Всё, что было или есть, началось с мечты…
Шрифт:
— Ага… Ирука, мне старшно! К тому же Каин весьма прозрачно намекнул, что у меня не одно тело на две души, а два тела на три души!!! Что же я такое, Ирука… — я сжалась на лавочке в комочек. В висках словно стучали отбойные молотки.
Ирука меня слега приобнял за плечи.
— Не бойся, Ань. Мы обязательно выясним, что с тобой творится. Обязательно.
— Мы? — переспросила я.
— Да, МЫ, — твёрдо повторил Ирука, — я клянусь тебе в этом.
Я устало улыбнулась. Хорошо, когда есть такой друг, как Ирука…
«Аня-сама!!!» — заорал внезапно Каин.
Что такое?!
«Мне
Судя по звуку, Каину выбили зубы. Причём ногой с разворота. Однако важнейший на данный момент факт он мне сообщить успел.
Что ж, остаётся только ждать.
93
Эх… Прошло уже добрых две недели, а от Каина — ни слова. Ни единого. Как будто его связали и заткнули рот. Жаль, он мог бы мне рассказать что-нибудь о моём прошлом.
Кстати, насчёт этого. Я всё это время долго и упорно думала о тех крохах, что мне удалось вспомнить. Во время миссий, во время отдыха, во время еды. И постоянно, ну тогда, когда думала, я слышала шуршание киноплёнки…
Но минус тоже есть — ритуал запечатывания боли нельзя проводить постоянно, ведь на него можно подсесть, как на наркотик. Привыкнешь существовать без боли — и как потом ЖИТЬ реальной жизнью? Правильно, никак. Так что с того раза я больше ритуал не проводила. Приходится терпеть, блин! И из-за этого мне каждую ночь снятся одни дохлые верблюды. Может, кому-то это и показалось бы смешным, но на самом деле видеть КАЖДУЮ ночь ТОЛЬКО дохлых верблюдов… У меня и так от нервов даже синих ниточек не осталось! Блин, ржать всё равно хочется. XD
Ах да, вчера меня поймал Котетсу и чуть не придушил, твердя всё время про какую-то пироженку. Злопамятный, однако, юноша. Но благодаря ему я частично вспомнила тот случай с пироженкой. И некоего Себастьяна…
И вот сейчас я, как дура, четвёртый час сижу дома перед зеркалом во весь рост и вглядываюсь в собственное отражение. Ибо оно слишком смахивает на Себастьяна. Та же, сука, стрижка, тот же цвет волос… А глаза меня вообще убивают наповал. В них хочется смотреть до бесконечности…
Пф, не хватало влюбиться в собственное отражение. Но глаза всё равно красивые.
Таааак, хватит! Хватит сидеть дома! Пора прогуляться, проветрить собственный мозг.
На выходе из дома кидаю взгляд на тень (имеющую, кстати, очертания Себастьяна). Тень как тень. Но это-то и странно. Раньше она (он?) всегда… выкаблучивалОсь, когда на неё обращали внимание, а с тех пор, как Каин сказал мне про Греля, тень ведёт себя так, как и положено тени. Даже пребывает на правильном месте.
И этот непонятный Себастьян. Я вспомнила только его образ, он промелькнул совсем чуть-чуть, прям как Грель в первый раз. Кто этот Себастьян? Почему я на него похожа? Почему у меня его тень? Почему, ёб твою мать, у меня на руке ЕГО пентаграмма? Кто он вообще такой?
Перед всеми этими вопросами меркнет даже Какаши, который с невероятной настырностью пытается меня выловить после того, как я не пришла
Да вопросов вообще целое море. Но только ни на одного нет ответа.
Я же думаю, что Какаши просто ревнует. Он видит, как я на него (на Себастьяна) похожа, он помнит (если это, конечно, правда), как мне было плохо, вот и ревнует. Хотя меня это начинает бесить. Почему — непонятно…
Сплошной клубок противоречий.
Иду по улицам Конохи. Смотрю по сторонам. Наблюдаю за жизнью односельчан. Вот из дома вышел мужчина. Он бережно помогает своей беременной жене сойти по ступенькам крыльца. А это, должно быть, их первый ребёнок. Весёлая девчушка…
А вот трое детей, которые, судя по всему, дружно прогуливают Академию. Ехидно хихикая, они прячутся от Ируки, весьма успешно доводя его своими мелкими ловушками до белого каления.
Куда ни глянь, везде кто-то у кого-то есть. Многочисленные кланы, обычные жители… Они жили и живут тут поколениями. Кровь их предков не раз проливалась здесь, и ещё не раз будет проливаться кровь потомков, потому что шиноби не могут долгое время жить в мире. Всегда найдётся какая-то смертоносная техника, которой кто-то захочет обладать. Может, поэтому мои предки вымерли? А может, и не вымерли. Может, просто ушли. Куда-то. К лучшей для них жизни…
Я всё чаще начинаю раздумывать о том, что я вообще здесь делаю. Зачем я пришла в эту деревню, для чего решила пойти по пути шиноби… Мне нравится Какаши, я сдружилась с Ирукой, да и не только с ним, но… Я не чувствую, что я дома. А, казалось бы, что всё хорошо! Любимый человек, верные друзья — что ещё нужно для того, чтобы почувствовать себя дома? Может, я зажравшаяся неблагодарная тварь, но мне чего-то не хватает.
Вот когда я думаю о тех отрывках, что мне удалось вспомнить, мне так хорошо, так спокойно… Как будто я и в самом деле дома… Я чувствую, я почти знаю, что те, в белой форме — не совсем люди. Я же ничем, можно сказать, от человека не отличаюсь, но я же не человек. Я — неко. В Конохе я чувствую себя, как сардина в банке — тесно, душно и толкучка.
Бред какой-то. И что это меня так разбирает в последнее время на филосовские рассуждения? Мозг просто пухнет от мыслей, что я не та, я не для этого места, я другая, и мне здесь не прижиться…
— Вай-вай, какие депрессивные мысли! — капризно и до боли знакомо протянул кто-то.
Я аж подскочила. Оглянулась кругом — никого. Я уже давно иду по аллеям парка, а не по улицам, так что моё беспокойство вполне обосновано.
— Кто здесь? — нервно спросила я. Ещё бы не нервничать — техники вечно бегут вперёд, но нет такой, чтобы ЧИТАТЬ МЫСЛИ!