Всё, что нужно для счастья
Шрифт:
Вот оно! Не прошло и недели, как он вдруг сообразил, что я, вообще-то, женщина в самом расцвете сил!
– А тебе-то что?
– Ну, как... Мы ведь не чужие. Я переживаю, свяжешься не пойми с кем...
– Ну, да, это я могу. С одним даже пять лет прожила, - бросаю ехидно, теперь всерьёз жалея, что превратила себя в затворницу, и старательно ухожу от ответа.
– Не твоё дело, ясно? Я же в твою постель не лезу.
– А зря, для тебя в ней всегда найдётся место. Почётное, Вась...
– Как мило, - улыбаюсь
– Но я, пожалуй, откажусь. Не хочу наступать на одни и те же грабли дважды.
У меня и так шишка размером с куриное яйцо. Что же, ждать когда я ими голову размозжу? Нет уж, увольте.
– Хочешь, Некрасова, - Макс перехватывает мою ладошку и, словно имеет на это право, переплетает мои пальцы со своими. Поглаживает, развалившись на водительском кресле, и ослепляет меня белозубой улыбкой.
– Иначе не села бы в машину.
Мои пальцы огнём горят, а лицо пылает праведным гневом:
– Немного ты на себя берёшь?
– руку одёргиваю и грубо возвращаю ему термос, до сих пор лежащий на моих коленях.
– Если бы не Соня, я бы к тебе не пришла. Да я о тебе уже думать забыла, ясно?
– Ясно, - кивает серьёзно, но через мгновение вновь растягивает губы в улыбке.
– И пса назвала в мою честь, чтобы гонять его по квартире.
Ну вот! Не дурак же!
– Только и тут вышла накладка: сколько пар твоей обуви он уже сгрыз?
– Три...
– Видишь? А ты всё равно с него пылинки сдуваешь.
– Господи, ещё скажи, что причина моей к нему любви в его кличке.
– Отчасти, - кивает, а я глаза пучу: ну не дурак ли? Взрослый мужик, а несёт такой бред!
Отворачиваюсь к окну, не желая продолжать этот странный диалог, и безо всякого интереса слежу за мелькающими за стеклом домами. Похоже, мы въехали в город.
– Ты меня любишь, Вася, - сказал, как отрезал, и даже мой возмущённый вздох его не смущает.
– И хотя бы себе не ври, свидетельство о разводе ничего не меняет.
Ну и самомнение... Все эти его модельки виноваты - заглядывают ему в рот и сбрасывают платья по первому зову! Только вот незадача, я не они.
Расправляю плечи, стягиваю кроссовки и забираюсь с ногами на сиденье, прекрасно зная, что он этого жуть как не любит. Ни фантиков от шоколадных батончиков, ни песка, который непременно нужно стряхнуть прежде, чем залезть в салон его внедорожника. Чёртова неженка.
– Нет, не люблю. Но если тебе нравится думать, что весь этот год я только и делала, что рыдала в подушку — удачи. Тяжело же, наверно, осознавать что тебя забыли.
По себе знаю, он ведь наверняка недолго страдал. И то, если и переживал, то об этой тачке, на которой я оставила корявенькую прощальную записку. Её подрихтовали и всё: будто не было Василисы Некрасовой в его жизни.
Вновь устремляюсь глазами к ржавым вывескам над магазинами, и мысленно пополняю список обзывательств, который
– А знаешь, - спустя пять минут тишины, во время которой я боролось с желанием съездить по этой наглой морде Сонькиным рюкзаком, Некрасов тормозит у какого-то здания.
– Я даже рад, что твоя сестра исчезла.
– Это ещё почему?
– оглядываю улицу и спускаю ноги, с трудом попадая ими в кроссовки.
– Ну, как... Так пришлось бы повод искать, чтоб увидеться, а тут целая неделя в твоём обществе.
Он что, решил меня добить? Сначала заявляет, что я по нему сохну, теперь вот зачем-то и сам прикидывается влюблённым... Вон как смотрит, словно хочет до самой души добраться!
– Ого, - наигранно хватаюсь за сердце, но стоит мужчине проследить за моей рукой взглядом, поспешно тянусь за олимпийкой.
– Похоже, это ты влюблён по уши, раз искал встречи!
– Может, и влюблён, - выдаёт серьёзно, а у меня смех в горле застревает. Кто же так шутит?
– И в отличие от тебя я не стесняюсь в этом признаваться. Сонька!
Макс поворачивается назад и аккуратно дёргает девочку за рукав футболки, а я всё никак не могу отдышаться: что за игру он затеял? Вжимаюсь в спинку, опасаясь, что ненароком задену его плечо и, пользуясь остановкой, спешно открываю окно. Лучше пропахший бензином и шавермой воздух, чем аромат его геля для душа. Как девочка, ей-богу! Подумаешь, ляпнул... Чего теперь бледнеть?
– Зачем мы здесь остановились?
– когда он вместе с дочерью и моим псом ступает на тротуар, я всё же беру себя в руки. Не сидеть же одной, пока они неизвестно где шатаются!
– Привал. Пообедаем, потом снимем номер.
– Номер?
– или сидеть? Ведь эта странная ухмылка на мужских губах меня пугает до чёртиков...
– Ну да. Я в машине ночевать не хочу, - мужчина открывает багажник, и достаёт наши сумки. А я за его спиной топчусь, растерянно следя за его действиями. Какого чёрта?
– Ты рехнулся? Мы ехали от силы часа три! Такими темпами мы и к сентябрю до Москвы не доедем!
Уж он так точно! Потому что я рано или поздно сорвусь и прибью его и за эти шуточки, и за природное обаяние, сопротивляться которому уж слишком энергозатратно!
– Паром в шесть утра, Вась, так что всё равно придётся переночевать. Но если хочешь, оставайся в машине, - он бросает мне ключи и как ни в чём не бывало идёт за руку с моей племянницей к дверям дешёвой гостиницы...
– Тёть Вась, только мы Макса с собой возьмём! Ему в машине неудобно будет.