Всё, что нужно для счастья
Шрифт:
– Ничего, подождёт, - достаю со дна дорожной сумки косметичку и, приоткрыв рот, накладываю ещё парочку слоёв туши. И губы слегка подкрашиваю блеском. Это же Макс — слепой идиот, которому не хватило пяти лет, чтобы оценить меня по достоинству, так что немного стараний лишними не будут.
– Ты коту корма насыпала?
– Да.
– А воду налила?
– возвращаю косметику на место, и теперь удовлетворённая своим внешним видом, смотрю на девочку. Она как раз кивает, с улыбкой до ушей подтверждая, что до вечера её облезлый комок шерсти точно
– Тогда пошли. И пса держи крепко, а то он с утра о прогулке мечтает.
Я подхватываю с пола Сонькин рюкзак, из которого торчит корешок книжки, что мы читаем на ночь; вешаю на плечо свои пожитки, и прежде чем отправиться в путешествие с призраком прошлого, с тоской оглядываю прихожую.
– Господи, сделай так, чтобы я вернулась сюда одна, - считай не для себя прошу, а для ребёнка, ведь кто захочет променять мать на криворукую тётку, которая даже чай толком заварить не может? Если бы не Некрасов, ещё неизвестно, как бы мы продержались так долго...
– Не прошло и года. Я уже думал, ты решила не ехать. Оставить всё как есть.
– Не дождёшься! Я аптечку собирала. Между прочим, для твоей дочери старалась! Ты хотя бы представляешь, сколько всего нужно взять?
– Нет, но ты один хрен копуша.
– Копуша, - Соня повторяет за своим папой и принимается посмеиваться, двумя руками удерживая поводок.
И что в этом забавного, скажите на милость? Или возвращение Некрасова после длительного отсутствия в её жизни, так на ребёнка действует - всё, чтобы он не сказал, Верина дочь воспринимает с восторгом.
– Врёт тётя Вася, пап! Она ресницы красила! Вот так, - малышка открывает рот и принимается водить рукой у своего правого глаза, а я вскидываю голову к небу.
Жаль, что солнечно. Лучше бы меня прямо сейчас поразила молния, чем терпеть насмешливый взгляд зелёных глаз. Чёртово болото, а не зрачки! Прямо чувствую, как оно засасывает меня всё глубже и глубже, стоит мужчине довольно усмехнуться!
– На свой счёт не бери, - шиплю, пихая ему в руки наш с девочкой багаж, и обнимаю себя за плечи, ожидая, когда же мой терьер закончит обнюхивать свежую траву и, наконец, возьмётся за дело.
– Что ты, и в мыслях не было. Явно же для Сони старалась, - бросает мой бывший муж с издёвкой и разворачивается к четырёхколёсному монстру. А я нервно сглатываю, украдкой покосившись на капот... Вот уж не думала,что мне вновь придётся оказаться на переднем сиденье.
– Смелее, - словно почувствовав моё замешательство, Максим разворачивается на пятках и теперь пятится к своему внедорожнику, забросив на плечо девчачий ранец. А чуть позади хозяйка розового безобразия уже и пса на руки взгромоздила, выражая готовность отправиться в путь. Только я тяну, приклеившись к месту белой подошвой своих кроссовок.
Чего греха таить - мне стыдно, поэтому лишний раз я на Максовскую Тайоту стараюсь не смотреть. Господи, лучше бы Вера направила свою энергию в другое русло, и вместо того, чтобы озадачиться транспортировкой
– Давай, Вась, это не так страшно. Это всего лишь машина, и пока за рулём никого нет, раздавить она тебя не сможет.
– Ничего я не боюсь, - головой веду, а у самой сердце в груди пляшет. Да, боже, уже и не в груди вовсе - в кроссовке, и, кажется, ступи я шаг, сама же его раздавлю.
– Неужели совесть проснулась?
– Пошёл ты, - притворно улыбаюсь и, наплевав на грызущее меня изнутри чувство стыда, подхожу ближе к Некрасовскому коню.
– Покрасил?
– Пришлось, - владелец кивает, а я выдыхаю.
– Так что если у тебя вновь проснётся интерес к наскальной живописи, выбери тачку подешевле.
– Я, вообще-то, всё оплатила...
– Всё?
– Максим приподнимает бровь, а я, опасаясь, что развей я эту тему дальше, он ещё и долг на меня повесит, скрываюсь в салоне.
Ладно, люди по-разному расходятся. Кто-то молча, кто-то даже умудряется остаться приятелями, а я... А я повела себя как школьница: нацарапала гвоздём "НЕКРАСОВ КОЗЁЛ" на капоте внедорожника, на который он копил несколько лет, и словно этого мало, проткнула все четыре колеса. Хотя, не торопитесь осуждать, ведь это всего лишь вещь и, как оказалось, скрыть на ней царапины не так уж и трудно. А вот моя душа, как решето, и ни один умелец не наложит на неё косметические швы.
– Ты детское кресло купил?
– когда наш водитель, наконец, садится на своё место и пристёгивается ремнём, я с одобрением кошусь на присмиревшего сзади ребёнка. Она прижимает к груди медведя, и вновь уходит с головой в мультики, скомуниздив мой смартфон. А пёс, высунув язык, таращится в окно, взобравшись грязными лапами на светлое кожаное сиденье.
– А то. Или тебе подняли зарплату и ты можешь позволить себе оплату нескольких штрафов? Пристегнись, - Макс проворачивает ключ в замке зажигания и плавно выруливает со двора.
– Причём тут я? Дочка, вообще-то, твоя, так что в случае чего, и штрафы на твоей совести.
– Кто бы сомневался... Хотя вопрос с моим отцовством до сих пор открыт, - шепчет и благоразумно прибавляет громкость на магнитоле. Соня хоть и обожает детские каналы, но лучше уж перебдеть.
– Обещали результаты на почту прислать.
Быстрей бы... А то эти его сомнения порядком меня напрягают: то бледнеет, когда Соня виснет на его шее, то заливается краской, принимаясь врать о своих полётах. Вот убедится и, может быть, ещё сам попросит меня сложить её вещи и помочь перевезти девочку в его квартиру. Если Верины поиски не увенчаются успехом...
– Ты думала над тем, что мы будем ей говорить, если слова твоей сестры не подтвердятся? Она же ко мне привязалась, - продолжает шептать и то и дело отвлекается от дороги, поглядывая в зеркало заднего вида.
– Зря ты ей всё рассказала. Нужно было результатов дождаться.