Все, чего он хочет
Шрифт:
Но прежде, чем это могло превратиться во что-то большее, он отстранился.
– Я вернусь раньше, чем ты успеешь понять, что я уезжал, - прошептал он.
Надеюсь, это правда.
Но я знала, что это не так.
Он жестом указал на гостиную и сказал с акцентом Арнольда Шварценеггера:
– Пойдём, герр Себастьян ждёт.
Я невольно захихикала и, взяв его за руку, последовала за ним.
46
Джонни и Себастьян ждали нас в гостиной. Себастьян
Я внутренне сжалась, надеясь, что он не слышал ничего из того, что, по-видимому, слышал Себастьян.
– Вот маршрут с адресами, контактами, номерами телефонов и временем звонков, - отрывисто сказал Себастьян, протягивая лист бумаги.
– Не забывай, что ты должен быть в…
– Хорошо, спасибо, - прервал его Коннор, выхватывая бумагу из рук Себастьяна, затем сворачивая её и засовывая в карман куртки.
Себастьян фыркнул, гневно прищурившись, затем повернулся к Джонни и как по волшебству достал ещё один лист.
– Вот то же самое для тебя, плюс я отправил вам обоим всю информацию по электронной почте, так что, если вы куда-то опоздаете или пропустите интервью, не приходите ко мне плакаться.
Джонни неловко кивнул, взял бумагу и засунул её в карман.
– Мы готовы?
– спросил Коннор у Джонни.
– Да, багаж уже в машине. У тебя же больше нет сумок, да? Я просто думал…
– Нет, всё остаётся здесь. Проследи, чтобы мои вещи постирали, ладно?
– попросил Коннор Себастьяна.
– Не волнуйся, я прослежу, чтобы они вывели все пятна с твоих штанов, - злобно сказал Себастьян, бросив на меня взгляд.
Боже мой.
Джонни покраснел ещё больше.
Коннор свирепо посмотрел на Себастьяна, прямо ему в лицо.
– Думай, что говоришь, - сказал он угрожающе.
Себастьян в тревоге отпрянул назад.
Коннор отвернулся, посмотрел на меня и закатил глаза. Мне удалось подавить улыбку.
Он наклонился и поцеловал меня, затем отстранился всего на дюйм, обхватив мое лицо руками.
– Прежде чем ты успеешь понять, что я уезжал, - прошептал он, повторяя слова, сказанные несколько минут назад. А потом ещё раз поцеловал меня.
«Скажи это, — безмолвно умоляла я его. — Просто шепни мне на ухо эти слова или скажи их громко, мне всё равно…»
Но ничего не случилось. Вместо этого он отстранился и вместе с Джонни пошёл к дверям. Прежде, чем исчезнуть из виду, он посмотрел на меня и грустно улыбнулся… А потом ушёл.
47
Себастьян явно был взбешён своей новой ролью моего опекуна.
Во всяком случае, расхаживая туда-сюда по пентхаусу, делая телефонные звонки в последнюю минуту, он игнорировал меня, пока я смотрела телевизор, снизив звук до минимума. Это были хорошие, безопасные, бессмысленные ситкомы, в которых не было ни единого упоминания о шантаже миллиардеров.
Тем не менее, наши показательные выступления продемонстрировали в 11-часовых местных новостях. Без всяких купюр по стандартам прайм-тайма, акцентируя внимание
Было несколько нарезок с интервью, в которых Коннор был Коннором — красивым, остроумным, красноречивым и чертовски обаятельным. Они даже вставили снятые тайком кадры с Мирандой, где репортёр назвал её слова чушью.
Спасибо небесам за милости малые.
Единственными кадрами с мистером Темплтоном было его бегство со съёмочной площадки, что было ещё лучше.
Интересный поворот событий, и этого я ожидала меньше всего, случился, когда ведущий начал сообщать биржевые новости, связанные с ключевыми фигурантами скандала.
Акции разных компаний Коннора выросли в среднем на 7,4 %. Энергетическая компания, которой он владел, скорее всего, та, которая и должна была реализовать план солнечной энергетики в Неваде, подорожала на колоссальные 23 %.
Различные компании семьи Темплтон упали в среднем на 4 %. Из них «Темплтон Энерджи» упала больше всего, на 15 %.
Себастьян хорошо справился со своей задачей.
Мне стало интересно, сколько десятков миллионов долларов, а может быть, даже и сотен миллионов, потеряли сегодня Темплтоны.
Но, эй, за них точно не стоит переживать. На следующей неделе, акции, скорее всего, вернутся к обычной цене, и они отобьют все потери. Пена сойдёт, и скоро никто уже об этом и не вспомнит.
– А теперь, - произнес голос ведущего, - давайте посмотрим на молодую женщину из Лос-Анджелеса, оказавшуюся в центре этого скандала.
Сердце упало к плинтусу, когда на экране появилось моё очень знакомое и очень ужасное изображение.
Фотография из ежегодника старшей школы.
Мне 18 лет.
С чёлкой. И прыщиком на щеке.
И совершенно ужасная, дурацкая улыбка, от которой я выглядела слегка под кайфом.
– ААААААА!
– вцепившись в диван, я закричала так, как будто была в разгаре родов.
Прибежал Себастьян.
– Что? Что случилось?
Потом он увидел фотографию из ежегодника, и его рука прижалась к груди.
– Боже мой, они выволокут и четвертуют тебя на людях.
По мере того, как ведущий продолжал говорить и говорить, на экране всплывали всё новые и новые фотографии, в основном из Фейсбука, из-за чего мне захотелось надрать задницу Марку Цукербергу и немедленно удалить свой профиль. К счастью, на всех последующих фото я была не такой уродливой, как на фотографии из школьного ежегодника, и тут, вишенкой на торте, появились фотографии с вечеринки в ночном клубе по случаю последнего дня рождения Аны. Это была я, пьяная в задницу, едва держащаяся на ногах и вцепившаяся мёртвой хваткой в свою крошечную подругу. Отдельная хорошая новость состояла в том, что они заретушировали её лицо, но — вот радость-то! — не моё. Конечно же, нет, ведь когда новостные программы уже показали миру твои сиськи, очевидно, любая твоя фотография может стать отличной мишенью.