Все будет хорошо
Шрифт:
— А бывшая жена Кузнецова, она когда звонила?
— Два дня назад. Часов так… э… после десяти вечера. Я как раз взяла трубку…
— И она сразу стала вам угрожать?
— Да! Я сразу поняла, что эта штучка хочет оттяпать и квартиру, и машину. У нее и так денег куры не клевали! И все было мало. Есть такие люди, знаете. Да! А теперь… теперь Ликусин ребенок останется без ничего!
— Так что она конкретно вам сказала? Что убьет кого-либо? Вашу дочь? Своего бывшего мужа?
— Он ей не бывший, — подал голос Бухин. — Они
Банников сердито покосился на него.
— Она попросила позвать к телефону Сергея, — наконец выдавила из себя свидетель. — Совершенно наглым, возмутительным, угрожающим тоном! У нее ребенок совсем не от Сергея, представляете? — затараторила Вероника Валерьевна. — Неизвестно от кого. Да! А записан как его! И она еще от нас смеет требовать…
— Так что же конкретно она требовала? — начал терять терпение майор.
— Она хотела говорить с Сергеем, а я…
— Так вы позвали вашего будущего зятя или нет? Она угрожала ему или нет?
— Я его не позвала, — отрезала Вероника Валерьевна, — потому что не могла! Его не было дома. Он был в гараже. Возил куда-то этого своего жуткого друга, Герку. У него машина сломалась. У Герки то есть. Он живет, между прочим, с девушкой, и они не расписаны. Она беременна.
— Так ваша дочь тоже беременна, — снова подал свой голос Бухин, — и тоже не расписана.
Банников опять на него зыркнул, а Вероника Валерьевна взорвалась, как новогодняя петарда.
— Это совсем другое дело, молодой человек! У них любовь, у них высокие отношения!
Бухин отвернулся к стене и хрюкнул.
— А вы не в курсе, Вероника Валерьевна, на работе у них было все в порядке? Может быть, какие-то финансовые недоразумения? Ваш зять никому не задолжал?
— Я сама старший экономист, — напыжилась Вероника Валерьевна, — и могу вам со всей ответственностью сказать, что на работе, к примеру, было все в полном порядке. Я им много по родственному помогала… Да и здесь мы начали ремонт делать. Кучу денег вбухали. Так что нечего здесь этой интриганке делать было, я вам скажу…
— Значит, финансовых затруднений у Кузнецова не было?
— Никаких, — заявила Вероника Валерьевна. — Они даже отдохнуть на недельку с Ликусей съездили. В Турцию.
— А у компаньона его, Томашевского, тоже было все в полном порядке, не знаете? — неожиданно спросил Бухин.
— У Геры? — Вероника Валерьевна задумалась. — Я даже затрудняюсь ответить… Вроде бы да. Я, знаете, как-то меньше с ним общалась. У него такой характер… Трудный характер! Шутки, к примеру, какие-то идиотские, розыгрыши! Выпить он тоже не дурак, — добавила она с ехидцей. — И знаете, они несколько раз с Сережей очень ругались. Лика слышала.
— Извините, я понял, что она и Кузнецов жили вместе. Так почему сегодня она ночевала у вас?
— Сережа ее попросил… почему-то, — растерялась Вероника Валерьевна. — Наверное, он должен был с кем-то встретиться и не хотел, чтобы Ликуся…
— Николай Андреич, там эксперты и следователь уезжают… — Катя Скрипковская заглянула на кухню.
— Никаких вопросов больше нет, Николай Андреевич? — Врач уже закрывал свой чемоданчик.
— Так ты говоришь, во сколько его убили?
— Где-то от восьми до половины одиннадцатого. Точнее скажу после вскрытия. И вот что еще странно — убийц, похоже, было двое.
— Почему это вы так решили? Криминалист охотно пояснил:
— Да потому, что стреляли из двух разных видов оружия.
И характер стрельбы разный. Два выстрела, похоже, из того «Мартиана», который мы нашли на полу, — в сердце и в голову. Очень точно — зуб даю, стрелял профессионал. А еще три — из другого ствола. Навскидку — «Беретта». Ствол не нашли, но пули и гильзы присутствуют. Стрелок никакущий. Одни понты. Разброс — по всей комнате, и ни один выстрел не смертельный. Одно попадание — в предплечье. А два — мимо денег. Пули в мебели застряли. И еще есть определенные странности… Я все написал в заключении первичного осмотра.
— А с какого приблизительно расстояния стреляли?
— Метр-полтора. — Эксперт вздохнул.
— Отпечатков нигде нет?
— На «Мартиане» — женские пальчики. Попадаются по всему дому. Предположительно или жены его, или любовницы. Хотя дверная ручка и была протерта. На ней только пальцы этой Малышевой. Из стакана пил сам Кузнецов.
— Что-нибудь пропало, не знаешь?
— Малышевых надо поспрашивать и жену его. Следов взлома нет. Следов борьбы — тоже. Дверь открыли либо родными ключами, либо покойный сам впустил своего убийцу. Или убийц.
— А Малышеву-младшую как зовут? — неожиданно спросила Катя. — Анжелика?
— Да вроде. А что?
— Это не та самая Анжелика Малышева? Ну, невеста Олега Шумейко? Которая его бросила? Которой он машину покупал?
— Так она вроде невеста убитого? — засомневался майор.
— Да не важно, чья она там невеста! Важно то, что Кузнецов мог быть знаком с Шумейко. И смотрите, что получается. — Глаза у Катерины горели сыскным азартом. — Где Шумейко — там труп. Сначала Нечаев. Потом брат Шумейко. Потом этот Кузнецов. И я больше чем уверена, что и на этот эпизод у Шумейко — железное алиби.
— Посмотрим, посмотрим. — Невыспавшийся Банников, похоже, проснулся окончательно. — Это все, конечно, крайне любопытно. Или Шумейко кто-то подставляет по-крупному, или… Так, короче. Вы здесь надолго не рассиживайтесь. Все записи, книжки, блокноты, все до последнего листика — изымать. Компьютер тоже. Сашок, ты с Катериной порасспроси бабулю — ту, что вчера дежурила в интересующее нас время. Может, видела что. Это второе. И третье — компаньона его, Томашевского, вызвали сюда?