Все, что мне надо
Шрифт:
Я словно в себя прихожу. Чего она говорит? Ерунду несет какую-то…
– Ты понял меня, сука? Если живой останусь, горло перегрызу, – ее голос, срывающийся на истерику, звучит, тем не менее, твердо.
Я на пробу еще трусь членом, словно давая ей шанс опомниться, прекратить нести бред, потом хриплю:
– Не ломайся! Да ты даже имени того, кто тебя сюда привел, не знаешь! Ну давай, не выдумывай! Жалеть точно не будешь…
А вот этого говорить не следовало! Я словно умоляю ее, упрашиваю! И недвусмысленно толкаюсь опять, сильно и жестко,
Совсем, абсолютно уважение к себе потерял… Надо же, как подросток…
– Да никто меня сюда не привел! – срывается она на крик, – я живу здесь, маньяк ты чертов!!!Живу!!!
Я в этот момент настолько охреневаю, что замираю, ошеломленно вглядываясь в злые глаза. Врет? Нет?
Хотя, в принципе, это уже не важно.
Потому что до меня, наконец, доходит весь охерительный кайф ситуации. И того, что я только что чуть не сделал. И это, как говорят мои малолетние придурки, фиаско, братан.
Я, заместитель мера города, ворвался в квартиру, ну, пусть даже и свою, схватил незнакомую мне женщину, ну и пусть шлюху, неважно, и чуть ее не изнасиловал.
Это просто… Это просто даже и назвать никаким печатным словом не выходит. А непечатные я с некоторых пор стараюсь из мыслей даже исключать, чтоб случайно не ляпнуть там, где нельзя.
Вот ведь ирония судьбы, а? Слова в голове контролирую, а член в штанах – нихера.
Женщина, между тем, ловит в моих глазах начало осознавания ситуации и шипит уже более уверенно, опять упираясь ладошками в плечи:
– Слезь с меня, маньяк! Быстро!
Я отжимаюсь на руках и поднимаюсь. Быстро. Встаю, поправляя машинально стояк, и не думающий униматься, несмотря на весь произошедший треш.
Она вскакивает, тащит с постели простынь, укутывается, шарит лихорадочно глазами, и я понимаю, что, еще немного, и будет поздно, а потому быстро соображаю, что делать. Ее сумочка рядом со мной, на тумбе, я ее подхватываю, выуживаю телефон.
– Отдай!
Она шипит, как кошка, но не подходит близко. Косит взглядом по сторонам, наверняка, ищет хоть какое-то средство защиты. В полутьме ее укутанная в простынь фигурка кажется хрупкой. Растрепанные длинные волосы, горящие глаза. Кошка дикая… Не опавший член согласно дергается, а мне остается только выдохнуть. Не сегодня, друг. Не сегодня.
– Давай поговорим. Я не трону тебя больше.
– Телефон отдай!
– Нет. Потом отдам. Сядь.
– Да пошел ты!
– Слушай, – я опять выдыхаю, находясь в каком-то дурацком полупограничном состоянии, собираюсь с мыслями. Дикая ситуация. Ее надо решать. – Похоже, что произошла ошибка…
– Нихрена себе, ошибка!
– Я понимаю, – я немного повышаю голос, подключая начальника, потому что сколько можно уже! Ну да, виноват. Сам в шоке. Переклинило. Но ничего же не произошло непоправимого. Поганый внутренний голос тут же выдает, что, даже если бы и трахнул ее, тоже ничего непоправимого не произошло бы, но я его успешно затыкаю. Не сейчас, бля! И злюсь. Потому что за последние полчаса
Она выдыхает, а потом неожиданно садится на кровать, плотнее запахивается и глядит на меня зло и остро.
– То есть, для тебя совершенно нормально – приставать к девушке твоего сына?
Я понимаю, что то, что я сказал, на редкость тупо прозвучало, поэтому пытаюсь исправиться:
– Нет, не нормально. И вообще, если помнишь, я не хотел ничего такого. Просто пытался сделать так, чтоб ты не визжала.
– И именно поэтому заткнул мне рот, да, – кивает она, усмехаясь, – языком.
– Это уже потом… Ладно, я думаю, мы оба поняли, что произошло недоразумение, – я решаю круглить, и, желательно, без последствий, – теперь скажи мне, каким образом ты здесь оказалась, и я пойду дальше. Искать сыновей. Я так понимаю, ты не в курсе, где они?
– Да какие сыновья еще? – она возмущенно смотрит на меня, – я снимаю здесь квартиру, уже год практически! У близнецов…
Тут она замолкает, смотрит на меня с озарением:
– Стой… Близнецы… Ну конечно! Рома и Дима! Ты про них говорил?
– Про них, – киваю, – это мои сыновья.
– Черт… Я в таком ужасе была, что даже не поняла, про что ты говорил…
– Ну вот и разобрались.
Я встаю, ставлю сумочку на тумбу обратно, кладу рядом телефон.
– Я прошу прощения за случившееся недоразумение.
– Ага… Недоразумение…
Она явно в ступоре, машинально сжимает пальцы на простыне, я смотрю на голые плечи, рассыпавшиеся по ним волосы, безжалостно истерзанные мною губы…
И неожиданно страшно жалею, что все так случилось. И даже не из-за того, что моя репутация на волоске висела.
А потому, что, понятное дело, после такого фиаско, никаких шансов, что она посмотрит на меня не как на маньяка, нет.
А жаль… Она вполне в моем вкусе, спортивная, грудь и зад очень даже хороши… Жаль…
– Мне пора уходить, если инцидент исчерпан…
Она смотрит на меня, опять щурит зло глаза, но я не собираюсь выслушивать очередную порцию обвинений. Судя по всему, она не в курсе, кто я, и это к лучшему.
К тому времени, когда до нее дойдет, что она может что-то с меня поиметь, пройдет время. И доказать ничего будет нельзя.
Да и сейчас нельзя.
Потому что я ее помял, конечно, и, может, следы даже остались… Но поди докажи, что это я.
Полицию никто не вызвал, на телефон ничего не снято.
Все нормально.
За исключением того, что мои придурки, которым я в прошлом году перестал выдавать деньги на жизнь, после того, как они в очередной раз протащили мою репутацию по самому говнищу своими выходками тупыми, все же нашли способ подзаработать. И сдали одну из своих квартир.
Оригиналы, ничего не скажешь. Ловкачи.