Всё, что нужно для счастья

Стасина Евгения

– Светка? Да бросьте! Она сейчас с местным бизнесменом шуры-муры крутит. Разве может быть страшненькой?

– А что же тогда?

– А кто его знает? Жена, наверное, мегера. Шаг влево, шаг вправо - расстрел...

Или любил её... Жену, чьи фотографии до сих пор в квартире хранит? Поднимаю голову, теперь внимательно изучая собеседницу, и, поборов страх, о главном спрашиваю:

– А с тобой тогда как?

С такой вот красивой, оттюнингованной, и на три километра разящей сладкими духами?

– Случайно. Сама не знаю, как вышло... И если честно, жалею, что, вообще,

полезла. Теперь хрен на съёмку к нему попадёшь. Как не позвоню мест нет.

Вот вам и погорячее. На автопилоте складываю в сумку диктофон, блокнот, ручку свою в металлическом корпусе, кошелёк, из которого забыла деньги достать и за чай заплатить, а Вишенка удивлённо за моими действиями следит.

– Вы куда? А интервью как же?

– Подредактирую, всё равно ничего умного не скажешь. Напишу, что ты юридический вуз окончила, - это же вроде престижно, - на трёх языках говоришь, а на съёмки в мужском журнале согласилась, чтобы гонорар на благотворительность пустить. Люди такие истории любят.

Всяко интересней будет, чем рассказ про её пьяный секс с местным папарацци, которым она перед незнакомцами кичится. С шумом отодвигаю стул, не имея представления, как на ватных ногах до выхода доберусь, а она будто обухом по голове бьёт:

– Вы?
– узнала. Я её по фотографиям задницы, а она меня по странному блеску в глазах. Как и тогда, испуганно вскрикивает, машинально хватаясь за силиконовую грудь, и стоит мне улыбнуться, знакомую песню заводит:

– Простите...

Бог простит. И дизайнер модного дома, что выпустил этот кричащий красный костюм - под соусом из апельсинового сока он смотрится куда лучше.

Глава 17

Клинику Некрасов выбрал хорошую. Удобный диванчик аккурат напротив двери с золочёной табличкой "Онколог Пивоваров В.С.", плазма, в основном транслирующая немую местную рекламу и гигантские катки с цветками, один из которых я вот уже десять минут очищаю от сухих листьев. Добровольно, в то время как персонал занят делами куда более важными: людей лечат, карточки заводят или, взяв передышку, трещат по телефону, как эта вот дама в белом халате, с неодобрением поглядывающая за моими манипуляциями.

Нервничаю я. Пустым взглядом гляжу на горсть увядшей зелени в своей ладони и, горько вздохнув, мну её холодными пальцами. Я свой брак угробила. Некрасов тоже отличился, конечно, но и я в стороне не стояла. Спустила пять лет в мусорное ведро, как эти листья, рассыпавшиеся и мелкой крошкой прилипшие к коже, и не знаю, что делать теперь. Одному богу известно как всё на свои места возвращать и что самое трудное, сдержаться, чтобы вновь не напортачить.

– Ждёшь?
– или Вере? Она же спокойная, рассудительная... может, подскажет чего? Схватит меня за плечи, хорошенько встряхнёт и посмеётся над тем, до чего меня довело упрямство? Только вот передохнёт сначала, ведь и двух шагов не сделала, а уже дышит тяжело.

– Жду. Где его носит-то? Через десять минут приём начнётся, - киваю на мужчину, который своей очереди дожидается за чтением цветного "Вестника" и рядом с сестрой сажусь.
– Устала?

– Немного, - а ещё говорят, что психологи помогают...

Вон Вера после часового сеанса как лимон выжата. На спинку откидывается и, слабо улыбнувшись, на выход кивает.
– Может, домой махнём? Сонька у Максима сегодня, будем тишиной наслаждаться. Вздремнём, в конце концов?

Конечно, выспишься тут! Нервно тереблю в руках лямку от сумки, от одного упоминания его имени готовая разрыдаться, а наблюдательная сестра уже брови хмурит.

– Вась, случилось чего?

– Интервью провалила. Теперь Толик с меня три шкуры сдерёт.

Увольнением пригрозит, возможно, вместо Елены Сергеевны, рекламу набирать посадить. А уж когда Ира с отпуска выйдет и своё законное место займёт, хлебом моим будут редкие некрологи - в наше время люди всё реже этой услугой пользуются...

– Ничего, с кем не бывает, - я губы поджимаю, ещё больше впадая в уныние от мыслей о головомойке, что в понедельник устроит мне мой начальник, а Вера меня в утешительные объятия сгребает.
– И потом, кому эти модели интересны? Вот про алкомаркет ты хорошо написала, может, даже несколько жизней спасла. А то тихонечко прикрывают сомнительные точки, взятку берут и через неделю уже вновь торгуют. А народ травится....

Травится... Я бы тоже не отказалась. До забытья налакаться, а когда чуть отпустит, у Верки на груди пореветь. О ней, о Соне, о бывшем муже, о том, чего у меня никогда не будет - Некрасова и пары ребятишек с его глазами.

Как никогда ясно осознаю, что так и буду всю жизнь эту боль в груди носить и, вскинув голову, к сестре поворачиваюсь. Всё, прорвёт сейчас. Про чёртовы Вишенки расскажу, про сок апельсиновый и надсадную мысль, что всю дорогу до клиники моим разумом владела - права была Вера. Во многом права... Только и слова сказать не успеваю, как она губы в улыбке растягивает:

– Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич, - врача приветствует, что отвечает ей не менее открытой улыбкой, от которой у неё ни с того ни с сего румянец по щекам ползёт, и в двух шагах от нашего диванчика замерев, бросает приятным для уха баритоном.

– Здравствуйте, Верочка. Как самочувствие ваше? К Левачёву ходили?

– Да, - я мужчину разглядываю - статный, высокий, с лёгкой проседью на висках - а сестра сбивчиво своими впечатлениями делится. Онкопсихолога хвалит, о своих вечерних прогулках с моим псом говорит да посмеивается невпопад... Странная, и странность её даже на время от горьких дум заставляет отвлечься.

– А это сестра моя, - да и сколько можно в стороне сидеть, переживая очередной кризис, если она уже с места подскочила и теперь знакомить нас принялась? Киваю, протягиваю руку Пивоварову, и пока он её пожимает пересушенной антисептиком ладонью, представляюсь:

– Василиса Некрасова.

– Жена Максима?

– Бывшая, - а теперь вновь мрачнею. Зачем напомнил?
– Хотела с вами о Вере поговорить.

– Вась, - и если он не прочь, то сестра меня уже за футболку дёргает, призывая замолчать. Неужели надеется, что я сдамся? Я же за этим пришла! Час в коридоре просидела, караулила, потому что по записи к нему не пробиться.Так с чего мне на финишной прямой сворачивать?