поздравлять поздравляли, но без панибратства, не предлагали выпить за будущие победы и не давали Ценных Указаний. Линда, по случаю долгожданной встречи со мною нарядившаяся в платье, великолепно подчеркивающее ее достоинства, тоже держала себя в руках — поздоровалась, изобразила светский поцелуй впритирку к щеке и заявила, что я, как всегда, неподражаем. Правда, при этом косила в вырез халата, в который меня упаковали после боя, и предвкушающе облизывала губки, но для нее это было нормально. Так что я ответил своим комплиментом, еще раз поблагодарил за помощь в подборе следующего бойца в «Овердрайве» и сдуру подарил перчатки, в которых дрался. А следующие несколько секунд боялся даже дышать, чувствуя, что эта ненормальная балансирует на грани полного отключения тормозов! Слава богу, пронесло — она справилась со вспышкой воистину безумного желания, но обожгла взглядом, полным Обещания. И в буквальном смысле заставила себя отойти в сторону, к Горину, общающемуся с каким-то надменным мужиком с военной выправкой.