Все, что мне надо
Шрифт:
А потом сценарий сна меняется. Потому что пришелец курит. Затягивается, вдыхает никотин. В прошлые разы он не дышал.
Теперь дышит. И курит. Я даже запах табака чувствую!!!
Не может быть такого во сне!!!
Неожиданно я начинаю двигаться, сама себе удивляясь, потому что раньше, во сне, я ни рукой, ни ногой пошевелить не могла.
А тут могу!!!
Кидаю в темную страшную фигуру сначала одеяло, надеясь, что его накроет с головой, потом подхватываю кружку с тумбочки. И следом, пока не очухался, лечу сама. В чем есть.
Лечу, надеясь проскочить мимо и вырваться в подъезд. А там уж я так заору, что соседи или с ума сойдут, или полицию вызовут.
В принципе, могу и сейчас, что мне мешает?
Но план мой обречен на неудачу, потому что пришелец неожиданно резко дергается ко мне, жестко перехватывает по телу и перекрывает любую возможность кричать широченной грубой ладонью. Я не сдаюсь, ерзаю, дергаюсь, пытаюсь царапать волосатые предплечья, но меня сжимают еще крепче.
Черт! Такой сильный, гад! Не двинешься!
И это явно не сон!
Уже определенно не сон!
Со мной во сне никто не говорил.
А он говорит.
Только какую-то невнятную ерунду!
Не кричать… Негромко, с рычанием, настолько угрожающим и жестоким, что понятно, что врет! Не отпустит! Убьет! А перед этим…
Я не дура, я чувствую, как его большой палец немного водит по голому животу. Я понимаю, что это значит…
И потому, конечно же, пользуюсь возможностью.
Только он отпускает мне губы, тут же ору так громко, как только способна выдавать моя глотка: «Пожар!»
Понятно, почему пожар, так на курсах самообороны учили.
Вот только шанс свой я использую по полной, а второго он мне не дает.
Кровать больно бьет по лопаткам, воздуха не хватает, потому что огромная жесткая туша, навалившаяся на меня, не дает возможности вдохнуть. Он опять что-то рычит, с досадой.
Я смотрю во все глаза. Лицо, в темноте комнаты, кажется жуткой маской каких-то древних богов, глаза блестят жадно и яростно.
Он держит меня, прихватывает одной лапищей запястья, вытягивает голое тело под собой, дышит с рычанием. Мне тяжело, жарко и страшно до ужаса. Не сдерживаюсь, плачу, чувствую, как слезы текут и пропадают в волосах. Я уже готова умолять. Чтоб не трогал. Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
Это настолько ужасно, это настолько низко, так не должно быть! Не должно быть со мной! Больше не должно!!!
Он что-то опять говорит… Что-то про Ромку… Какого, нахер, Ромку??? Димку??? Да что это???
Кто это вообще???
С кем я трахалась???
Я опять мычу отрицательно, пытаясь сквозь лапу на губах сказать, что вообще не ко мне претензия! Что в последний раз я трахалась пару месяцев назад! И вряд ли это можно назвать этим словом!
Что я не знаю никакого Ромки, никакого Димки, что я ни в чем не виновата, я просто снимаю здесь жильё!!!
Но мне даже этого не позволяют.
Он смотрит на меня, тело его все тяжелее и тяжелее ощущается, и я знаю этот взгляд! Узнаю! Мужской,
И от этого только ужас сильнее накрывает, до помутнения рассудка, и я неистово извиваюсь под массивным телом мужчины, краем обезумевшего сознания понимая, что зря я это делаю, что надо бы мне, наоборот, затихнуть, дождаться момента, и потом уже…
Но его взгляд страшен, дыхание тяжело, руки всё жестче.
А губы…
А губы требовательны.
Я не понимаю, когда это происходит.
Просто в какой-то момент, долю секунды буквально, он убирает ладонь и вжимается губами в мой рот.
Это настолько неожиданно, что я не успеваю даже крикнуть. Только рот раскрыть. И пришелец тут же пользуется моей заминкой, бессовестно и нагло просовывая язык мне в рот.
И пальцами своими железными за подбородок придерживает. Чтоб не могла противиться.
А я, сначала застыв, потом опять начинаю извиваться, царапаю ладони, в основном, себе, потому что до его пальцев, перехвативших мои запястья, я добраться по-прежнему не могу.
Он не реагирует вообще никак!!!
Это страшно!!!
Продолжает терзать мой рот безжалостным поцелуем, и мне остается только беспомощно стонать, извиваться под ним, уже ощущая, как он трется о мою распахнутую промежность своим твердым членом. И совсем недалеко то мгновение, когда между нами не останется преграды в виде его брюк, да ему и так, похоже, не сильно мешает, потому что он вдавливает меня в кровать ритмично и мощно, не прекращая целовать, сжимать, толкаться. Я словно в лапах зверюги бешеного оказываюсь! Клянусь, он еще и рычит!!!
И, наверно, раньше, еще год назад, я бы…
Но прошел год.
И я уже не та.
Поэтому я отвечаю.
Прекращаю биться, как припадочная, выгибаюсь, обхватываю его бедрами… И целую в ответ, пристанывая от удовольствия.
Он останавливается на полсекунды ровно для того, чтоб отпустить мои руки, пробормотать:
– Ну наконец-то, бля…
И жарко кусает в шею. С рычанием. Натурально звериным.
Я обнимаю, а потом изо всех сил вгоняю ногти в шею.
Он шипит, отрывается от моей шеи и в этот момент я твёрдо смотрю в темнущие страшные глаза:
– Тебе лучше будет потом меня удавить, тварь. Понял?
Глава 3
Короткая боль в районе затылка немного стопорит, развеивает морок похоти. Я смотрю в злые, широко распахнутые глаза женщины, вижу дорожки слез на висках, ужас и решимость во взгляде.
Член, уже достаточно натершийся о мягкие горячие складки промежности, болит, требует немедленно все продолжить, а еще лучше, выпустить его уже, наконец, на волю, туда, куда ему просто позарез надо, но острый решительный взгляд не пускает дальше.