Всадники Апокалипсиса. 1 часть
Шрифт:
Франц осторожно вступил на каменную ступеньку, отмечая, что практически вся стена заросла мхом. На двери висела табличка «Осторожно, умник, подумай трижды, прежде чем оповестить о своем визите. Но, если все же надумал, стукни три раза, если дело может подождать. Два раза, если дело не ждет отлагательств и один…»
«К черту, - подумал Франц, отрываясь от столь «занятного» чтива. – Старик просто свихнулся, это же очевидно».
Он громко постучал, все же отмечая про себя четыре громких стука. Где-то внутри эхом разошелся гром, молодой человек ощутил едва заметное движение под ногами, будто сама земля сотрясалась
«Досчитаю до десяти, и будь что будет. Отцу передам, что не смог застать этого странного субъекта».
Однако, Франц остановился лишь на «пяти», когда дверь с противным скрежетом начала открываться, а на пороге показался низенький, неказистый пожилой мужчина с взъерошенными седыми волосами и плотно запахнутом темно-коричневом халате. На ногах у Гренуара блестели черные лакированные ботинки, совершенно не домашняя обувь.
Разумеется, никакого приветствия Франц не дождался, колючий взгляд не выражал никакой любезности.
– Здравствуйте, месье Гренуар. Я Франц, сын Жерарда де Мартина, вашего друга. Он беспокоился о Вашем здравии, а потому отправил меня справиться о самочувствии. Передаю его искренние извинения, он не смог сам нанести Вам визит, понимаете, домашние хлопоты… Моя сестра… Лора…
Старикашка внезапно зло усмехнулся и прервал речь студента кашлем.
– Свихнулась, бедняжка после такой романтической поездки?
Франц оторопел. Он не помнил, чтобы отец рассказывал своему другу о трагедии. Да, они вообще старались по возможности все держать в тайне дабы Лора, когда придет в себя (а это обязательно случится), чувствовала, что в обстановке общества все события, произошедшие с ней ранее не имели какого-либо, даже малейшего, отпечатка.
– Откуда Вы знаете? – поинтересовался он строго.
Старик напоминал шаловливого ребенка. Он всплеснул руками и снова засмеялся.
– А не все ли равно? Ты пришел сюда, чтобы развлекать меня, так будь добр: перестань быть скучным и заносчивым мальчишкой, - он отошел в сторону, тем самым приглашая незадачливого гостя войти.
Внутри все оказалось менее ужасным. Просторная комната, освещенная несколькими лампами, синее кресло, стены, выкрашенные в тот же цвет. Нетрудно было сделать вывод, что старик предпочитал именно этот холодный, успокаивающий оттенок.
«Одиночество, - грустно подумал Франц, - это то, что боятся все люди. Столкнуться с ним в конце своего пути – самое страшное, что может быть всем человеческом существовании. Безысходность».
Он устыдился своих предубеждений относительно этого бедного старика и заставил себя улыбнуться.
– Хорошо, месье Гренуар. Может, заварить нам по чашечке чая? Где у Вас кухня или столовая? – студент прошел вглубь комнаты, пытаясь найти там еще одну дверцу.
– Ух ты, какой шустрый паренек вырос! Не у всех такие блага, парень. Все, что ты видишь – это мое владение. Эта комната, старая мебель, плесень в углу, мышки в норке – это все мое. Мне достаточно, - подал плечами старик, усаживаясь в старое засаленное кресло. – Лавочник приносит мне каждое утро свежеиспеченные булочки, мадам Берфье такая милая, что позволяет обедать у нее, а ужин… ужин мне не нужен. Наедаться на ночь вредно для здоровья, мне так один знакомый доктор говорил.
Франц согласно закивал в ответ. Чай делать совершенно не хотелось,
– Не волнуйся, долго я тебя не задержу. Мне нужно тебе кое-что передать. Не спрашивай, от кого – все равно сам в свое время поймешь. Пока лишнее знание лишь усугубит ситуацию. Подойди к той полке, - Гренуар ленивым движением руки указал на низенькую полку, висящую прямо над сломанным каминном. – Возьми книгу.
Франц сделал, как ему велели. Книга была покрыта толстым слоем пыли, обложка имитировала золотое покрытие. Узор был весьма странным, при ближайшем рассмотрении напомнил крест.
– Что это? – недоуменно поднял брови Франц.
– То, зачем ты сюда пришел. То, что ты держишь в руках, не имеет цену. Будь она сотворена из чистейшего золота и вся покрыта бриллиантами или просто из обыкновенного картона – бесценна. Любой бы положил жизнь за нее. Она – твоя, - старик скрестил руки на груди. Он не улыбался, выражение его лица было нечитаемым.
Франц чуть ли не расхохотался. Старик точно сумасшедший, раз верит в такую ерунду.
– Что это за книга? Там есть какая-то ценная информация? – приличие никто не отменял.
– Книга Жизни, парень. Да-да, та самая, что описывается в Библии. Книга, в которой записаны имена праведников, - не похоже было, что старик шутит. Похоже, дело обстояло куда хуже.
Франц нахмурился.
– Но она может быть найдена лишь в День Страшного Суда, - возразил он, вспоминая истории деда. Он знал наизусть многие молитвы, интересовался различными религиями.
– Однако, Спаситель здесь. Он уже родился и стоит прямо передо мной. Только ты сможешь воспользоваться ею по назначению. Смелее, ну же, открой ее… - подтолкнул Франца старик. – Она так долго тебя ждала!
Парню стало не по себе. Конечно, он не раз видел сумасшедших, часто вел с ними беседы, в большинстве своем бедолаги казались безобидными, однако этот старик внушал ему некий страх. Сейчас же захотелось уйти.
– Думаю, сделаю это дома, без свидетелей, если уж я Спаситель. Книга не захочет, чтобы ее открывали так… Нужно произнести молитву… ээ… ополоснуться святой водой… - Франц понимал, что несет полную чушь и в это вряд ли поверит даже напрочь лишенный рассудка, Гренуар, однако другого плана к отступлению у него не было. – Простите… - прошептал он и, все же прижимая книгу к груди, выскочил наружу.
Из глубины комнаты донесся крик:
– Когда придет четвертый, загляни ко мне! Если я еще буду здесь…
«Четвертый? Кто? Боже, зачем я вообще согласился на этот визит!
– прошептал Франц. – И книгу эту бесполезную прихватил! Однако, что, если обложка у нее действительно позолоченная? Нелишним будет сходить в антикварную лавку, посмотрим, сколько за нее готовы предложить», - Франц заметно повеселел и радостно понес свою находку к себе домой.
Смеркалось. Луна осветила темное небо, какая-то одинокая, заблудшая птичка пролетела мимо окна. Внизу слышался крик лавочника. Спокойный голос Софии успокаивал отца. Видимо, снова попался вредный покупатель. Стены в этом доме были тонкими, как будто сделаны из картона. Напротив дома в самой верхней квартире продолжал гореть свет.