Все, что смог

Ляпота Елена Михайловна

Марина спустилась вниз и целенаправленно пошла к выходу. Охранник перегородил ей путь.

— Отвали, урод. Я спешу.

Охранник по-прежнему стоял, как скала.

— Ну очень надо, понимаешь? Я папе пожалуюсь… Он тебя уволит.

Разговаривать с ним было все равно, что общаться с деревом. Буратино — вот он кто. Глупый Буратино.

Марина еще немного потопталась на одном месте, как вдруг в голове ее созрела идея.

— Слышь, браток, мамы дома нет. Дом можно взять под сигнализацию, а ты поедешь со мной. Хорошо?

Решение

проблемы казалось ей весьма логическим, однако охранник упрямо хранил молчание. Может, он впридачу к тупости еще и немой?

— Триста баксов за то, что два часа побудешь моей тенью вне этого дома!

Неизвестно насчет тени, а слова «триста баксов» произвели волшебный эффект. Правда, оборзевший охранник потребовал деньги авансом. Но Марине совершенно не хотелось тратить время и силы на препирательства, поэтому она молча достала три магические купюры, мгновенно исчезнувшие в проворной руке охранника.

Они сели вдвоем в машину и поехали по магазинам.

Довольно быстро Марине надоело краснеть за его неотесанный вид перед хихикающими продавщицами бутиков, и она отправила его в машину. Пусть знает свое место, дикарь.

Пройдясь по ряду бутиков, она так ничего и не выбрала, зато решила пройтись, полюбоваться витринами и обдумать — в который раз все обдумать. Решить, как и что сказать. Внезапно кто-то пронесся мимо, грубо толкнув ее в сторону. Марина едва не упала. Она уже приготовилась выкрикнуть вслед нечто крепкое и вполне заслуженное, как вдруг ее схватили за руки и резко потянули куда-то вправо. Девушка и крикнуть не успела, как очутилась на заднем сидении незнакомого автомобиля с закрученными за спиной руками и зажатым чей-то потной ладонью ртом.

Марина начала брыкаться, за что получила прямо в глаз. Хорошо получила. Наверняка синяк останется. Значит, эти парни не шутят.

Марина притихла и попыталась осмотреться по сторонам. Но похититель крепко удерживал ее голову в одном положении, не давая пошевелиться. Внезапно захотелось в туалет. Сначала по-маленькому. Но по мере того, как волна страха окатила ее целиком — с ног до головы, Марина почувствовала, как в кишечнике разворачивается вторая мировая война.

Ехали они довольно долго. Марина терпела из последних сил, жалобно поскуливая. Но на нее никто не обращал внимания. Наконец, они приехали, вышли из машины, и девушка смогла рассмотреть, куда ее привезли.

Странное место. Весьма напоминало свиноферму — широкий двор, посыпанный мелким щебнем, посредине — длинное одноэтажное здание с большим количеством окон, таких грязных, будто их не мыли с начала постройки.

В воздухе стояла непонятная вонь. Пахло старым прелым сеном, навозом и еще какой-то гниющей гадостью. Марине, привыкшей к домашнему уюту и ароматам «Шанель», трудно было определить характер запахов.

В глубине души она все еще надеялась, что перегрелась на солнце, упала в обморок и теперь ей снится жуткий кошмар. Но кошмар этот довольно быстро стал явью, когда мужики — те, что привезли

ее — потащили девушку внутрь ужасного здания и бросили прямо на пол, застланный соломой вперемешку с куриным пометом.

Затем они стали бить ее ногами по всему телу — по лицу, животу, ногам. Били не очень сильно — очевидно, боялись забить до смерти. Но больно.

Марина начала кричать, но в ответ ей только рассмеялись. Тогда она завизжала как можно противнее, чтобы только остановить этот леденящий душу смех, и получила ногой в зубы. От подошвы ботинок избивающего ее мужика исходил такой смрад, что Марину стошнило. Она не смогла удержаться, и ее вырвало на пол. Рвотная масса противно стекала по подбородку. Мужики брезгливо поморщились.

— Вот свинья, а?

Тут и кишечник не выдержал — сыграл со своей хозяйкой злую шутку. Марина почувствовала запах и неудобство в мокрых джинсах и громко зарыдала.

Глава 6

На улице уже стемнело, когда Златарев наконец-то попал домой. Прямо с порога в нос ему ударил аппетитный запах домашних щей. Он сто лет не слышал этого запаха.

Было еще кое-что новое. Полы оказались вымыты — грязь больше не скрипела под подошвами тапочек. Кровать почему-то заправлена. Одежда аккуратно сложена на стуле, а не валяется, где пришлось.

Короче, видно, что в квартире побывала женщина.

Златарев совсем забыл, что Аня опять осталась у него ночевать. И повод у нее нашелся: покрасила оконные рамы. Краской воняет.

Сегодня утром Златарев специально посмотрел на ее окна. Пластиковые. Какая, к лешему, краска! Наглая баба. Прокладывает потихоньку дорожку к Златареву. Еще бы — у него и квартира, и машина, и деньги какие-никакие водятся.

А у Ани даже прописка временная. Чем не вариант?

Только Златарев не собирался быть ничьим вариантом. У него и так забот хватает.

Как бы дать ей это понять? Помягче, а то еще чего сдурит девка. Мало что у нее, ведьмы деревенской, в голове творится?

Златарев скинул пропахшую потом одежду, запихнул в стиральную машину-автомат, и в одних трусах пошел на кухню.

Очевидно, у Ани сегодня выходной, иначе когда она успела все это — убрать, приготовить? На плите стояла кастрюля щей, уже холодных. В сковородке котлеты. В котелке вареная картошка с луком. У Златарева потекли слюнки. Он схватил ложку и начал хлебать прямо из кастрюли. Как свинья, ей-Богу.

Нет, пора все-таки ее спроваживать куда подальше. Пока не привык.

Златареву вдруг стало совестно. Он стоит тут и жрет в одиночестве, что варвар. А Аня — неизвестно, что у нее сегодня на ужин. Денег-то у нее мало, он заметил. Может, наготовила ему, а сама сидит голодная. Дуется, что его долго нет.

Златарев бросил ложку в раковину и потопал за телефоном.

— Привет, — голос ее звучал довольно бодро, даже весело.

— Что делаешь?

— Да так, ничего особенного. Двери крашу.